— Эфталия сегодня же отправится в храм, а ты утром — к Горотеону, чтобы стать там Царицей Дальних Земель.

Он сделал глазами знак, и двое вошедших стражников прижали голову Эфталии к полу, а Хели наклонился, чтобы, как старший брат, срезать её прекрасные волосы. Эфталия, её гордая, красивая сестра Эфталия, наследница, та, которой по крови суждено было сидеть на троне — лежала, распластанная на полу, и покорно ждала своей участи.

— Неееееееет! — Айола визжала, что есть сил, если этот изверг Горотеон ещё в замке, пусть слышит, пусть знает, как сильно она ненавидит его, как проклинает его и Земли его, и что она скорее умрёт, чем позволит такому свершиться со своей сестрой. — Нееееееееет! Ты не имеешь права, не имеешь, отец, ты нарушаешь закон, предписанный нам веками, я выйду на Совет и спрошу наших мудрейших.

— Не выйдешь…

— Выйду, я дочь Короля и имею на это право, я имею на это право прямо сейчас! Нет закона, главнее закона предков, никто не может нарушить его, НИКТО! Даже ты, Король, не можешь. Я имею право сама выбрать себе мужа, и я НЕ выбираю Горотеона, — она гордо вскинула подбородок и двинулась к двери, стражники расступались перед мягкой поступью Айолы — дочерью Истинной Королевы.

— Айола, — сидевший рядом советник отца, хитрый, как лис, худой, пришедший неизвестно откуда, с редкой рыжей бородой, увещал её сладким голосом. — Ты не спасёшь свою сестру, а вот Королевство можешь спасти.

— Не понимаю.

— Смотри, — быстрым движением он раскрутил свёрток с изображением их Королевства, Дальних Земель, некоторых маленьких Королевств рядом…

— Это Линариум, — он показал на карте границы, — это Дальние Земли, — и Айола увидела, насколько больше Дальние Земли их земель. — А это, — он провёл по огромному серому пространству, — Чужестранные Земли, они пустынны, там почти всегда испепеляющая жара… но их правитель жесток и жаден, его армия огромна, бесчисленные орды сильнейших воинов, их правитель хочет наши земли, как самые плодородные из ему доступных, он уже поработил эти два Королевства, — советник показал неизвестные Айоле пятна на карте. — Единственный, кто может противостоять ордам — Горотеон, Царь Дальних Земель.

— И вы думаете, что взяв в жёны Принцессу из Линариума, он вступиться? — Айола засмеялась. — Жёны у них, по слухам, немногим отличаются от рабынь.

— Он уже выдвинул своё войско.

— Зачем ему это надо?

— Уничтожив всех, орды нападут и на Дальние Земли, девочка, и Горотеону лучше разгромить их на наших землях, уничтожив урожай и вогнав людей в мор, чем на своих.

— Тогда зачем ему жена?

— Мужу всегда нужна жена, Айола.

— Зачем ему именно наша Принцесса?

— Твой отец полагает, что лучший договор — это брак. Кровные узы — кровная клятва. Горотеон может взять Принцессу из любого другого Королевства, ему нужен наследник, законный наследник, он обратил свой взор на наши земли… на тебя.

— Почему на меня? Зачем ему младшая дочь Короля?

Советник долго смотрел на Айолу, сам не понимая, отчего Горотеон обратил свой взор на девушку, чей шестнадцатый цвет только идёт, грудь невелика, а бёдра узкие. Она не сможет в этом году понести ребёнка, а если и понесёт — велика вероятность гибели в родах, как матери, так и наследника, что ещё ужасней.

— Он так решил.

Айола резко встала:

— Я не стану созывать старейшин, если сейчас же поговорю со своим отцом.

— Но…

— Сейчас же, — она снова двинулась по длинным коридорам, на этот раз уже одетая в синее платье с золотым поясом, снова стража расступалась перед дочерью Истиной Королевы, и даже у покоев Его Величества стража расступилась и открыла дверь.

Король был нетрезв.

— Девочка моя, ты так похожа на свою мать… на свою прекрасную, величественную мать, Истинную Королеву.

— Я пойду за Горотеона, я отправлюсь завтра в путь и выполню любою вашу волю, а так же волю своего будущего Царя, но ты сегодня, сейчас же, выдашь замуж Эфталию.

— Хели уже обрезал ей волосы.

— Он обрезал ей волосы, а не честь, и она ещё не в храме. Ты выдашь её замуж за знатного человека, и пока её волосы не отрастут до длины замужней женщины, она будут жить в отдалении со своим мужем. Это моё условие.

— Ты ставишь мне условия? — бровь Короля медленно поднялась.

— Я будущая Царица Дальних Земель, обещанная своим венценосным отцом Горотеону в жёну, ты ничего мне не сделаешь, отец.

— Истинная Королева, — всё, что сказал отец.

На церемонии не было Короля и брата, который был мертвецки пьян после того, как обрезал прекрасные волосы своей сестры, чьи бледные губы повторяли одно: «Убей меня, убей». Прекрасную Эфталию выдали замуж на Лорда Матэйоса, друга Принца. Лорд был молод, силен и тщеславен. Стать мужем старшей дочери Короля было честью для него. Эфталия смотрела с испугом, слишком сильно перевернулся её мир за последнюю ночь, и теперь страхи стать женой Горотеона ей казались мелочными и глупыми.

— Вы прекрасны, — сказал после церемонии Матэйос.

— У меня нет волос, — невероятно тихо.

— В волосах ли красота девы, Эфталия… — он не верил своей удаче, когда сажал жену в ландо, чтобы сопроводить её в свой дом, вне стен замка, где Эфталия не могла теперь находиться.

Сестры долго обнимались, зная почти наверняка, что не увидятся никогда.

— Будь хорошей женой Горотеону, — сказала Эфталия.

— Что это значит в Дальних Землях?

— Покорной.

Покорной….

Кормилица долго смотрела вслед отъезжающей Айоле, которую до границы с Дальними Землями сопровождали стражи и служанки. Потом её должны встретить люди будущего мужа и, простившись навсегда и со своими служанками, получив в дар рабынь, она направится навстречу своей судьбе и мужу, чей облик внушал ужас, а молва о бесстрашии и беспощадности шла впереди него.

Зофия знала обычаи варваров, но не стала пугать юную подопечную, её ждало ещё семь недель девичества… Лён две недели цветёт, четыре недели спеет, на седьмую его собирают.

Остались далеко позади бескрайние поля льна, хлебов и зелёных лугов для коней, дни становились короче, ночи длиннее, небо заволакивало черными тучами, и по земле, как огромная шелестящая змея, бежала позёмка из снега. Ландо, не предназначенное для столь долгого путешествия, скрипело по бездорожью, Айола куталась в тёплые одеяла, но это мало помогало согреться. Две недели они были в пути, останавливались только для того, чтобы поесть, сменить лошадей и, иногда — ради сна в тёплой постели в гостевых домах для путников, где Айола могла принять ванну, а служанки — расчесать её длинные волосы. И снова двигались и двигали вдаль от родного края Айолы, от тёплого ветра и перезвона колокольчиков. Одну связку она взяла с собой, в надежде, что они помогут от злых духов и дурного глаза, но колокольчики пели заунывно, скрипели и не предвещали младшей дочери Короля ничего радостного.

Она попыталась вспомнить лицо своего будущего мужа Горотеона, но не помнила ничего, кроме непроницаемого лица и жёсткого взгляда. Она помнила, насколько высок и могуч он был, блеск перстней на его огромной руке, когда он бросал мех серо-белой лисы, как оказалось — к её ногам, помнила его движения — плавные и внушающие ужас, но она не могла вспомнить ни цвета его глаз, ни волос. Айола была уверена, посмотри она тогда в глаза Горотеона — обратилась бы в камень, такой же, как и он сам.

Крик возницы вывел из задумчивости младшую дочь Короля, она выглянула в маленькое окно, покрытое инеем, и в удивлении смотрела на бескрайнюю снежную пустыню.

— Приехали, моя госпожа, — сказал возница и услужливо отрыл дверь навстречу ледяному ветру. Айола спрятала лицо в шаль и попыталась понять, куда они приехали, есть ли хоть что-нибудь вокруг. Ни гостевого дома, никакого места, приемлемого для ночлега, ничего. Снег и заунывная песня ветра.

— Это граница, видите, всадники Горотеона, нам надлежит передать вас, Ваше Высочество, и покинуть Дальние Земли.