Однако Фэй не ударила. Нахмурила тонкие брови, качнула поражённо головой, смиряя гнев и неприятие.

— Не ожидала. Честно. Мне нужно время, чтобы осознать. — она потерянно посмотрела на Шэанарда и, покачиваясь, направилась к нему.

В то же мгновение стремительная гибкая фигура князя оказалась рядом и её сестра очутилась у него на руках.

— Маленькая, я же говорил, что ты ещё не восстановилась. Ну что ж ты упёртая такая?

— Ничего, ничего. Ты подержи меня немного. Сейчас я приду в себя. — устало прошептала её непробиваемая Фэй и прислонилась к сильному плечу. — Мел, ты прости, но я понимаю… всех. Как тебе отец только голову не оторвал?

— Не успел. Пока он проорался, вернулся Стэфан из этого вашего нигде и никогда. Дальше папа переключился на нового противника. — с истеричным смешком рассказала Мел, наблюдая как усаживается со своей ношей в кресло Шэн,

— Он хоть жив? — с нотками тревоги спросила Фэй.

— Я не стал бы убивать вашего отца. Хотя желание было. — ответил вместо неё сам виновник конфликта.

И Мелора поневоле вспомнила его вымораживающий внутренности взгляд, когда он стал между ней и отцом. Откуда ему было знать, что вспыльчивый, рычащий и сыплящий угрозами дан Кираш Сэйрано на самом деле никогда не сделает своей дочери ничего плохого.

Возможно в другое время папа бы оценил то, что её таким образом защищают. Но, на тот момент, он видел только появившегося внезапно врага, позарившегося на самое дорогое, на родного ребёнка. Она даже среагировать не успела, как мощная фигура отца взбугрилась мышцами, пошла рябью, начиная оборот,… а потом внезапно застыла, словно замороженная.

— Слушайте меня, уважаемый дан Кираш Сэйрано. Никогда больше не смейте даже голос повышать на Мелору. Иначе вам придётся иметь дело со мной и поверьте, вам это не понравится. — процедил её муж таким тоном, что кровь в жилах реально застыла.

— Да как ты смеешь?!! — едва преодолевая сковавшее его заклинание, прорычал её отец. — Ты, принесший ей столько боли, смеешь являться в наш дом и зариться на мою дочь?

— Смею! Потому что так решила Мел. А для меня её мнение не пустой звук. — гигантские глыбы льда ворочались и гудели в этом голосе.

— Мел, о чём он говорит? — вмешалась мама, заламывая руки, и умоляя воспалёнными глазами. — Ты действительно, узнав кто он, позволила ему прийти к тебе?

— Нет, мама. — возразила она тогда, заставляя каменеть спину любимого. — Я не разрешала приходить к себе, я попросила забрать меня.

– Не смей! Я запрещаю тебе!!! — Кираш Сэйрано рвался из магических пут, а его жена неверяще смотрела на свою старшую дочь.

— Простите, что расстраиваю вас опять. Но я люблю Стэфана. И иду с ним. — произнесла она не в силах смотреть на это. Хотелось верить, что отец, остыв, поймёт. Но она слишком хорошо его знала. Может быть пройдут годы, прежде чем он готов будет хотя бы выслушать. Мел изо всех сил храбрилась, стараясь не плакать. Не дать никому усомниться в своём решении. — Мама, я не буду от тебя закрываться. Ты знаешь, как меня позвать. Я буду рада видеть вас. Но не вернусь.

Тогда она тоже держалась за руку Стэфана, черпая в его присутствии силу. А потом плакала в его объятиях, когда они очутились в его доме.

— Зачем ты это делаешь? — горько спросил мужчина, чувствуя её страдание. — Зачем, ты травишь себя этой болью, ради меня?

— Не ради тебя. Ради нас. — возразила тогда Мел. И сейчас была готова держать новый удар. На этот раз от сестры.

А внутри колючим пламенем разгоралась жгучая обида. На всех, кто считал себя в праве осуждать её желание быть счастливой. Пускай даже с тем, кто для остальных казался монстром. Он её монстр. Личный.

— Шэн поставь меня на ноги, пожалуйста. — услышала она голос Фэй. Подняла глаза и настороженно пронаблюдала как та осторожно выбирается из рук своего князя и идёт к ней. Они снова оказались лицом к лицу.

— Ну говори уже. Как я не права, выбирая своего мужчину. — криво улыбнулась Мелора, встречая серьёзный взгляд тёмных глаз сестры и сжимая руку Стэфана, чтобы не сорваться.

— Не буду. Я лучше скажу, как ты не права, считая, что я тебя осуждаю.

— Но ты ведь сама…

— Я сказала, что понимаю всех. И тебя тоже. Больше остальных. И, догадываясь, что наговорил тебе отец, хочу попросить не обижаться на него. Он боится за тебя, он помнит всё, и эти воспоминания не позволяют ему сейчас понять, что для тебя значит твой мужчина. Он поймёт. Со временем. А пока знай — я с тобой. Я желаю тебе счастья. С кем бы ты его не нашла.

Она выдержала гнев папы, слёзы мамы, но эти слова Фэй и громадное, сбивающее с ног, облегчение пробили брешь в её самоконтроле. Слёзы потекли по щекам и из горла вырвался всхлип.

— Я люблю тебя, сестрёнка.

— А я тебя. Очень сильно. — Фэй тоже всхлипнула, улыбаясь сквозь слёзы.

Они опять бросились обниматься, и долго плакали вместе, рассказывая друг другу о своих приключениях. Мужчины поначалу смотрели на всё это с неприкрытой тревогой, а потом поняли, что девушкам просто нужно выговориться и выплеснуть накопившееся. Шэн подумал, подумал и отправил на кухню приказ подать чай со сладостями для сестёр. А сам достал бутылку виски и протянул Стэфану стакан со словами.

— Кажется, это надолго. Я свою такой ещё не видел.

Стэфан лишь молча принял угощение.

Возвращаться домой со своей женой ему до сих пор было странно. Особенно после всех тех событий, что произошли за последние сутки. В голове не укладывалось. Он раз за разом пытался понять, как такое возможно, но его разум давал сбой. Она выбрала его. Она пошла против всех, чтобы быть с ним. Даже то, что они Пара не объясняло тот поразительный факт, что, кажется, она его действительно любила. И это чувство в ней было таким сильным, таким отчаянным, словно его девочка была готова сразиться со всем миром за право любить его.

И это было больно. Потому, что означало — его решение принесёт ей страдания. Стэфан крутил эту мысль в голове и так и эдак, скрипел зубами. И всё равно не видел другого выхода. Он не имел права принять её жертву. Не имел права раз за разом смотреть, как она плачет от непонимания близких. И может её сестра права, может со временем их родители смирятся ради дочери. Но точно никогда не примут его. И это снова и снова будет причинять Мел страдания. А значит его решение верное.

— Ты снова собираешься закрыться у себя в лаборатории? — спросила его жена. Как же он успел прикипеть душой даже к этому слову.

— Да, маленькая. А тебе советую поспать. Ты едва на ногах держишься. — он бережно, обнял её за талию, подталкивая к кровати.

— А ты? Ты со мной ляжешь? — она развернулась в его руках и требовательно уставилась в глаза.

— Нет. Мне нужно поработать. Твой ритуал почти готов.

— Стэфан. Я прожила без второй ипостаси двенадцать лет. Проживу и ещё одну лишнюю ночь. Я сейчас очень хочу, чтобы ты остался со мной. Пожалуйста. — девушка привстала на носочки и потянулась к нему всем телом, обнимая руками за шею.

Его намерения пошли прахом. Разве может он отказать ей, после того, как она во всеуслышание заявила, что любит его, назвав своим мужчиной. Быть её, ощущать свою принадлежность и нужность, это пьянило похлеще того виски, что ему наливал сегодня его нежданный союзник. Стэфан подхватил хозяйку своего сердца под ягодицы и поднял так, чтобы ей было удобней его целовать, вручая всю власть в её нежные руки.

Впервые с тех пор, как их свело судьбой, Мелора почувствовала его полную перед ней капитуляцию. Стэфан отдал ей весь контроль, отдал себя. И она упивалась этой властью, чувствуя, как реагирует его большое сильное тело на её прикосновения, как бугрятся под её пытливыми пальцами его мышцы, как тяжело и хрипло он дышит оттого что её зубы вонзаются в его подбородок, а язык тут же зализывает этот укус и ведёт влажную дорожку по запрокинутой шее.

— Я хочу тебя. — отрываясь от его горла, шепчут её губы.

— Я весь твой. — хрипит он.