– От него пахло виски! – выпалила я, едва Рори переступил порог. – Тогда я на это не обратила внимания, а теперь… – Договорить мне не удалось, потому что Рори сгреб меня в медвежьи объятия.

Поверх его плеча я увидела, как лицо Мэри медленно расплывается в восторженной улыбке.

– Может, мне оставить вас вдвоем? – радостно поинтересовалась эта бесстыдница.

Рори и бровью не повел в ее сторону.

– Ты увер-рена, что тебе не понапричиняли сер-рьезного вр-реда, моя бонни лэсс[22]? – спросил он меня, а я взглянула в зеленые лучистые глаза, почувствовала себя в полной безопасности и со вздохом невероятного облегчения уткнулась лицом в его плечо.

– Уверена, – проговорила я задушенным голосом.

– Мэри, войди уже и закрой за собой дверь, – велел Рори. – Чего стоишь, как неродная?

– Просто боюсь вас вспугнуть, – осклабилась Мэри.

– Позволь сообщить тебе, что мы с Эфимией помолвлены и, как только все это безобразие закончится, сыграем свадьбу.

– Рори! – вырвалось у меня.

– Ай, я помню, мы условились пока никому об этом не говорить, но Мэри сумеет сохранить наш секрет.

Я, отстранившись, с сомнением взглянула на него.

– Ай, ну ладно. Она точно сохранит наш секрет, если не хочет потерять работу, – сказал он.

– А Бертрам знает? – полюбопытствовала Мэри, и я в этот момент с удовольствием запустила бы в нее вазой, если бы та не была разбита.

– Ты рассмотрела нападавшего? – спросил Рори. – Хотелось бы мне с ним встретиться в тихом уголке!

– Кажется, это точно был не Типтон. Он не такой массивный, и, как мы знаем, его нападения заканчиваются более… эффективно.

– Откуда знаем? – удивилась Мэри.

– Мы считаем, что это Типтон избил миссис Уилсон до смерти[23], – кратко пояснил Рори и даже не обратил внимания, что Мэри тихо охнула. – Только, пожалуйста, не болтай об этом. Будь у нас достаточно доказательств, Типтон уже болтался бы в петле.

– Мне кажется, на меня напал человек, непривычный к таким делам, – продолжила я. – Я все-таки вырвалась, хоть и пришлось отчаянно отбиваться.

– Гм, – сказал Рори. – Значит, нашего старого знакомца с Шотландского высокогорья тоже можно исключить?

– Определенно, – кивнула я. – В любом случае, у него нет причин на меня нападать.

– Вы про кого? – не поняла Мэри. – Про Мюллера?

Рори снова ее проигнорировал.

– Ты сказала, от него пахло виски? – обратился он ко мне.

– Хочешь сказать, это была просто пьяная выходка? Однако кто-то позаботился о том, чтобы в Замке заперли двери и Мэри с Мерритом остались в саду, – напомнила я.

– И этот кто-то подозрительно много знал о Мэри с Мерритом, – подхватил Рори. – Значит, на тебя напал один из Стэплфордов или их приспешник.

– Бертрам вроде бы приболел, – заметила Мэри, не оставлявшая попыток поучаствовать в разговоре.

– Ай, прикован к постели сердечным недугом, – зло проворчал Рори. – Пойду-ка проверю, на месте ли он.

Я удержала его за руку:

– Не делай глупостей.

– Вы много времени проводили наедине, Эфимия. Совершенно очевидно, что он к тебе неравнодушен. Быть может, ночью спиртное ударило ему в голову, и он не смог совладать с собой?

– У нас в людской говорят, что у мистера Бертрама слабое сердце, – снова подала голос Мэри.

– Ты и сам видел, как ему вчера было плохо, – сказала я.

– Может, и так, – покачал головой Рори, – но я не стал бы его исключать из списка подозреваемых. Все, Эфимия, больше ты не останешься наедине ни с одним мужчиной. Я запрещаю.

Мэри закатила глаза к потолку, но я решила пропустить приказ Рори мимо ушей.

– Итак, мы пришли к выводу, что напавший на меня человек хорошо знает людей из прислуги Стэплфордов. Он решил воспользоваться моментом и попытался… – Тут я осеклась, потому что не смогла подобрать слов.

– По-моему, можно не сомневаться, что после всего он бы тебя точно убил, – сказала Мэри. – Ведь ты могла понять, кто он такой, или запомнить какие-нибудь подробности, которые его выдают. Злодей не стал бы рисковать, кем бы он ни был.

– Первым делом нам нужно выяснить, кто из джентльменов вчера ночью сильно напился, Рори, – решила я. – А ты, Мэри, попробуй узнать, кого из слуг подкупили, чтобы двери Замка были заперты раньше обычного времени.

– Уж я постараюсь! – заявила Мэри тоном, который не предвещал виновнику ничего хорошего в случае поимки.

– Мне нужно будет выйти к обеду. Если напавший на меня знает, кто я такая на самом деле, он прекрасно понимает, почему я не подняла шум. А если не знает – мое появление застанет его врасплох.

– То есть ты хочешь посмотреть, как люди будут на тебя реагировать? – спросил Рори.

– Да.

– Это может оказаться опасно.

– Не опаснее, чем сидеть одной в этой спальне. Но вот что странно… Вполне возможно, злодей вообразил, будто мне что-то известно об убийстве леди Стэплфорд. Я действительно была единственной, кто настаивал на расследовании, однако остальные согласились, и убить меня теперь означало бы привлечь к событиям в Замке особое внимание полиции.

– А что, если он не собирался тебя убивать, потому что знает, кто ты, и просто хотел тебя… – Следующее слово Рори произнести не смог.

– Наказать за обман? Напугать? – предложила я варианты. – Но это, опять же, означает, что он думает, будто я знаю нечто важное о смерти леди Стэплфорд.

– А ты знаешь? – спросила Мэри.

– Вряд ли. Вчера вечером мы с Рори и Бертрамом обнаружили, что звонок для прислуги в ее комнате сломан – шнур отсоединен от колокольчика. Поэтому она и не сумела позвать на помощь. Вероятно, попыталась позвонить, но никто не услышал.

– Какой ужас! – Мэри побледнела. – Она, конечно, была не лучшей хозяйкой, но такой страшной смерти никто не заслуживает.

– Думай, Эфимия, думай, – поторопил меня Рори. – Что еще такого важного ты можешь знать?

– И кто может что-то знать обо мне?.. – Я похолодела.

А вдруг мой родной дед, догадавшись, кто я, подослал ко мне убийцу, чтобы избежать семейного скандала?..

– Что с тобой? – насторожился проницательный Рори, увидев, как изменилось мое лицо.

– Ничего. Могу только сказать, что я даже не видела, как подрались Риченда и леди Стэплфорд. Но может, кто-то решил, будто я слышала из их перепалки больше, чем нужно?

– А что ты слышала? – спросил Рори.

– Ничего. Когда я подоспела, они как раз разошлись по комнатам. Однако, по словам Мэри, до этого обе леди выкрикивали оскорбления, таскали друг друга за волосы и визжали.

– Неужто они так разозлились? – поразился Рори. – Таскали друг друга за волосы? Ты не преувеличиваешь?

– Нет, – покачала головой Мэри. – Они друг друга чуть в клочья не порвали.

– Так. Ладно. У нас с тобой, Мэри, уже есть задания, – сказал Рори, – а Эфимия пусть аккуратно, желательно на людях и не подвергая себя опасности, разведает у Риченды, из-за чего они с леди Стэплфорд повздорили.

– Ты думаешь, Риченда мне скажет? – я покачала головой. – Она же меня ненавидит.

– Если тебе дорога собственная жизнь, – без обиняков заявила Мэри, – нам нужно, черт возьми, выяснить, что здесь творится.

Через несколько минут после того, как мы с Мэри расстались, я спохватилась, что забыла у нее спросить про Люси. Интересно, что удалось раскопать про эту пугливую доставщицу вечернего какао для гостей? Но теперь уже было поздно. У меня заурчало в животе и одновременно раздался второй и последний звон колокола, извещавший о начале обеда.

Зная о том, как Риченда любит поесть, я решила атаковать ее после трапезы. Однако вместо обычного застолья нас опять ждал фуршет. Мне это показалось странным. Устраивать самообслуживание за завтраком – еще куда ни шло, но не за обедом же! Разумеется, обед не такая торжественная и обильная трапеза, как ужин, за которым еду обязаны разносить слуги, и все-таки… Я оглядела большую гостиную. Дамы и господа кружили вокруг столиков, ломящихся от яств, будто свиньи вокруг лоханей. Наблюдая за ними, я сделала два умозаключения. Во-первых, смерть возбуждает аппетит. Не то чтобы это очень подходящая мысль для леди, но пища напоминает нам о том, что мы живы и пока еще можем наслаждаться земными удовольствиями. Гости безо всяких угрызений совести наполняли свои тарелки по несколько раз. Во-вторых, герцог, граф и графиня на обеде отсутствовали.