— Да уж, вижу что вы тут без дела не сидели, пока меня не было. А вот эта штука у нас откуда? — Я кивнул в сторону большого ярко-желтого воздушного шара, который парил в воздухе над одним из зданий как громадный поплавок, удерживаясь на одном месте при помощи нескольких сцепленных с крышей канатов. — В каком-нибудь гараже пустую оболочку нашли или к нам новые путешественники прибыли?
— Неа, просто ветром принесло, — помотал головой Денис. — Он зацепился одной из своих веревок за телевышку, а уже оттуда его к нам отбуксировали. В корзине были следы крови, гильзы и немного припасов, а вот людей не имелось. То ли дракон какой выдернул, то ли птеродактили выклевали…
— Видимо у того кто решился на нем путешествовать не было другого выхода. Этой штукой ведь управлять почти невозможно, кроме как снизить или набрать высоту. И если бы она натолкнулась на какой-нибудь из имеющихся в воздухе порталов, то потерпела бы крушение. — Я уставился на воздушный шар, размышляя о том, как можно бы было его использовать. Авиация в нашем анклаве была бы очень кстати…Но не такая, уж точно не такая. — Думаю, если как следует забронировать корзину и посадить туда наблюдателя с подзорной трубой, то он сможет наблюдать не только за городом, но и за его ближайшими окрестностями. Заодно эта штука послужит маяком для других землян, которые о нас еще не знают.
— Или привлечет сюда каких-нибудь уродов из иных измерений, которые в ином случае просто мимо бы прошли, — преисполнился скепсиса Денис.
— Они в любом случае к нам на огонек заглянут. Опустевший город то мы при всем желании не спрячем, а его здания издалека видно. Впрочем, этот вопрос стоит обсудить на совете, который будет сразу же, как закончим пленных допрашивать. — Вообще-то мне уже надо было спускаться в бомбоубежище, поскольку время отведенное на отдых подошло к концу, однако встретился с Денисом и сначала заболтался, а потом не смог удержаться от того, чтобы своими глазами увидеть самодельную зачарованную одежду. — Не желаешь, кстати, поприсуствовать?
— Не-не, это без меня, — покачал головой парень. — Я кровь хоть и плохо вижу, но все равно не люблю. И очень сильно.
Напоминание о том, что мне предстоит довольно грязная работа несколько подпортила настроение, но тем не менее в школьный подвал я спускался все же в приподнятом состоянии духа. Лучше всего мои эмоции можно было охарактеризовать как сочетание самодовольства, злорадной радости и предвкушения. Потери в минувшей несколько часов назад битве ограничились исключительно расходом боеприпасов, а потерявший свыше полутора сотен бойцов враг теперь лишился немалой части своих сил. Общество воспитавшее бронированных извращенцев судя по всему представляет собой феодализм в самых худших его проявлениях, и многотысячные корпуса профессиональных бойцов данному общественному строю ну вот совсем не свойственны, ибо тогда на всех благородных убийц не хватит территорий и поданных. Зачарованных доспехов и оружия нам досталось столько, что можно чуть ли не треть вооруженных сил анклава экипировать. После триумфального возвращения нашей маленькой армии Аня так обрадовалась отсутствию нуждающихся в её помощи пациентов, что даже самостоятельно пригласила меня сначала совместно вымыться в душе при больнице, а потом проверить мягкость кушетки в одном из неиспользуемых помещений.
— Господа, право слово, в столь крайних мерах нет нужды, — Усаженный ополченцами в старое зубоврачебное кресло и тут же крепко привязанный к подлокотникам мужчина старательно улыбался, однако глаза его нет-нет да и косили с опаской на многочисленные хирургические инструменты, приготовленные к допросу. И на немного ржавое сверло почти перед самым своим носом, которое с громким визгом начало вращаться, когда к механизму подключили тык. Сопротивляться пыткам или героически перебить всех палачей и охрану, а обитателей крепости вокруг пленника кучковалось аж полтора десятка, человеку иного мира нечего было даже и надеяться. Какой из него вояка с ампутированной чуть ли не у плеча правой рукой и сломанными ногами, на которых он и двух шагов сделать не сможет? Сюда его на приставленных к стене носилках тащили, поскольку сам бы не дошел даже с помощью пинков. — Я и без того готов рассказать абсолютно все, что вы хотите услышать, ведь наш наниматель вне всяких сомнений нарушил условия контракта, заключенного с моим отрядом.
— И какие именно, позвольте узнать? Если можно, озвучьте его полностью. — Начало допроса меня очень порадовало. Если бы еще не приходилось пользоваться рогатым черепом в качестве переводчика — стало бы совсем хорошо, однако нет в мире совершенства. Но можно пытаться сделать его и радоваться промежуточным результатом.
— Мы должны были помочь маркизу Эрикхайену де Лемиссон с усмирением дикарей, пусть даже опасных и многочисленных. Нас же встретила полноценная армия, хорошо подготовленная и организованная. Это и расценки совсем другие, и рота бы трижды подумала, прежде чем вообще принимать подобное предложение, поскольку для подобного противостояния собранных сил было определенно недостаточно. — Кажется, пленник действительно был серьезно обижен на рыцаря, втравившего его и его товарищей в заварушку, закончившуюся массовой гибелью наемников. Во всяком случае заключенный внутри рогатого черепа дух еще ни разу не дал понять, что этот человек лжет. — Таким образом, любые взятые на мой отряд обязательства по отношению к нанимателю могут считаться недействительными в связи с предоставлением им заведомо ложной информации о цели найма. Следовательно, мне нет нужды жертвовать своим здоровьем и скрывать от вас какие-либо сведения. А вот с тем, чтобы пересказать весь контракт, тут к сожалению будут проблемы…Я его банально не читал, ведь такими вопросами занимался капитан роты, в случае необходимости советуясь со своими офицерами.
После битвы в нашем измерении осталось целых четыре потенциальных источника информации. Возможно, это число могло оказаться значительно выше, но тут свою роль сыграло сразу два негативных фактора. Во-первых, большая часть врагов умела усиливать себя за счет магии и потому, несмотря на полученные травмы, пожелала рискнуть в попытке все же добраться до портала, чем гарантированно попасть в плен. Примерно одному из пары дюжин очень шустро ковыляющих инвалидов это даже удалось, а остальных бегунов и ползунов остановили либо пули, либо боевые заклинания. А во-вторых, мы изрядно осторожничали с обыском места засады, опасаясь возможной контратаки, и потому многие лежащие без сознания или не способные оказать себе первую помощью банально истекли кровью. В результате в руки санитаров еще дышащими попало лишь трое обладателей обычных полированных лат, да один ярко изукрашенный рыцарь, которого под шумок попытался прирезать кто-то из своих. Или просто чей-то зачарованный топор силой взрыва вырвало из держащей его руки и вонзило в спину аристократу, перерубив тому позвоночник и надрезав легкие. Нормальный человек от таких ран бы сдох сразу же, однако живучести этого типа могли и тараканы позавидовать. Нашли его только благодаря тому, что успешно спрятавшийся в канализационный люк паралитик подвергся нападению приползшего по трубе на запах крови здоровенного ракоскорпиона и не сумел прикончить тварь бесшумно.
— Оставшиеся силы маркиза? Кого он может позвать на выручку? Какие у них возможности и предпочитаемая тактика боя? — Подключился Мирохин к допросу, грозно сверкая красными глазами и дыша перегаром. Суровости лейтенанту добавлял и тот факт, что ему придется теперь целую неделю улицу мести перед штабом по утрам и вечерам, чему военный, конечно же, очень «обрадовался». Именно таким дисциплинарным наказанием по итогам короткого офицерского собрания после боя было решено воздействовать на нашего главнокомандующего, который перед важной и запланированной битвой не сумел справиться со своей тягой к алкоголю. — Что ты знаешь про пленника, который сбежал из нашего подвала и вампира, оказавшего ему помощь?
— Про пленника не знаю ничего, видимо вернуться домой он все-таки не сумел. Касательно же остального…Кхм, господа, не то чтобы я отказывался от продолжения сотрудничества, но все же хотелось бы иметь некоторый стимул. — Осторожно произнес наемник, непроизвольно напрягая мышцы и явно готовясь к возможному удару. — Тем более, все мы тут люди взрослые и понимаем, что если вы не захотите сдержать данного слова, то заклеймить здесь присутствующих клятвопреступниками уже вряд ли смогу. Но уж быструю и чистую смерть с последующим достойным погребением прошу мне пообещать. Хотя конечно лучше бы получить свободу, пусть и через много-много лет.
