Спустя неделю нашего пребывания в Замайре, я готова была кое-кого буквально изнасиловать. А всё началось с моего безумного решения соблазнить одного несносного герцога.

После королевского праздника, где я так нечаянно отличилась, мы получили новое приглашение во дворец. Притом, что теперь Ардорашу не надо было просить жену приветить приезжую хоаль Торрайа, потому что Зальфия сама прониклась ко мне интересом. Так что я стала желанной гостьей на женской половине дворца и успешно примкнула к свите королевы. Что и требовалось, поскольку, сопровождая её величество, у меня появилась возможность наблюдать за внутренней жизнью дворца, изучать и королевскую семью и придворных. В общем — молодец я.

О, подводные течения этого серпентария, именуемого двором короля Босварии, можно изучать до бесконечности. Чего стоят одни только принцы и их женщины. А есть еще бесова толпа приближённых к королю и его сыновьям, принцессы с мужьями, их знакомые и родственники… И почти все наделены либо огромными силами, как королевская семья, либо впечатляющими талантами и весьма интересными почерками, как тот же Рифат Зайрах. И вот в этом вот разнообразии мне предстояло найти и увидеть того, кто пользуется творениями нашего умельца-Артефактора. Или заметить, если вдруг кто придёт под чужой личиной. По правде, мне становилось жутко от открывающихся перспектив. Уже в первый после праздника вечер, когда мы с Севастьеном приехали на личную аудиенцию к их величествам, мне показалось, что я увидела что-то похожее в ажурной вязи защитных заклинаний на королеве, но присмотревшись, поняла, что обозналась. Хотя вот этот вот перстень, закрывающий всю фалангу её большого пальца на правой руке, очень интересный. Надо будет найти возможность взглянуть поближе.

А вечером я решилась попробовать воплотить в жизнь свою идею. Тем более, что Севастьен задержался с хали Тимаром, обсуждая очередные сведения и распоряжения от Ардораша. Выкупавшись, умаслив тело душистыми маслами, распустив волосы, я голышом встретила моего упрямого мужчину и пока он пытался прийти в себя, принялась его раздевать, попутно целуя и лаская мускулистое тело. Его выдержки хватило на пару минут, а потом я была повалена на кровать и связана порванными простынями.

— Ты выйдешь за меня, Скар? — рыкнул он, нависая над моим беспомощным телом.

— Это условие? — вскинула я брови.

— Считай, что так.

— Ты сам учил меня не вестись на шантаж. Я хочу тебя. Без всяких условий, — упрямо заявила я, обнимая его ногами, которые в отличие от рук он связать не додумался

— Так не получится, Скар, — вздохнул Тьен.

— Почему?

— Скажу, когда согласишься.

Вот зря он это затеял. Я ж упрямая, как мул. Для меня теперь дело принципа, чтобы наш первый раз состоялся до моего согласия. В конце концов, если, ну или когда я соглашусь, пожениться мы сможем только дома в Сэйнаре, так к чему эти дурацкие условия? Или это лишний повод настоять на своём? Диктаторские замашки тренирует? В ответ я прижалась влажным лоном к его животу, выгибаясь в жёсткой хватке.

— Ты выбрал неправильный способ меня убедить, — сообщила ему, облизывая губы.

— Может быть, — хмыкнул Севастьен, привязывая самодельную верёвку, стянувшую мои запястья к изголовью кровати. — Но тебе понравится.

Той ночью я сорвала голос, умоляя его прекратить. Умоляя ни за что не останавливаться. И когда обессилевшая уже лежала, вздрагивая всем телом, он снова ушёл в ванную. И лишь, вернувшись, развязал меня и, прижав к себе, уснул, или очень мастерски притворился.

Потом был изматывающий день во дворце, после которого у меня в глазах рябило от множества лиц и магических узоров. И вечером я уснула, едва коснувшись головой подушки. Зато утром умудрилась проснуться раньше Севастьена. Не веря своему везению, осторожно приподняла укрывающую его простыню и уставилась на ту часть мужского тела, которая по идее должна отключать их мозги.

Ух, решиться бы. Риз говорила, что если делать это для любимого мужчины, то это и самой в удовольствие. А я ведь люблю. Давно и основательно. А то, что не умею, так научусь. Осторожно склонившись над ним, я поцеловала подтянутый мускулистый живот. До чего же у моего лорда красивое тело. Тот самый орган дёрнулся, приподнимаясь.

— Скар… — раздался хриплый голос Тьена. — Что ты делаешь?

В ответ я поцеловала подрагивающую головку, слегка лизнув. М-м-м, ничего неприятного. А мучительный и полный наслаждения стон, с которым мужчина дернулся от моего прикосновения и вовсе сделал меня крайне смелой. Улыбнувшись, я накрыла твёрдую плоть губами.

— Ска-а-ар, бессовестная девчонка, — прохрипел мужчина, толкаясь в мой рот.

О это упоительное чувство власти над большим и сильным. Сама не ожидала от себя, что меня настолько увлечёт процесс. Я скользила ртом, ласкала его языком, облизывала, словно леденец, посасывала, действительно получая удовольствие от ощущения стальной твёрдости под нежной кожей, пульсирующего жара головки, его вкуса, возбуждаясь сама от того, как реагирует любимый мужчина на мои действия, а он стонал в ответ, напряжённый, как тетива, выгибаясь дугой и комкая простыню.

— Скар, я не выдержу, — прорычал в какой-то момент, запрокидывая голову.

— М-м-м, и не надо, — сообщила я ему и снова облизала подрагивающую плоть со вздувшимися венами, вобрала глубоко в рот, обхватила его ладонью, двигая головой, как мне подсказывала интуиция.

— Я могу… тебе в рот… остановись… — голос Севастьена стал похож на хрип, в моих волосах на затылке оказались его руки.

В рот? Он имеет в виду… О-о-о, это не то, что я планировала, но остановиться в такой момент посчитала жестоким, ведь ему явно нравилось то, что я делала. Поэтому я продолжила, с упоением чувствуя, как окончательно теряет мой стойкий высокоморальный герцог свой хвалённый контроль. Когда его член напрягся и запульсировал у меня во рту, я не отстранилась, сознательно доводя Тьена до его законного удовольствия.

А потом меня благодарили уже известным способом, даря и мне наслаждение горячим ртом и умелыми пальцами, после чего мы лежали, тесно переплетясь телами. Я тяжело дышала, он довольно улыбался.

— И что это было, душа моя?

— Попытка навести веский аргумент, — призналась я.

— Попытка? — вскинул брови он.

— Угу, результат получился не тот, на который я рассчитывала.

— Ты… тебе было неприятно? — нахмурился Севастьен, его пальцы в моих волосах замерли.

— Почему же? Приятно. Иначе бы я не делала этого, — я ни капли не лукавила. Но это не отменило того факта, что я была по-прежнему девственницей.

Похоже, Севастьен догадался о моих мыслях, потому что хмыкнул и прижал к себе крепче.

— Тебе всего лишь надо сказать мне «да».

— Ты сейчас провоцируешь меня, — проворчала я, кусая его за плечо.

— Правда? — перекатился он, подминая моё тело под себя.

— Ага. Знаешь ведь, как я упряма. Я теперь во что бы то ни стало добьюсь своего.

— И чего же это?

— Тебя. Без твоих условий.

— Вот как? — прищурился он и лукаво улыбнулся. — Ну что ж. Попробуй.

Ох, знала бы я на что подписалась. Неделя пролетела, как одно мгновение длиною в вечность. Долгие изнурительные дни, когда я попеременно то сопровождала Севастьена, скользя за ним тенью, то проводила часы в свите королевы, и всё это время искала иголку в стогу сена. Севастьен следуя плану, продемонстрировал его величеству заготовку рабочего артефакта, и вроде бы даже продал схему вплетения заклинания в узор брачного браслета, и всё это с содействием Ардораша он провернул так, что о его талантах теперь гудел весь королевский двор. Женщины заинтересованно обсуждали приезжего хали Севара, такого-разэтакого интересного мужчину и гениального артефактора, которому благоволит сам король и даже принцы, некоторые халиты даже интересовались, а есть ли у него наложницы. Ар-р-р, поубивала бы.

Вдобавок к этому, в какой-то момент я начала ловить на себе заинтересованные взгляды принцев. И не только Корима, который почти всегда присутствовал на официальных встречах с его величеством, но и Васира. Тот всё чаще стал приходить к матери с визитами, и я то и дело замечала, что младший принц рассматривает меня излишне внимательно и, что самое поразительное, с явным мужским интересом. И как это понимать? Я ведь замужняя хоаль для всех. Да и лица моего никто из мужчин не видел. Только женщины. Или не только? В этом дворце ни в чём нельзя быть до конца уверенным. Но больше всего меня напрягало внимание Рифата Зайраха. Стоило нам где-нибудь пересечься, как я буквально кожей ощущала исходящую от него опасность. А, значит, и от принца Гедаша, поскольку всем было извесно, кому служит этот жуткий тип.