- Сложные, да. Но лучше даже там, чем здесь. А откуда вы об этом... - поднимаю на неё полный непонимания взгляд.

- Ты забыла, где работаешь? - непривычно мягкая улыбка трогает вечно суровое лицо. - Здесь все всё друг про друга знают.

- А про то, что Марк?..

- Нет, никто. По крайней мере я не слышала. А слышу я, поверь, много, - отпустив, наконец, мои плечи, начальница отходит на пару шагов назад, поправляя несуществующие складки на идеально выглаженной строгой юбке. - А если не к матери, то куда?

- Пока не знаю, - честно признаюсь, застёгивая молнию сумки. - Из квартиры придётся, наверное, съехать, платить скоро мне станет нечем. У меня есть кое-какие сбережения, но я откладывала их на ребёнка... Не знаю. Может, пол пойду на заводе или в кафе каком-нибудь мыть, живот пока небольшой, мешать не будет

- Какой пол, в твоём-то положении! А объём работы? Там и родишь ещё и, не дай Бог, раньше времени, - недовольно цокает языком Лидия Сергеевна и снова будто бы превращается в привычную каменную статую.

Ну не-ет! Ведь я только начала думать, как жестоко мы все в ней ошибались...

- В общем, так, Кострова, - начинает таким тоном, словно собирается предъявить выговор. - У меня мама старенькая - ветеран войны. Сама ходит и даже по хозяйству старается что-то делать, но возраст всё-таки даёт свои плоды: то плиту забудет выключить - недавно чуть дом не спалила, то вот упала пару недель назад с лестницы, едва шейку бедра не сломала, а в её годы это считай приговор. В общем, за ней нужен присмотр. Ничего сложного - постель сменить, обед приготовить, следить, чтоб лекарства по часам принимала. Дом у мамы большой, комната тебе отдельная будет. Денег, извини, много не обещаю, но крышу над головой и горячую еду - это да.

- То есть... Вы хотите, чтобы я переехала в дом вашей мамы? - я настолько удивлена и ошарашена таким неожиданным предложением, что на секунду даже забываю о своей беде.

- Да, именно это я и предлагаю. И я бы на твоём месте очень хорошо подумала. Мне кажется, для тебя сейчас это единственный вариант не остаться беременной на улице.

И пусть это совсем не то, о чём я мечтала, но это действительно хороший вариант. Пока что временно пожить в доме мамы Лидии Сергеевной, а потом, сразу после родов будет видно... Да и разве у меня есть сейчас другой выход? Возвращаться обратно домой, к матери, её вечным проповедями и придиркам... ни за что!

- Спасибо за предложение, я согласна, - выдавливаю робкую улыбку и понимаю, что только что моя когда-то размеренная прежде жизнь в очередной раз сделала крутой вираж.

Сегодня двери "Адмирала" закроются для меня навсегда, как и история с Марком.

Марк женится. Скоро он станет чужим мужем и даже не узнает о том, что у него будет ребёнок. Сказка закончилась, даже не успев толком начаться. Здравствуй, жестокая реальность.

Лев Аркадьевич Шелест стоял у большого панорамного окна, рассматривая усыпанную сотнями огней территорию своих владений. В отличие от многих друзей-магнатов он знал цену всего, во что вложил свои кровные, и ни одна заработанная копейка не утекала в никуда. Все расходы были под его неусыпным контролем. Потому что в отличие от других, унаследовавших своё баснословное состояние от влиятельных родителей, Лев Аркадьевич заработал на всё это сам.

За спиной десятки лет карожного труда, сотни сомнительных сделок и лихие девяностые, которые не прошли для него бесследно. След от шальной пули в бедре до сих пор реагировал на непогоду, а на Ваганьковском кладбище был захоронен целый склеп его прежде товарищей, которым во время "золотой лихорадки" повезло чуть меньше, чем ему. Но, не смотря на опасность, он всё равно рисковал, шёл по головам, обманывал и воровал, если того требовала необходимость. Да что уж - на его совести были и души мешавшихся под ногами конкурентов.

То было время сложное - не ты, значит, тебя, а Лев Аркадьевич не привык опускать руки и ещё в ранней молодости расставил для себя приоритеты. Он всегда знал, что станет большим человеком и шёл к осуществлению своей мечты семимильными шагами. Сначала мелкие ларьки, затем точки на центральном рынке, потом небольшой магазин... И хоть первые крипичи в непробиваемую стену своего благосостояния он положил сам, смазывая каждый собственным по́том и кровью, огромным подспорьем в будущем для него стала поддержка отца Маши, очень влиятельного в те годы человека. Маша была тощей избалованной девчонкой, единственной дочерью Венедикта Хвостова - в раннем прошлом авторитетного "медвежатника", а в конце восьмидесятых - крепко стоявшего на ногах бизнесмена живущего "по понятиям".

Молодой амбициозный Лев и Маша познакомились в модном тогда подпольном клубе для избранных "Фараон", и девчонка сразу вцепилась в парня мёртвой хваткой. Ей было всё равно, что по меркам её отца Лев Шелест был относительно беден, она поставила родителю непререкаемой условие: "он станет моим мужем и это не обсуждается!" - и Лев стал, даже не смотря на скверный характер Маши, стал с большим удовольствием. Ну и пусть, что чувств нет, зато связи её отца открыли для него новые горизонты. Спустя всего три года после того, как в его паспорте появлялась печать о браке, он превратился из просто обеспеченного, в очень обеспеченного. Капитал рос словно на дрожжах, его уважали и боялись. Перед ним лебезили и набивались в друзья. Спустя ещё пять лет Лев Шелест обошёл самого Хвостова, оставив того плестись далеко позади.

Всё это время Маша оказывала мужу всяческую поддержку, она не ныла, как жёны его друзей, что тот практически не живёт дома, она сама толкала его на разного рода финансовые авантюры, рассчитывая разжиться ещё больше. Маша до умопомрачения любила Льва, но деньги она всё-таки любила больше. А кого любил Лев... об этом он старался просто не думать...

До того, как познакомиться с Машей, у него была девушка - самая обычная, из простой рабочей семьи, красивая, преданная, но абсолютно не перспективная. И когда встал выбор: чувства или безбедное будущее, он не колебался...

Конечно, нет-нет, да мелькали мысли: как там сейчас его Настя, вышла ли замуж, как сложилась её жизнь, но он заталкивал подобные размышления подальше, намеренно хороня в памяти её образ.

Ну поженились бы они - и что? Он, возможно, так остался бы владельцем захудалого магазинчика, а может, его вообще бы прихлопнули в девяностые, ведь "крыши" в лице Хвостова у него бы просто-напросто не было.

А потом он её встретил, Настю, совершенно случайно... спустя почти двадцать лет. По-прежнему красивая, но такая замученная и безбожно постаревшая... Кассирша в "Ашане", на безымянном пальце белёсый след от кольца...

Лев Аркадьевич сразу же вспомнил тогда о своей супруге - холёной, ухоженной, без единой морщины. Да, пусть не без уколов "красоты", но ведь главное, итог!

И пусть сердце забилось быстрее при виде первой и самой крепкой любви его жизни; пусть уже ночью, растворяясь в объятиях жены, он едва не назвал её чужим именем - он ни о чём не жалел. Он всё сделал правильно!

И вроде бы вся эта история давно заплесневела под ворохом прожитых лет, но кое-что снова разбередило осиное гнездо воспоминаний. Его сын влюбился в нищенку! И нет, это не красное словцо для усиления эффекта - девчонка действительно самая настоящая нищенка. Ни кола, ни двора, ни перспектив. Соседняя касса в "Ашане" рядом с Настей - вот план на её ближайшее будущее.

Конечно, она могла бы всего этого избежать, выгодно женившись на его сыне, но разве Лев Аркадьевич это бы позволил? Деньги к деньгам - и никак иначе! Дарина - дочка Зотова Фёдора, владельца сети элитных ресторанов, в жёны его сыну подходит однозначно больше.

Когда их с Фёдором отпрыски познакомились и даже нашли общий язык, старший Шелест ликовал. Он уже представлял, сколько нулей прибавится на его счёте, когда они объеденят свой бизнес.