— Стойте на месте, хали Севар. Мне достаточно отправить один условный сигнал и на этот раз умрёт ваша настоящая жена.
— Где она? — рычу я, надвигаясь на недомерка.
— В надёжном месте. Вам не найти.
Делаю то, что давно должен был. Тянусь сознанием к маякам на браслетах. И натыкаюсь на глухую стену. Они есть. Я чувствую, но определить где, не могу.
— Что вы хотите от меня? Зачем было устраивать это всё? — киваю на комнату за спиной. Трясущаяся мразь, по имени Сохир, смотрит туда и судорожно сглатывает.
— Глава сказал, что вашу гордыню надо сломить. Показать, чего вы можете лишиться, дать почувствовать настоящую горечь утраты. Тогда вы десять раз подумаете, идти ли ещё раз против его воли. Ваша жена будет у него, пока ваши услуги ему нужны.
— Чего он хочет? — спрашиваю, хотя ответ уже знаю и так.
— Ваш артефакт. Тот, который хочет король.
— Он не доработан.
— Мой хозяин знает. Вам дают два дня, чтобы закончить работу над ним. Если не хотите, чтобы пострадала та, которую вы любите.
Два дня. За эти два дня я сдохну, но найду, где они держат Скар. И тот, кто стоит за этим, умоется кровью, кем бы он ни был.
Скарлетт
Голова гудит, как растревоженный улей. Во рту сухо и противно, горло дерёт, отчего неудержимо хочется кашлять, но я из последних сил сдерживаюсь, пытаясь понять, где я и что происходит. По ощущениям лежу на кровати, хоть и довольно жёсткой — тело ещё помнит жизнь в пансионате — руки скованны над головой. Но хуже всего то, что лежу я голая. Между ног не саднит и никаких других признаков, что со мной бесчувственной что-то творили, нет, и это позволяет мне задвинуть эти опасения на задворки мыслей. Не хватало мне ещё впасть в истерику по этому поводу, когда надо собраться и искать выход из создавшейся ситуации. Потом об этом подумаю, сейчас не время. Слышу тихий щелчок и скрип двери. Потом едва слышные приближающиеся шаги. Женские, однозначно. Кто-то садится рядом со мной, чувствую внимательный взгляд.
— Ты спишь, Кариля? Действие зелья уже должно пройти, я в этом редко ошибаюсь, так что можешь не притворяться, — голос Айминэ звучит спокойно и будто рассеянно. Даже злодейка из принцессы странная.
Открываю глаза и встречаюсь с ней взглядом. Шоколадные глаза лучатся смехом, она протягивает ко мне руку и обводит пальцем контур подбородка. А потом ловит локон моих распущенных волос.
— Ты не босварийка, — произносит с лёгкой укоризненной усмешкой.
— По крови нет, — соглашаюсь я. Вариант, что говорить, если кто-то увидит мои волосы, у меня конечно же имеется. — Я — приёмная дочь.
— Хм, как интересно. И кто же ты по крови? Не аргандка, они темноволосые и смуглые.
Странный разговор. Может я сошла с ума? Или это мне снится? Лежу я голая, связанная перед принцессой, и мы обсуждаем мою наследственность. Точно крыша едет.
— Мой муж считает, что сэйнарка. Как попала в Арганду, не знаю, — несмотря на острое чувство легкой безуминки, стараюсь отвечать максимально честно, памятуя о том, что она, как истинная Босвари, может почувствовать ложь. Откуда мне знать, как я попала в Арганду, если я туда не попадала. Давать им оружие против себя и Севастьена, раскрыв нашу легенду, я точно не собираюсь. — Ваше высочество, зачем я здесь?
— О, не спеши, — смеётся она. — Сначала объясни мне ещё один момент. Почему на тебе было оружие? Во дворце притом. Ай-ай-ай. Как неприлично.
Сдержать истерический смешок не получается. Неприлично? Серьёзно? Уж кто бы говорил.
— Ваше высочество, я выросла на улице. И у меня остались некоторые… привычки.
— И твой муж не против? — а вот гладить мою ключицу не надо.
Делаю над собой огромное усилие, чтобы сдержать дрожь. В этом мне, кстати, неплохо так помогает слегка опьянённое состояние, и ощущение слабости во всём теле. Видимо, действие зелья всё ещё не прошло. Для самообладания, конечно, хорошо. А так плохо. Очень плохо. Чтобы попытаться освободиться мне нужна ясная голова и точная координация движений.
— С чего бы, принцесса? — забывшись, облизываю пересохшие губы и тут же жалею об этом, потому что взгляд этого странного до дрожи создания тут же сосредотачивается на них. — Наоборот. Ему это во мне нравится.
— Какой замечательный у тебя муж. И талантливый. Надо же, я до такого интересного решения не додумалась. Запечатлевать энергию. Это потрясающе. Предчувствую, как интересно будет изучить плетения этого артефакта, когда он его доработает. Уверена, я смогу на его основе разработать и что-то своё аналогичное.
И вот тут мне даже остатки успокоительного в организме не помогают, потому что глаза натурально лезут на лоб. Она — Артефактор? А как же почерки? Как я могла не понять? И что хуже всего, до сих пор не понимаю. Ну другой у неё почерк, другой. Когда эта дрянь из крови выведется? Мне нужна ясная голова. Очень нужна. Позарез.
— Тебя это удивляет? — по-своему понимает мой ошарашенный вид принцесса. — Да, для меня было проблематично получить столь необходимое мне образование. Представь, каково это иметь невероятную силу — и не иметь права ею на полную пользоваться. Это же кощунство против природы. Но разве погрязших и закостеневших в ощущении собственной значимости мужчин это волнует? Нет. Им незачем позволять женщинам быть равными. Ведь равными сложнее помыкать. Ненавижу, — кривятся её красивые губы.
— А как же ваш брат, Васир? Разве его вы не любите? — интересуюсь я, вспомнив с какой ревностью она спрашивала его обо мне.
— Васир — особенный, — нежно улыбается Айминэ. — Он единственный, кто увидел во мне что-то большее, чем бесправную принцессу, которой только и суждено, что сидеть в женском крыле, изображать из себя красивую куклу, а потом выйти замуж за нужного отцу урода, который потом будет всю жизнь об меня ноги вытирать. Васир даже пошёл против воли отца, устоев и правил, чтобы я могла учиться. Ему я всем обязана. Он — моя опора и поддержка. И да, он единственный мужчина, который заслуживает моей любви. Как и трона Босварии несмотря на то, что родился младшим.
Ну, об этом можно было и догадаться. Обиженный судьбой, и родившийся не под тем номером наследник желает сию несправедливость исправить в компании чудаковатой до гениальности сестры, презирающей весь род мужской и своих родственников в том числе, а может и особенно. Тут хотя бы всё понятно. Другое дело, как мне из этой передряги выбираться? Показная благожелательность принцессы в заблуждение не вводит. Эти психи опасны. И очень. Ибо умны и ни во что не ставят человеческие жизни. Пока что я бессильна. Пока не пройдёт действие зелья, мне только и остаётся что слушать, наблюдать и тянуть время. И надеяться на Севастьена. Кстати, о нём. На мне ведь браслеты. Уж это-то я чувствую, хоть руки и занемели уже слегка. А в них маяки. Значит, он скоро должен меня найти.
— Тебе правда не нравится мой брат? — внезапно интересуется Айминэ, снова начиная эти напрягающие меня поглаживания. Бр-р-р.
— Нет. Я мужа люблю, — поспешно отвечаю я, пытаясь отстраниться от скользящей к моей груди ладони.
— Я, думаю, он прав, и ты передумаешь. Времени у нас полно, никто тебя здесь не найдёт. Маяки в твоих браслетах я заглушила, можешь на них не надеяться. Как тебя увозили из дворца, никто не видел. И сейчас на моём месте сидит моя верная служанка, изображая задумчивую чудаковатую меня, пялящуюся в окно, которая чистосердечно скажет, что не видела тебя сегодня во дворце. Ты здесь надолго. Так что попробуй смириться. Ты нам обоим нравишься и тебе с нами понравится, — она склоняется надо мной и внезапно прижимается губами к уголку рта. — Обещаю, Кариля.
А-а-а-а, это не со мной, это не со мной. Зажмуриваюсь, чтобы не выдать насколько мне неприятны её прикосновения и слышу насмешливое хмыканье.
— Мне пора. Васир зайдёт позже, он тоже хотел с тобой пообщаться. Не скучай, дорогая.
Слава Праматери, эта больная на всю голову девица наконец уходит. Несколько минут я лежу, пытаясь прийти в себя. Не буду думать. Не буду об этом думать. Не буду и всё тут. Лучше определюсь с тем, что у меня имеется. То, что маяки заглушены — плохо. Заглушены, скорее всего заклинанием, а значит я смогу попытаться глушилки снять — это хорошо. У меня скованны руки — опять плохо. Я умею выбивать большой палец, благодаря давней травме после одного горячего дельца — будем считать, что хорошо. Ох и не люблю я это делать. А придётся. Исходя из чего, остатки воздействия на меня зелья — это всё-таки хорошо. Теперь главное, чтобы Васир раньше времени не явился.
