В клубе все было, как обычно. Представление давно закончилось. Девчонки танцевали, парни, хохоча и уже обзаведясь новыми цыпочками на коленях, перешли с благородных напитков Шиманского на простой и понятный нам виски.

— А где виновник торжества? — я ввалился в кабинку под аплодисменты друзей. Только вот Глеба что-то нигде не было видно.

— Нашего полку все убывает, — картинно закатив глаза, возвестил Эд.

— Да, девки неумолимо косят наши ряды, — Тоха скорчил несчастную рожу.

— В смысле? — хм… Что-то я не замечал, чтобы Шиманский кем-то увлекся в последнее время. Хотя… Я, кажется, вообще мало, что замечал с тех пор, как на меня глянули эти сумасшедшие глаза.

— Да вот ты сначала… Совсем от компании отбился, — вздохнул Карин, хлопая по бедру сидящую на нем красавицу. Не, реально, — он вообще когда-нибудь насыщается? После тех четверых ему что, все еще мало? — А теперь вот и Глебыч.

— Ты можешь внятно объяснить, что случилось? — терпеть ненавижу, когда они вот так начинают, — вокруг да около.

— А я знаю? — пожал плечами Андрюха, утыкаясь губами в ложбинку между грудей. — Увидел какую-то девку, которая в гордом одиночестве накидывалась возле барной стойки, позеленел весь, выматерился, сжал кулаки, — совсем, как ты за полчаса до этого, разве что пар из ушей не начал пускать, а после отобрал у нее рюмку, забросил на плечо и ушел со своей добычей, даже не попрощавшись.

— Ага, и, главное, — было бы там от чего плыть! Обыкновенная такая себе девчонка, ни особенной тебе фигуры, ножек вообще не видно, тушь по всему лицу, и глаза тусклые, — скривился Эд. — С тобой-то еще понять можно, — он выразительно очертил в воздухе сексуальные формы, за что тут же получил по рукам, но только расхохотался, отшатнувшись. — Ты чего, брат? — обиженно фыркнул Эдик. — Я же что? Я ж не посягаю, а просто признаю, что есть там, от чего голову потерять! А тут… Вообще непонятно, что на Глебушку нашего нашло!

— Значит, получается, с барышней он был уже знаком, — делаю я нехитрый вывод, — иначе бы не купился на такие прелести. Нет, ну, вот же, тихушник! Нашел себе кого-то, может, даже, влюбился, — а, судя по тому, что ушел с ней со своего же выставлялова, девчонка ему явно не просто знакомая, — и никому ни слова!

— Что-то Шиманский вообще в последнее время скрытничает, — согласился со мной Андрюха. — Про аварию свою никому ничего не рассказал, про биржу и его заработок мы, считай, вообще, почти случайно узнали, девка тут еще какая-то… Кажется, наш друг ведет двойную жизнь, о которой мы ни сном, ни духом!

— Допрос с пристрастием! — соглашаемся мы в один голос. Потому что тайны от друзей всегда потом вылазят боком! Мало ли, во что так можно вляпаться! И кто тогда поможет?

— Кстати, — о секретах, — я поворачиваюсь к Антону. — У тебя-то там что?

— Я секретничаю только, когда боюсь сглазить, — хохочет Дольский, наливая стакан и всовывая мне в руку. — А теперь, когда мы наконец-то тебя дождались, полог тайны можно торжественно сорвать! Выпьем, друзья, за нового ведущего самой крутой радиостанции «Жажда FM». С этого дня, — ну, вернее, же с завтрашнего, все вы будете просыпаться под мое бодрое «доброе утро» и слушать мои самые остроумные в мире шутки, умываясь и завтракая! Я буду заряжать вас своей энергией прямо с пяти утра!

— Слава великому ведущему! — возглашаем мы в один голос. — За твое блестящее будущее в шоу-бизнесе! — рявкаем хором и осушаем стаканы до дна. Это — реально шикарная новость! Кажется, все мы потихоньку, но уверенно, продвигаемся вверх!

— И только попробуйте продрыхнуть, — жутким голосом маньяка-убийцы предупреждает нас Дольский, сделав страшные глаза. — Я каждое утро буду ждать от вас подробного пересказа моей передачи!

— Будем усердно конспектировать каждое слово! — послушно уверяем мы, снова наполняя свои стаканы. Кажется, Тоха счастлив, и сейчас далеко не самый лучший момент спрашивать у него, как он собирается справляться. Успевать с программой до начала занятий, конечно, будет, но насчет корпоративов… Кажется, их тандем с Эдом на этом закончится… Но он сейчас так светится, что лучше ему не портить этой радости.

Бросаю украдкий взгляд на Эда. Тот искренне рад за друга, и, кажется, тоже еще не понимает, что остается без партнера… Н-да… Лучше и с ним сейчас об этом не говорить…

— Четыре утра, — вдруг спохватывается Андрюха, бросая взгляд на часы. — Народ, пора сворачиваться!

Ага! Особенно, учитывая, что же этим утром я встречусь с Лерой и повезу ее в университет. Эх, только бы доехать, — а то, боюсь, что, оказавшись с ней в закрытом пространстве, думать о парах, да и вообще о чем-то, кроме ее губ, точно не смогу!

— Кстати, Слав, ты там выяснил насчет Артура? Что у них с Лерой?

Вот же, блин, как некоторые умеют испортить настроение! Мрачная туча снова опускается куда-то в область груди, смазывая все мое ненормальное счастье.

— Нет пока, — бросаю со злостью, метая взглядом искры в дверь кабинета хозяина клуба. — Но обязательно выясню.

Лера.

Утром я просто взлетела из постели. Никогда еще так не волновалась, как перед этой встречей! Дрожащими руками перебирала свой нехитрый гардероб, вдруг осознав, что о приличном белье я и не подумала! Ну да, кому там его видеть! Я ведь только заботилась о том, чтобы не выглядеть замухрышкой среди столичных студентов! А о том, что у меня начнется какая-то личная жизнь даже и мысли не мелькнуло…

Чертыхаясь, стукаясь мизинцем ноги обо все, обо что только можно и нельзя стукнуться, разливая кофе, я кое-как собралась и накрасилась, выбрав все то же голубое платье. Уже дожевывая свою утреннюю булочку, увидела через окно машину Бурина, и меня снова затрусило. Надо же, как он рано! А я-то надеялась, что у меня еще минут пятнадцать-двадцать на то, чтобы потренировать спокойствие! Нет, ну правда, — не выходить же к нему с дрожащими, как у наркоманки, руками!

Распахнула окно, — давно надо было проветрить, ну, а бабочки, — что ж, пусть себе летят на волю!

— Слава! — надо же, не одна я узнала эту машину. Выходит, парень действительно популярен и многим здесь знаком… Замирая, чуть отступаю за шторку, чтобы с улицы меня нельзя было заметить. Вижу, как Бурин выходит и на него тут же налетает шикарная блондинка в такой короткой юбке, что видны резинки от чулок.

— Какими судьбами? — томно мурлычет эта… хм… не совсем приличного вида, скажем так, барышня, бескомплексно прижимаясь своими губами к его.

— Вот это совершенно лишнее, — бормочет Слава, отодвигая от себя блондинку. — Хорошего тебе дня и пока! — о, какое же это блаженство, он разворачивается к ней спиной! Тут же! Я выдыхаю, кажется, начиная впервые за все это утро успокаиваться.

— А я говорила, — слышу позади мрачный голос Риммы. Не знаю, когда она вчера вернулась, но, пока я собиралась, соседка делала вид, будто спит, а я, естественно, меньше всего хотела сейчас вести с ней какие-то разговоры. Потому что даже «доброе утро» не смогла бы из себя выдавить. Конечно, я убеждала себя, что таких, как она, можно только пожалеть, но злость никуда не исчезала.

— Вначале будет убеждать тебя в неземной любви, потом затащит в койку, а потом, «давай, детка, пока».

— У нас все совсем не так, — шепчу я, вцепившись пальцами в занавеску. Нет, ну ведь правда, — на эту девулю достаточно только посмотреть, чтобы понять, что ни для чего, кроме постели, она просто не годится!

— Все так думают, — пожимая плечами, Римма гордо уходит в душевую, запираясь на замок. Вот лучше бы и дальше делала вид, что спит, честное слово!

Ладно, — решаю я. Плевать! Надо, в конце концов, жить здесь и сейчас, — а после будет видно. Меня так тянет к Славе, что я просто не могу вот так запросто взять и отказаться от него! Это все равно, что от самой себя отказаться, не могу! Просто не могу! И, в конце концов, у всех все всегда по-разному! Мало ли, что у него там было раньше, до меня!