Литмир - Электронная Библиотека

Мучительно прошел первый день без Ретта, невыносимо тяжело было не слышать его голоса, смеха, не чувствовать его прикосновений, но еще ужаснее тянулась бессонная ночь. Постель без его объятий казалось жесткой и холодной. Она с трудом сдерживала слезы, пытаясь вернуться в то состояние равновесия, в котором находилась до приезда мужа.

– Лучше бы он совсем не приезжал! – сердито подумала она, – Несносный Змей-искуситель! Разбередил душу и бросил на произвол судьбы.

Расстаться с ним сейчас было еще труднее, чем четыре месяца назад. Теперь, когда она, наконец, узнала, что может испытывать женщина в руках сильного мужчины, умело ведущего ее через лабиринты страсти к наивысшему наслаждению. Как приятно покоряться его воле, быть в его полной власти, снова и снова испытывать ни с чем не сравнимое ощущение…

Совершенно измученная она встала, пошла в гардеробную – парадный костюм Ретта висел на месте, в петличке записка: «Там, куда я еду, танцевать не придется».

– Значит ли это, что возвращаться он собирался сюда? Вряд ли, купит другой костюм, если понадобится, – решила Скарлетт, закуталась в шаль и пошла в кабинет в поисках испытанного средства.

В секретере лежала почти пустая бутылка из-под коньяка, а рядом записка: «Это не выход, дорогая, поверьте моему опыту».

– Как хорошо он ее изучил, предвидел каждый ее шаг, знал паршивец, что буду мучиться. Может хотел, чтобы мучилась, чтобы испытала ту боль, которую причинила ему когда-то, лишив супружеского ложа? Только помнится, он быстро утешился с Красоткой. Наверняка, и во мне не сомневается, уверен, что его место займет Эшли, недаром всю неделю перед отъездом твердил о нем. Может так оно и будет?..

Скарлетт попыталась представить свою жизнь с Эшли, но почему-то ничего не получалось и не потому, что все матроны Атланты ополчились бы против нее. Сразу вспоминался ее брак с Фрэнком Кеннеди, беспричинные вспышки гнева, нежеланная беременность и слова отца: «чтобы брак был счастливым, муж и жена должны быть из одного теста».

– Что отец имел в виду? Только ли непонятные разглагольствования мистера Уилкса или еще что-то, чего не мог открыть своей юной дочери, и о чем она узнала лишь теперь.

Мысли ее снова обратились к Батлеру. Черные глаза смеялись над ней, а губы обжигали поцелуями и сейчас.

– Заманил мерзавец в сладкую ловушку, знал ведь, что не будем вместе! – негодовала Скарлетт, в глубине души понимая, что никто не заставлял ее принимать приглашение. Она просто не могла не поехать с ним. Более того, вернись он сейчас и позови ее, она опять последует за ним.

Опрокинув бутылку, она набрала полрюмки зелья, выпила, и уже не думая ни о чем, заснула в кресле. Сквозь сон слышала, будто Порк зовет её, но не смогла открыть тяжелые веки. Проснулась она от стука в дверь. Камердинер стоял на пороге.

– Мэм, обед сюда подавать?

– Да, принеси сюда, у меня много работы. Почта уже была?

– Сейчас Бен все доставит.

Она просмотрела почту, отложила в сторону письмо тети Элалии, остальное бросила в ящик стола, раскрыла книгу расходов и принялась за дела, которые были сильно запущены. Но и это не отвлекло её от грустных мыслей.

– А вдруг в письме есть что-нибудь о Ретте? – подумала миссис Батлер и вскрыла конверт.

Тетушка спрашивала, не сможет ли она приехать в Саванну, дед хочет ее увидеть. Скарлетт задумалась, а хорошо бы сейчас уехать. Находиться в Атланте не было сил, но на кого оставить все дела? Ей не хотелось идти к дяде Генри, хотя он всегда относился к ней лучше, чем к другим женщинам. Чтобы избежать объяснений с родственниками, она решила обратиться к мистеру Телфорду, на всякий случай написав письмо мистеру Гамильтону.

Дорогой дядя Генри!

Меня срочно вызвали в Саванну к дедушке Робийяру. Я попросила мистера Телфорда помочь мне с делами, учитывая вашу большую занятость. Но если вы найдете возможность оказывать ему содействие, буду бесконечно вам благодарна. Дядя Генри, я открыла счет на имя Индии Уилкс, этих денег должно хватить на хозяйство и для покупки лошади, Эшли знает, о чем идет речь. Мне пишите, если будет необходимость, в Саванну.

С уважением, ваша Скарлетт

Мистер Телфорд удивился ее грустному виду, еще вчера не было женщины счастливее и красивее. Он решил, что она расстроена из-за деда.

– Сколько же ему лет?

– За 90, точно не знаю.

– Крепкий старик. А мистер Батлер уже отбыл?

– Да, к сожалению, он не знал, что мне тоже придется уехать.

– Вот и я, как Ретт, еду искать свои корни, – подумала Скарлетт, поднимаясь по ступенькам вагона.

Все произошло так быстро, что в Атланте даже не заметили, что они уехали не вместе.

Часть вторая

I

Достигнув преклонного возраста, Пьер Робийяр начал жалеть, что у него нет сына. Полин и Элалия не имели детей, и теперь он все чаще вспоминал о младшей любимой дочери Эллин. Дети были только у нее, вышедшей замуж за этого безродного ирландца, который погубил ее. Он знал от дочерей о смерти Эллин и винил во всем не войну, а Джералда. Впервые ему захотелось увидеть свою внучку, которая жила в Атланте.

– Бог не простит мне гордыни, – размышлял старый Пьер.

И он написал Элалии, чтобы они с Полин непременно привезли Скарлетт.

– Тьфу ты, имечко-то, какое, не произнесешь! – подумал дед, дописывая письмо.

Когда Пьер увидел Скарлетт, ему показалось, что Соланж входит в комнату, та же волнующая походка, только ростом чуть меньше и худее.

– Ваша внучка, отец! – робко представили ее тетушки.

– Слава богу, не похожа на ирландца, – обрадовался дед, а Скарлетт вскипела. Как смеет этот злобный старик оскорблять ее любимого отца?

– Вы правы, внешнего сходства нет, зато мне удалось унаследовать его нрав, чем очень горжусь. Мистер О’Хара был истинным джентльменом, любил детей, боготворил жену, и его все уважали. Если бы не война, мы и сейчас были бы счастливы.

Она старалась говорить спокойно, с достоинством, но глаза ее сверкали, как лезвия ножей. Тетушки, сраженные смелостью племянницы, притихли, они никогда не возражали отцу. Старик тоже молчал, любуясь внучкой.

– Моя кровь, – заключил он и пригласил ее в свою комнату перед ужином.

– Сколько тебе лет, Скарлетт? – спросил Пьер скрипучим голосом, когда они остались одни.

– 28, дедушка, – ответила задумчиво Скарлетт.

–У тебя есть дети? Ах да, мальчик, – вспомнил дед, – ты же приезжала с ним.

– Есть и девочка от второго брака.

– Твой второй муж из Чарльстона?

– Нет, он был из Атланты и тоже погиб. Из Чарльстона – мой третий муж, Ретт Батлер.

– Трижды замужем, даже в этом сходство с бабушкой, – оживился дед. – Помнится, я был знаком с какими-то Батлерами, давненько, правда. А почему муж не приехал с тобой?

– Вы его не приглашали.

– Такой гордый, что он богат, образован, из хорошей семьи?

– Да, все так, – коротко ответила Скарлетт, ей не хотелось говорить о Ретте.

– От него у тебя нет детей?

– Теперь уже нет. Прошлой весной наша с ним дочь погибла, а с нею – и наш брак, – призналась Скарлетт, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.

– Вы развелись?

– Пока нет.

– Значит, в Атланте тебя ничего не держит? – продолжал Пьер. – Элалия писала, что у тебя магазин, что ты сама им управляешь.

– Есть еще салун. Были лесопилки, муж заставил продать.

– Скарлетт, я уже не в силах вести свои дела, а передать мне их некому. Я бы хотел, чтобы ими занималась ты. Переезжай в Саванну, и Чарльстон будет ближе к тебе.

Дед действительно нуждался в помощи. Дом был большой и очень красивый, таких и в Новом Орлеане немного найдешь. Жили здесь когда-то богато, и это чувствовалось в солидной обстановке в стиле французского ампира, в сверкании люстр и хрусталя. Но на всем лежала, несмотря на чистоту, печать запустения, отсутствия жизни. Если бы Скарлетт не пережила недавно одиночества в своем богатом доме, она не поняла бы деда, но теперь знала, чего ему не хватает. Ей стало жалко его – живет одинокий старик, никому не нужный; слуги, наверное, обкрадывают его, вон как злобно смотрит на нее камердинер.

48
{"b":"689665","o":1}