- Милая моя, реальная жизнь, она такая - жестокая. Поверь, я немало успела повидать и скажу одно - в большинстве своём все мужики неблагодарные козлы, им только и надо, что набить брюхо, залить глаза и бабу под бок. На чувства женщин им глубоко наплевать. Может, тебе неприятно это слышать, зато честно, - и, помолчав, добавляет: - Знаешь, сколько у меня за всю жизнь было "отцов"? Четыре. И это только те, чьи имена я запомнила. Все они без исключения вели себя одинаково. Так что я не хочу, чтобы ты тешила себя глупыми иллюзиями. Лучше грубо, зато честно. Злат? Ну Злат, ты чего? - отлипнув от двери, садится рядом и вытирает костяшками пальцев мои льющиеся ручьём слёзы. - Да брось ты, реветь ещё. Заплатил - и хорошо. С паршивой овцы...

- Нет, не нужны мне его унизительные подачки! - цежу сквозь зубы. - Не хватало мне ещё как вокзальной девке деньги за секс брать.

- Первый опыт всегда через одно место и, поверь, твой ещё не самый плохой, - резюмирует Немоляева и, взглянув на наручные часы, ахает: - Ты время видела сколько? Быстро есть и на работу собираться. А мне ещё к тому же надо платье в магазин к Ирке отвезти. - поднявшись, обхватывает свои жиденькие волосы и бегло плетёт косу. - Давай, приходи на кухню, хотя бы чай попьёшь. И не вздумай тут реветь как дурочка. Поняла?

Светка ушла, а я так и осталась сидеть, сверля взглядом дыру в стене напротив.

Как же обидно, Господи, кто бы знал. И зачем я ему только про платье это несчастное рассказала! Зачем вообще заговорила с ним вчера... Ведь если бы я сразу ушла или проигнорировала его предложение составить компанию, или вообще, не явилась на это дурацкое открытие ресторана - всего этого бы просто не было!

А теперь? Что мне делать теперь? Если я его вдруг где-то увижу, даже случайно - это же лучше сразу сквозь землю провалиться!

А ещё сквозь толщу женской обиды и уязвлённого достоинства душу острыми зубами подтачивает разочарование. Настолько сокрушающе сильное, что даже заглушает собой все остальные чувства.

Почему он так со мной? За что? Он же такой... красивый. Несмотря на долю небрежной беспечности, присущей всем парням его круга, он показался мне умным, интеллигентным, воспитанным. Совсем не подлым.

И сегодня, когда я призналась, кто я, он не осмеял меня, не высказал свою брезгливость и даже не обозвал лгуньей, хотя что уж - заслужила. Он вёл себя так сдержанно и достойно, что я даже на секунду поверила, что он действительно хороший парень...

Актёр он хороший, вот кто!

Как же хорошо, что у меня есть Светка, которая хоть грубо, но зато эффективно открывает мне глаза. Если бы не она, я бы могла наломать таких дров...

- Чай иди пить! - доносится за дверью. - Я тебе твой любимый с жасмином заварила.

Утираю остатки слёз тыльной стороной ладони и смотрю на своё отражение в большом настенном зеркале.

На кого я только похожа! Видела бы меня сейчас мама, знала бы... А она, между прочим, тоже не раз меня предупреждала. И как бы мне не хотелось это признавать - она была права. И Светка права, а я просто наивная набитая дура.

- Давай по пути к Ирке заедем, ладно? Я на минутку - платье отдам и сразу в "Адмиралъ", - Светка толкает подъездную дверь и мы вместе выходим в прохладный весенний вечер. - Время в принципе ещё есть. Сейчас на маршрутке до метро... - застывает, глядя куда-то перед собой. Перевожу следом за ней рассеянный взгляд и вижу припаркованную недалеко от подъезда машину Марка. И его самого - скрестив длинные ноги стоит оперевшись о сверкающий капот. Увидев меня, обозначает своё присутствие приподнятой ладонью, определённо ожидая, что я подойду.

- Не обращай внимания, просто иди мимо и всё, - нашёптывает на ухо Светка, стиснув при этом мой локоть так сильно, что даже больно.

И я понимаю, что она полностью права: после всего случившегося единственно верное решение - игнор, но колени стали как будто ватными, я не иду - шаркаю по асфальту, не сводя с него наполненного обидой взгляда.

Видимо, уловив мой настрой, Марк выпрямляется и опускает вдоль тела сложенные до этого на груди руки. Какие у него широкие плечи... необъятные. Почему-то вчера в костюме они не казались таким мощными.

Поравнявшись с ним, опускаю взгляд под ноги и даже будто становлюсь меньше размером. Перед глазами мелькают носки туфель и серый асфальт.

Нужно просто пройти мимо и всё. Не смотри на него!

- Я тебя подвезу, - доносится за спиной, и я непроизвольно мешкаюсь, но Светка и тут приходит мне на выручку:

- Спасибо, мы на метро. Как-нибудь сами, привыкшие.

- Поехали, - это не просьба, нет, и даже не приказ - это уверенная констатация моего следующего шага.

Торможу и, не смотря на протест Светки, оборачиваюсь:

- Ты что, торчал здесь всё это время?

- Не всё, но почти.

- И зачем?

- Ждал тебя.

- С чего ты взял, что я с тобой поеду? С чего ты вообще решил, что я хочу тебя видеть? - голос опасно срывается. Немоляева тянет меня за руку, но я просто выдёргиваю ладонь, оставаясь стоять на месте.

- Злат, мы опоздаем...

Отмахиваюсь от подруги и делаю пару уверенных шагов вперёд.

Сейчас мы стоим чётко друг напротив друга и разделяют нас какие-то полметра. Он прилично выше, поэтому смотрит на меня сверху вниз. Смотрит серьёзно, без доли высокомерия, иронии и всего остального, что совсем недавно перечисляла в моей комнате Светка.

- Зачем ты оплатил моё платье? Я просила тебя об этом?

- Платье испортил я, я за него и заплатил, - его ровный тон выбивает меня из колеи.

- Хочешь сказать, что это не подачка?

- Подачка? - а вот сейчас он хмурится - густые, но аккуратные брови сходятся на переносице. Бросив на Светку взгляд, который я классифицировала бы как настроженный, мягко, но уверенно берёт меня за руку. - Поехали, по дороге поговорим.

- Никуда я с тобой не поеду! - выдёргиваю руку, но почему-то остаюсь стоять на месте. - Ты хоть понимаешь, как ты унизил меня этим своим поступком? Мне не нужна твоя благодарность, понятно? Я провела с тобой ночь, потому что... захотела. Только поэтому! А сейчас я хочу, чтобы ты уехал. И пожалуйста, больше здесь не появляйся.

Развернувшись на каблуках, быстро добегаю до Светки, хватаю её под руку и мы вместе, не оборачиваясь, идём в сторону автобусной остановки.

- Молодец, правильно ты его! - ликует справа Немоляева, а я считаю в уме шаги, мечтая поскорее скрыться за поворотом. - Видела? Нет, ты видела, как у него лицо вытянулось?

Он так на меня смотрел... Так смотрел.

Но я всё сделала правильно! И деньги я ему верну. Получу зарплату и отдам всё до копейки!

- Теперь-то он узнает, что не все простушки с периферии легкодоступные клуши. Молодец, круто ты его уела! Не ожидала от тебя.

- Свет, ты можешь, пожалуйста, заткнуться? - не выдерживаю.

Немоляева ошарашенно округляет глаза и обижено выдёргивает руку, но мне плевать на неё, совершенно, я прокручиваю в голове всё, что произошло и почему-то не чувствую никакой радости. Наоборот, мне кажется, что только что я совершила непомерную глупость.

Почему-то казалось, что вот, я высказала ему всё, что о нём думаю и теперь обязательно станет легче. Какая чушь. Весь вечер, до самого конца смены я, вытирая пыль, надраивая до блеска пол и унитазы, только и делала, что думала о Марке и его поступке. А так же о своём поступке и о том, как теперь быть дальше.

Даже мелькнула мысль, а не уволиться ли мне к чёртовой матери отсюда, но эту затею я оставила довольно быстро: мне нужны деньги, а такую зарплату и подобный график сейчас днём с огнём не сыщешь.

- Епифанцева, ты сегодня люкс убирала? - доносится из коридора голос Лидии Сергеевны - начальницы клининговой службы. Высокая как жердь, худая и строгая, ходит так, словно палку проглотила и та застряла у неё в горле - подбородок вечно поднят, в глазах постоянное не то осуждение, не то пренебрежение. - Епифанцева, ты где?