— Блин-н-н! — Буквально простонал я, все-таки решив, что хватит стоять на ногах и можно уже присесть, пусть и прямо на землю. Она вроде бы уже достаточно теплая, чтобы минут за пять-шесть отдыха ничего себе не застудил, дав Ане повод лечить меня потом максимально болезненными методами под аккомпанемент своих насмешек. — Ну, будем надеяться, хотя бы эти четверо не такие дуры как та, которая у нас в подвале сидит…С той чучундрой даже при помощи офигеть какого сильного менталиста не получается нормально поговорить! А уж про то, чтобы узнать принципы их магии вообще молчу…

— Ведите первую, — скомандовала Аня находящимся за дверью ополченцам, оглядывая школьный класс, превращенный в допросную. Впрочем, ничего особо страшного в нем сейчас не было, если не считать меня, девушку и еще парочку вооруженных человек, которые сейчас приведут сюда пленницу. Пыточных станков мы в анклаве завести как-то не сподобились, ну может за исключением старенького зубоврачебного кресла. А развешивать по стенам всякий зловещий антураж, вроде ржавых серпов или испачканных кетчупом плоскогубцев, посчитали слишком опасным. Все же физические кондиции дикарей-людоедов позволяли им нормального человека и ударом кулака пришибить, а уж если какой-то из этих орясин дать еще и схватиться за привычное для их народа холодное оружие… — Возьмите для начала ту, которая самая умная.

— Да? — скептически переспросила её стоящая на пороге женщина средних лет, на правой щеке которой багровел свежий шрам, явно полученный в сражении с дикарями. — И как её определить? По-нашему они ни бельмеса не смыслят, а мы по их — и тем более!

— По поведению. Умная не плачет, не шипит, не бросается на охранников, — холоднокровно перечислила Аня. — Или хотя бы делает это меньше чем остальные, поскольку её эмоции все равно ничем не помогут. Семен, вот тебе волшебная палочка, готовь менталиста.

— Просыпайся, великий лорд! — Я принял от девушки небольшой костяной жезл, о происхождении которого лучше было не задумываться, прошел к стоящему в уголке небольшому сейфу и, набрав код в виде даты своего рождения, распахнул дверцу, за которой в гордом одиночестве находилась одна из самых больших драгоценностей нашего анклава. И, по совместительству, потенциальный источник изрядных проблем. Моя рука три раза постучала артефактом-активатором макушке стоящего на полочке черепа, который можно было бы перепутать с человеческим, если бы не небольшие рога. При жизни на людей этот тип походил куда меньше из-за своего серого цвета кожи и алых зрачков в желтых глазах…Вроде бы. Сам я так ни разу и не увидел вблизи этого самозваного владыку Новокузьминска до того, как его привели в подобное состояние. Зато немало насмотрелся на сородичей усопшего колдуна, от которого ныне осталась только голова, лишенная каких-либо мягких тканей. Ну и дух, крепко-накрепко привязанный к мертвым останкам. — Кршкверор, ты там еще не истлел в темноте и одиночестве? Очнись, работать пора!

— Я…готов…слушать…твои приказы…Хозяин… — Шепот, наполненный звуками ненависти и боли, в очередной раз заставил пробежаться у меня по загривку целое стадо холодных мурашек. Могущественный колдун из иного измерения, чьей банде почти удалось взять штурмом нашу крепость и тем подмять под себя остатки города, пугал даже после того, как от него осталась одна черепушка. — Укажите мне цель…

— Вон та пузатая дылда с лицом добермана. — В комнату как раз завели первую из пленниц. Даже отмытые и обряженные в нормальную одежду дикарки выглядели, мягко говоря, не героями эротических снов. Вроде бы при зашедшей в комнату барышне было все необходимое: и грудь большая, и тело стройное подтянутое, ну за исключением выпирающего по причине беременности живота, а как глянешь на лицо, так тянет не то испуганно перекреститься, не то к рюмке потянуться. И это меня, убежденного атеиста-трезвенника, по совместительству являющегося большим бабником! Широкий горбатый нос, квадратная челюсть, обвисшая челюсть, маленькие глазенки, мелкие шрамы или иные отличающиеся по цвету пятна тут и там…А также большие кустистые брови, соперничающие по толщине с кошачьими хвостами и почти соединяющиеся друг с другом. По отдельности вроде бы и ничего особо ужасного, но все вместе создает на редкость отталкивающее впечатление. И это не отнюдь не единичный случай, каждая из наших пленниц при внимательном осмотре наводила на мысли, что именно после встреч с подобными дамами появились такие понятия как «паранджа» или «обет безбрачия». — Установи контакт с её разумом и начинай переводить наши вопросы и ответы на них. Сообщай, если она начнет лгать или юлить. И не спали мозги случайно ценному источнику информации!

Теоретически заточенный в рогатом черепе дух не должен был представлять из себя ни малейшей угрозы ни нам, ни пленнице, поскольку являлся всего лишь неполноценным отпечатком прежней личности, созданным при помощи темной магии. Он не обладал памятью великого лорда Кршкверора за исключением его лингвистических и ментальных навыков, полностью забывал произошедшее больше пары часов назад, физически не имел возможности кого-нибудь укусить или стукнуть, а также едва-едва мог создавать слабые акустические колебания или пользоваться телепатией на расстоянии пары метров от своего вместилища. А если его не подкармливать раз в недельку кровью животных, то вообще развеется, окончательно уйдя в небытие. Во всяком случае, в этом мне клялся волшебник, сделавший из нашего общего врага забавную, по его мнению, побрякушку. Вот только сразу же после получения своей платы за артефакт он добавил, что даже такого калеченного, кастрированного и лоботомированного духа лучше не перекармливать и в свои мысли пускать. Бывали, увы, неприятные прецеденты, особенно среди тех, кто не способен сопротивляться ментальному вмешательству. И именно поэтому нежить обычно спала в запертом снаружи сейфе, который в свою очередь лежал в почти неиспользуемом подвале, обложенный с трех сторон металлом, притащенным из погибшего города. Сложно сказать, насколько эффективной на самом деле являлась подобная изоляция, однако лично я благодаря её существованию чувствовал себя намного спокойней.

— Ты — в плену. Будешь хорошо себя вести и делать, что говорим, получишь еду. Не сможешь выполнить наши приказы — не получишь еды. Попробуешь напасть на одного из нас — мы скормим тебя зверям. Понимаешь меня? — Осуществить свою угрозу я бы не смог…Одно дело убить врага в бою, и совсем другое, казнить его за строптивость. Тем более, когда это женщина. Если сотрудничество ну совсем никак не заладится, пленница пробудет в заточении до тех пор, пока не родит, а потом будет вывезена с завязанными глазами подальше от крепости и пинком под зад спроважена в ближайший портал, который ведет в мир с относительно нормальной флорой и фауной. И провожать её туда пойдут те, кто потерял близких людей в результате атак людоедов. Конечно, шансы на выживание дикарки в таком случае окажутся не очень большими, но технически они не окажутся равны нулю. Как по мне — вполне справедливая судьба для той, кто наверняка вместе со своими соплеменниками с аппетитом хрустел человеческими косточками. Не спать по ночам из-за её возможной гибели я уж точно не собираюсь.

— Тырда все понимает, Тырда хорошая, — голос дикарки оказался несколько гортанным, однако в целом звучал он куда приятнее, чем ужасающее шипение рогатого черепа, устраивающего практически мгновенный перевод. В глазах настороженно зыркающей по сторонам дикарки имелась злость, однако страха там плескалось куда больше. Как и понимания того, что если она попробует бузить, то мигом разделит судьбу своих убитых соплеменников. Я и Аня уселись за единственную оставшуюся в классе парту, конвоиры расселись по стоящим в углах стульям, не убирая рук от оружия. Таким образом пленница осталась единственной, кто стоял на своих двоих. Теоретически это должно было создать на неё дополнительное психологическое давление и вселить в неё неуверенность…Вот только не уверен, сработает ли данный трюк. Женщина может просто не понять, чего именно в окружающей обстановке не так, чем сведет на нет все психологические ухищрения. — Тырда не будет злить хилых людей и Тырда станет хорошей женой для охотников этого племени, будет чистить шкуры и рожать детей, как рожала от Ыма, Ирна, Зина и других охотников…