– Вот уж Батлер посмеялся бы надо мной от души.

Но здравый смысл возобладал над обидой, и она согласилась встретиться с англичанином, пригласив их с дядей Генри к ужину.

Уходя, уже в дверях она столкнулась с дедушкой Мерриуэзером, вежливо поприветствовала его и ушла. Тот отвесил ей почтительный поклон и долго смотрел вслед.

– Ты когда-нибудь, Генри, гладил перышки такой вот птахи? Какова, а-а? – мечтательно крякнул старик, – Какие деньжищи огребала бы у Красотки! А то сидит в лавке, как будто показать нечего.

Дедушка Мерриуэзер после войны стал очень шаловливым.

– Попридержи, язык, красавчик, – одернул его адвокат, – она ведь моя родственница.

Мистер Гамильтон не уступал приятелю в ершистости и находчивости. Новое время бодрило их, оба они словно скинули по десятку лет и молодели день ото дня, пользуясь успехом у дам, особенно мистер Генри. Его сражения в судах, достаточно успешные, не всегда приносили деньги, но придали ему уверенности и популярности, которых не было в молодости. Он всегда стеснялся своего малого роста, но теперь это как-то стало несущественным.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы восхищаться красотой женщины и желать её! Ты вот, послушай, что наши дуры про неё вчера шептали в своем кружке. Я банку-то к двери подставил и все услышал. Будто с Эшли они тогда специально сговорились, чтобы Батлер приревновал её и перестал ходить к Красотке, а на самом деле ничего и не было, – разочарованно протянул старый проказник.

– Откуда это известно?

– Будто мисс Уилкс рассказала миссис Элсинг по секрету, та, конечно, моей невестке по секрету, а уж Долли остальным, – развел руками папаша Мерриуэзер.

Дядя Генри не стал выспрашивать подробности, старик сильно спешил – у него появился повод навестить Красотку.

Вечером мистер Генри еще внимательнее был к невестке и даже испытал некоторую гордость, заметив восхищение в глазах гостя, никак не ожидавшего, что хозяйка так молода и красива.

Приезжий оказался высоким стройным джентльменом средних лет, с волевым лицом, резким подбородком. Темные волосы его на висках были тронуты сединой. Благородная внешность, манеры, военная выправка произвели на миссис Батлер очень приятное впечатление.

– Ваше предложение мне нравится, – ответила Скарлетт, выслушав мистера Телфорда, – но я должна подумать, соседство с отелем может оказаться беспокойным. Мы же не можем совсем съехать отсюда с детьми.

– Миссис Батлер, в наших силах установить определенные правила поведения и подбирать клиентов, согласных с ними, – убедительно пообещал полковник.

– Пожалуй, – согласилась она и уже более детально приступила к делу.

Надо было решить, какую часть дома она сдает, где разместится сама, потребуется ли что-то перестраивать, и какие средства для этого необходимы. Англичанин принимал живейшее участие в обсуждении, общение с хозяйкой явно доставляло ему удовольствие, а она все более проникалась к нему доверием и уверенностью, что с его поддержкой сможет преобразить не только свой дом.

Особняк имел несколько выходов. После долгих обсуждений она решила обустроить свое новое жилье в двух этажах левого крыла дома, торцом выходившего в сад, принадлежащий хозяевам с другой стороны холма. Раньше здесь не жили, Ретт еще тогда удивлялся, зачем такое количество ненужных помещений. Зато теперь здесь легко можно было разместить и детей, и гостей, и слуг, которых у нее осталось немного. Отдельные комнаты предназначались детям, комната для игр, две ванные наверху, кабинет, большая спальня с выходом на галерею, через которую можно было спуститься в библиотеку, находящуюся на первом этаже. Кухню же, столовую и гостиную надо было пристроить. Мистер Телфорд хотел было договориться об аренде сада, прилегающего к дому, но владелец решил продать его совсем, запросив вполне приемлемую цену, и Скарлетт с удовольствием выкупила сад.

Порк предложил в качестве подрядчика жениха Присси. Молодой человек был одним из немногих негров, которым удалось использовать предоставленную свободу и должность своего отца в Бюро вольных людей, с тем, чтобы обучиться строительному делу. Он быстро накидал проект и нанял нужных людей. Дом вроде получался уютным, практически незаметным на фоне четырехэтажного отеля на Персиковой улице. Пристроенный к внутренней стороне особняка, он был скрыт еще и большим старым садом.

Оставалось неясным, что делать с ее бывшей спальней, комнатой Ретта и детской. Скарлетт не хотела, чтобы там жили чужие люди.

– А если там буду жить я? – спросил мистер Телфорд.

Скарлетт согласилась и на это.

Занятая предстоящей перестройкой дома, она совсем забыла про Уилксов, как вдруг в магазин зашла Индия. Она молча стояла с виноватым, слегка заискивающим видом, не зная с чего начать разговор, явно робея перед этой новой строгой Скарлетт.

– Как у вас дела, как Бо, все здоровы? – участливым голосом спросила та, хотя глаза ее оставались равнодушны.

– Все ничего, но… – замялась Индия, – зашли бы вы к нам как-нибудь с детьми. Бо скучает по матери, Эшли какой-то странный стал.

– Вот разберусь немного с делами и обязательно придем, – пообещала миссис Батлер, отметив про себя, как изменилось до неузнаваемости поведение бывшей соседки.

Индии действительно за этот месяц пришлось о многом задуматься и на многое взглянуть по-другому. Не успели похоронить Мелани, как случилась новая беда. Неизвестно откуда появившийся Арчи поджег контору на лесном складе, где когда-то застал Скарлетт в объятиях Эшли. Разбойника арестовали, он и не думал отпираться, только хитро улыбался и попросил, чтобы к нему пропустили мисс Уилкс. Когда она появилась, он поманил ее грязной рукой и заговорщически зашептал:

– Мисс Индия, я отомстил ей, сжег гнездо разврата!

– Ты сумасшедший Арчи, ты не ей отомстил, оставил без куска хлеба сына женщины, которая тебя приютила. И единственный человек, на чью помощь мы можем рассчитывать – это миссис Батлер. Бо любит ее.

Лицо Арчи вытянулось, он закрыл единственный глаз рукой и стал качаться из стороны в сторону, сокрушаясь о чем-то. Индия разобрала лишь несколько слов:

– Масса Бо ни в чем не будет нуждаться.

Пожар удалось потушить, но сгорели пиленые доски, а дела на лесопилке и так шли неважно. Чтобы покрыть ущерб, Эшли с помощью дяди Генри продал свой домик, он все равно не мог там жить без Мелани, перебрался к тете Питтипэт и зачастил в салун. Едва добираясь до дому по вечерам, он забывался тяжелым сном, Бо гладил его по щекам, приговаривая:

– Не надо так, папочка.

Мисс Гамильтон боялась пьяных и просила дядюшку Питера сидеть в гостиной.

– Что же делать? – растерянно думала Индия.

Однажды Эшли пришел домой рано лишь чуть навеселе, подсел к сестре на диван и спросил:

– Помнишь, как мы вернулись из Европы, и я поехал с визитом в Тару?

– Что тут особенного, навестил соседей, – осторожно заметила Индия, не понимая, куда он клонит.

– А то, что дочка их за это время стала такой красивой, что я влюбился в нее без оглядки, – с мечтательной улыбкой рассказывал Эшли. – Не проходило недели, чтобы я не появился у них.

– Зачем же ты ездил к ним? Так не принято, ты же знал, что женишься на Мелани.

– Вот если бы я мог ответить «зачем»? Просто хотел видеть ее, ехать рядом на лошади, слышать ее смех, поцеловать иногда ее ручку.

– Разве ты не понимал, что даешь ей повод ждать предложения руки и сердца? – ахнула Индия. – Значит, Милочка не злословила, утверждая, что Скарлетт никто не нужен, кроме Эшли, и тому были все основания. Какие мужчины, все-таки, бесчувственные и безответственные. Даже мой брат не удосужился подумать о последствиях, что его непорядочность потом обернется против его же сестер.

– Конечно, я не домогался ее любви, но жизнь ей все-таки поломал своим предательством и малодушием. Ведь я даже ни разу не намекнул, что у меня есть невеста, – продолжал Эшли.