— Когда?

— Когда родиться твой сын, конечно. У него будут твои глаза.

— Но я хотела, чтобы глаза его были подобны камню «дымчатый кварц»…

— У второго сына, девушка, так и будет.

— Вы видите второго сына?

— Я не вижу твоей судьбы, но я вижу всех твоих детей и детей их детей, и дочь твою, Истинную Королеву, как мать её, и мать матери её…

Айола смотрела во все глаза на Верховную Жрицу и не могла поверить в её предсказания.

— Верь мне, девушка. Иди! — и она подтолкнула Айолу к дверям.

Выйдя, она увидела яркий свет, пустынную площадь, и только дорога из шелка и всадники рядом с ней указывали на то, что в городе есть жизнь. Она шла по дороге, руки слипались от запёкшейся крови, кожу лица стягивало, а платье становилось жёстким. Младшая дочь Короля пыталась не смотреть на запёкшуюся кровь, давя тошноту, не позволяя себе слабость перед всадниками. Вдруг взгляд её остановился на уже немолодом и уже знакомом всаднике, лицо его было неподвижным и ничего не выражающим, он был подобен равнодушному каменному изваянию.

— Спасибо за колокольчики, — сказала остановившаяся Царица.

Она заметила только, как дрогнули черты лица у всадника, и он мельком посмотрел на Айолу, на что она с грустью вздохнула, посмотрела на свои руки и платье и произнесла:

— Этот бычок был таким огроооооооооооомным, — и потёрла вдруг зачесавшийся нос.

Гул, пробежавший по ряду всадников, немного озадачил Айолу, она видела, как никогда не склонявшие голову всадники нагнулись в коротком поклоне и проводили её взглядом.

В пустом дворце, слуги и рабы которого словно пропали, подобно пару от горячего напитка, Айола дошла до дверей своих покоев, но, остановившись, не зашла в них, а махнула рукой мальчикам, сидевшим под дверями, и указала на то, чтобы ей стелили путь дальше, до покоев Царя Дальних Земель. Она не знала, там ли муж её, и захочет ли он её видеть, но тело её и дух нуждались в успокоении от ласк его, сама же Айола нуждалась в объятиях своего мужа. Стража беспрекословно открыла двери, и Царица вошла в уже давно знакомые ей покои.

— Айола. — Ей показалось, что бархатный голос произнёс что-то на выдохе, но она не вслушивалась, просто смотрела на своего мужа, стоящего посредине покоев, в просторной тунике, закрывающей его руки, на перстни на его руках, на волосы, что не были убраны, на когда-то казавшегося ей ужасным мужа, и любовалась им. — Айола?

— Я хочу есть…

— Каких именно яств ты хочешь, Царица?

— Эм… мяса, много мяса, мягкого мяса… с фруктами, в сладком соусе, подобно карамели… и вина, я хочу вина, муж мой. И снять с себя это.

Айола видела, как Горотеон быстро дал указания рабыням, что сидели в углу, и они побежали каждая по своим делам. Когда же младшая дочь Короля уже была в тёплой воде, её тело было не один раз обмыто, и она с удовольствием вкушала мясо, с рук своего мужа, он спросил свою Царицу:

— Айола, отчего так много крови на одежде твоей.

— Бычок был большим, я не умею убивать бычков… я не умею убивать даже кур.

— Бычок? Новорожденный?

— Нет, молодой…

— Ты принесла в жертву бычка? Как ты справилась, жена моя? — Горотеон улыбался так, словно получил лучшую весть в мире.

— Не знаю… свечи горели высоко, жрицы пели, ааааа… а я принесла в жертву бычка.

— Верховная Жрица говорила с тобой? Что она сказала?

— Что наш сын с тобой, муж мой, будет силен и мудр, что будет править долго и приумножит богатства Дальних Земель… Что у наследника Дальних Земель будут мои глаза, а у второго сына — твои, цвета камня «дымчатый кварц», а дочь наша будет Истинной Королевой, подобно матери её и матери матери её… Что мне следует усмирить свою гордость, и что ты должен быть с наложницами… и… она сказала, что за горами неспокойное время грядёт, и она видит войну… Что тебе нужно войско, а им нужен непобедимый Царь… Но моей судьбы она не увидела, ты перепутал нити моей судьбы, муж мой… я рада этому, потому что меня ждала смерть, а теперь я рожу наследника Дальним Землям, — договаривала она, пока Горотеон, завернув жену свою в покрывала, относил на свою постель, устраивал Айолу среди подушек, под тёплыми пуховыми покрывалами, и сам устраивался рядом.

— Ты должен сейчас быть с наложницами…

— Айола, я должен сейчас быть с женой своей, проследить, чтобы она выспалась и отдохнула… — но этого младшая дочь Короля уже не слышала, уставшая от недомогания накануне и страшного дня, разомлевшая, она уснула. Ей снился тёплый ветер на просторах льняных полей в цвету, и Жемчужина, оседлав которую, младшая дочь Короля неслась, как ветер, быстрее ветра.

Через незначительное время младшая дочь Короля уже чувствовала себя здоровой и полной сил, её не беспокоила тошнота, тело её было молодо, а дух полон новых надежд.

К удивлению Айолы, Царь Дальних Земель продолжил верховые прогулки со своей женой, запретив только быструю езду на Жемчужине. Прогулки были неспешные, Горотеон рассказывал о Дальних Землях и своём отце, Айола же слушала внимательно, удивляясь разнице в воспитании наследников. В Линариуме наследник никогда не знал нужды, голода или тяжёлой работы, в Дальних же Землях юного наследника отрывали от матери едва ли не в младенчестве, и только в определённые часы Царица могла видеть своего сына, чтобы мягкое женское сердце не смягчало характер наследника, потом же он обучался наравне с сыновьями всадников, советников и военачальников, неся все тяготы и лишения военной службы.

— Как же Царь, не знавший голода или не чувствовавший холода и лишений, сможет понять нужды простого люда или воина низшего чина, Царица? — он говорил тихо, привычно пересадив младшую дочь Короля на своего коня.

— Царица Дальних Земель тоже правит, я читала об этом… Её голос на совете значим, но если она не знает голода и лишений, как она может править?

— Уже очень много зим ни одна Царица не правила Дальними Землями, это не вменяется ей в обязанность… К тому же, мало какая дочь Царя остаётся в Дальних Землях, судьбы её, как и любой юной девы — быть преданной женой мужу своему, мы же берём себе в жёны дев из других Земель, и ни один муж не позволит жене своей голодать или терпеть лишения. И нужды воина ты, Царица, не поймёшь, даже если проживёшь их жизнью две зимы… как и воин никогда не поймёт нужды жён. Так устроено мироздание.

— Ирима была из Дальних Земель.

— Верно, она была женой, воспитанной для мужа своего, но не Царицей, и не стала бы править, у неё не было такого права…

— У Цариц разные права?

— Право власти даётся единожды, мужем и Царём Дальних Земель жене своей и Царице.

— Интересно, кого для этого нужно убить?.. — Айола пробурчала про себя, в душе она не могла принять жертвоприношения во славу Главной Богини. Она часто боялась, что духи накажут её или её ребёнка, что растёт в её чреве, ведь младшая дочь Короля умертвила уже две живые души, не пустив мясо их на пропитание, а шкуры на одежду.

— В этом случае — никого, — она скорее почувствовала, что муж её улыбается. — Просто надеть на палец кольцо.

— Кольцо? Как это? — она указала на указательный палец Горотеона, где был перстень не из золота или серебра, а из тёмного металла, с гербом Дальних Земель, муж её сказал, что «железо», которое добывается в провинции за горами, намного дороже золота и камений. Из этого железа делают лучшее оружие для воинов, и много стран и королевств готовы платить за руду, добываемую в Дальних Землях. Их кузнецы — самые лучшие оружейники, и во многом богатство и процветание Дальних Земель строится именно на добыче руды и изготовлении оружия, лучшего оружия. Но самое лучшее, из самого лучшего металла, они оставляют у себя.

— Глупо вооружать соседние государства, сколь бы много золота и почестей тебе не сулили их правители. Хитрость людская и коварство не знает границ, поэтому лучшие воины и лучшее оружие всегда будут в Дальних Землях.

— Ты захватывал чужие Земли?