И к бедрам… А вот этого лучше не делать! Потому что я сейчас реально просто с ума сойду, и, несмотря на всех остальных, заброшу свой наркотик на плечо и утащу к себе домой, а там… А там не факт, что меня не сорвет с катушек, потому что не останется ни одного сдерживающего фактора. Я же наброшусь на нее, как дикое голодное животное и сделаю все, чтобы не выпустить ее из своего логова, хотя бы в ближайшие сутки!

«Стоп, Бурин! СТОП!!!» — включается красный свет в моих мозгах.

Ну да, я уже напугал этот нежный цветок однажды, и повторять эту ошибку было бы полным кретинизмом. С ней нужно по-другому, ласковее, мягче… И чуть не рычу, заставляя себя сдержаться, отстраниться и не впиться ртом в ее губы, которые так сладко, так дурманно пахнут… Теперь этот запах уж точно засядет в моей голове, и мне его не выветрить, до тех пор, пока я не насыщусь этими губами полностью… Но для того, чтобы ими насытиться, одной ночи точно мало…

А она еще, как назло, дрожит, отзываясь всем телом на мою внутреннюю дрожь…

— Так я приду вечером? — хриплю, дыхание сбилось напрочь, а сердце колотится так бешенно, что, кажется, его слышат все вокруг на расстоянии трех километров.

И все-таки наклоняюсь к ее лицу ближе, чтобы хотя бы схватить ее дыхание. Я хотел бы пить его, — жадно, лаская ее кожу, ее лицо, пить и сходить с ума, чувствуя ее дрожь под моими руками, но вместо этого только наклоняюсь. Я должен ощутить его хотя бы на щеке. У меня даже все мышцы, как у наркомана, сводит, от этой потребности. Как будто свихнусь или забьюсь сейчас в судорогах, если этого не получу…

И…

Просто обухом по голове:

— Как хочешь. Я все равно вечером занята.

Она вырывается из моих рук и летит на пару.

Нет, ну, это даже к лучшему, потому что я не знаю, что бы мог сделать, если бы это продолжилось еще хотя бы секунду. Так что ее побег, — это очень правильно и своевременно.

Еще какое-то время продолжаю стоять на месте, как пришибленный. И только после до меня доходит, что она сказала.

Как хочешь? Все равно вечером занята?

И вот я как это должен понимать?

Она занята ДОМА? И в смысле, я могу прийти, потому что она все равно там будет?

Или это меня только что на хрен послали?

А?

Весь день она и не смотрела в мою сторону. А когда я попытался было подойти к ней после пар, слишком демонстративно бросила на меня холодный взгляд и стала щебетать с профессором, взявшим ее под локоток.

Ну, кажется можно дальше и не раздумывать над тем, что Валерия утром имела в виду. Как и о том, где и с кем она собирается быть занята.

— Прекращай! — рука Глеба тяжело опустилась мне на плечо. Не один я заметил уход Леры профессором. — Это ничего еще не значит.

— Ага, — вмешался Тоха. — Чего ты почернел? Если бы все спали с теми, кому улыбаются, ни на что остальное времени бы не оставалось!

— И вообще, мы машинку едем другу выбирать, не забыл? — вмешался Андрюха, для которого вопрос машинки был, может быть, даже насущнее, чем для самого Глеба. — На этот раз ты не отмажешься, и не пытайся. Или друзей совсем потеряешь!

— Да ну тебя, — мрачно отмахиваюсь, понимая, что даже обычный дружеский стеб на этот раз меня не то, что не отвлекает, а даже где-то раздражает.

— Шампанское и что-то сумасшедшее, — вкрадчиво шепчет Эд, красноречиво провожая взглядом удаляющуюся парочку. На крышу ее потащи, что ли… Или номер для новобрачных закажи, со всеми прибамбасами, — лепестки роз на постели, сердечки, лебеди, голубей с балкона попускайте… Ну, или банально, — позови на бой. Увидит цыпочка, как от тебя остальным крышу рвет, тогда и поймет, какое счастье ей выпало.

Я только мотаю головой, — что-то мне подсказывает, что на бой Лера не поведется. А, с другой стороны, если и поведется, то мне самому это не нужно. Таких у меня и без того выше крыши. Хоть чемоданами пакуй.

— Все, Бурин, хватит, — на этот раз Глеб резким движением разворачивает меня к себе. — Первым делом у каждого должны быть самолеты, а это все, — он машет рукой в сторону уходящей Леры, — это все потом.

— Ок, — мрачно киваю я. В конце концов, они правы. Дружбу не купишь, а девки… Девок было и будет полно, — только вот найдется ли среди них что-нибудь настоящее и стоящее?

— Вот потому я никогда и не влюблюсь, — бормочет Андрюха, глядя на мой, видимо, уж очень хмурый вид. — История Ромео и Джульетты меня своим концом не впечатляет.

— У них все было взаимно, — хохочет Антон.

— Ну, да, — поддерживает Эд. — Взаимное помешательтво, которое привело к взаимному суициду. — А не запрещай им этих отношений родители, могло выйти гораздо хуже. Она бы ему с утра до ночи выедала бы мозг.

— Поехали, — шиплю я, изо всех сил пиная ногой стул. Хорошо, конечно, что меня пытаются утешить, но как-то не очень от этого легче.

— Не парься, — Глеб снова хлопает меня по плечу. — Ты еще ничего не успел сделать. Придумаешь еще что-нибудь.

Ага! Если бы вы только знали, друзья, что я уже успел сделать. Только вот в этом я никогда им не признаюсь! Но, кажется, мои ухаживания на хер никому не нужны!

*

Уже через час мы оказываемся в одном из самых приличных салонов города. В этом Шиманский прав, — покупать машину нужно в хорошем месте, даже если и не самую дорогую.

Глеб, как всегда, себе не изменяет, присматриваясь к БМВ. Да, Бэхи — его лабость, а он, в отличие от нас, любящих перепробовать все разное и с огромным трудом останавливающихся на чем-то окончательном, всегда отдает предпочтение чему-то одному и редко изменяет первоначальному выбору. Так что нам даже думать не нужно было, что же он выберет. Удивить нас Шиманский мог только цветом, который наверняка окажется либо черным, либо метталик. Но это не мешает нам облизываться на классные тачки и протестировать то, что мы все равно в ближайшее время не купим.

Андрюха почти сразу становится потерянным для общества, — стоит ему только увидеть спортивные машины, и все, друг улетел. Мы же продолжаем с умным видом ходить за Шиманским, осматривая Бэхи. Может, нужно было хотя бы сделать ставку на цвет, чтобы не так уныло все происходило?

— Наверстаем, когда будет обмывать, — шепчет Тоха, закатывая глаза, пока Глеб усаживается в очередной салон.

— Ну, кто на этот раз поедет с Шиманским тестировать еще одну точно такую же, как и предыдущая, машину? — шепчу я без всякой опаски, — я ехал в прошлый раз.

— Не, я пас, — усмехается Эд. — Я бы что-то другое протестировал, — он выразительно указывает глазами на длинные ноги рядом с красной Ауди.

— Ого! — Тоха даже присвистывает. — Вот здесь бы и я развернулся!

— Ну, как тебе? — перевожу взгляд выше. Ни хрена ж себе! Это же наша Мила! И машинку она, кажется, выбрала, под цвет ярко-красного платья! Не кисло! Рядом с ней, поигрывая ключами от симпатичной игрушки, стоит Артур, хозяин «Искры». Вот интересно, такие бонусы для работников, — это следствие профессионального танца, или того, что Мила, в отличие от нас, учится на психологии и мастерки научилась разводить работодателей на шикарные подарки?

— Даже не знаю, — вздыхает Мила, явно не замечая нашего присутствия.

— Берем, — уверенно кивает Артур, направляясь к администратору.

— Вот тебе и простые дважды два, — бурчу я Эду. — Чтобы тестировать такие ножки, нужно иметь потолще кошелек.

— Это нужно тем, кому, кроме кошелька, больше и предложить нечего! — хохочет он в ответ.

Но я бы не сказал. Артур далеко не старик. Сколько ему, на вскидку? Тридцать пять? Примерно. И в форме он очень даже неплохой, — небось, каждый вечер железо тягает, судя по фигуре. И мужик явно уверенный в себе, — ну, чего ему не хватает? Был бы обрюзгшим занудой или старпером, я бы еще понял. А Мила… Вот, если честно, то от нее не ожидал! Всегда казалась мне самой приличной из всех этих танцовщиц, в основном только и ищущих богатых спонсоров! И, кажется, моя Лерочка с ней подружилась… Ведь в их компании я ее тогда видел в «Икре». Ну да, а я ее цветочками с конфетами заманиваю… Нет, чтобы шубку или машинку прикупить… Так сразу бы девочка и стала свободна вечером…