— Ага. Ясно, — сказала Агнесс. Подняла глаза на мужчину. — А вы же Като Коршун, да?
— Верно, — он даже чуть улыбнулся.
— Я — Агнесс.
В этот момент ей в голову пришла мысль: «Что, если попробовать присоединиться к Стае?» Охотники за головами такого уровня, как Като Коршун, иногда работают и на верхних ярусах, а награду получают от новоримской полиции. Конечно, некоторые охотники по сути своей были наемниками, и работали как на полицию, так и на бандитов. Но в целом охотники за головами считались полезными членами общества: они могли решить проблемы, с которыми не справлялась полиция. Агнесс это нравилось. Она семнадцать лет прожила в трущобах, видела бандитов и их жертв, и была бы рада сделать нижние ярусы Нового Рима лучше. Да и верхние тоже, если это потребуется. Кроме того, если бы Агнесс удалось присоединиться к его Стае, это бы внушительным шагом к ее мечте — службе в Новоримском воздушном флоте. У нее появилась бы репутация, заслуги перед городом. Она стала бы уже не девочкой из трущоб, а борцом с преступностью.
Но даже этот шаг сделать было не так уж легко. Мало было просто как следует отремонтировать браслет. Нужно было сделать что-то экстраординарное. Не упустить шанс проявить себя. И не навредить.
Агнесс провела целую ночь за работой. Уснула за столом, и проснулась от традиционного утреннего подзатыльника от Яннике. Та не одобряла сна на рабочем месте. Агнесс встрепенулась, поморгала, соображая, где она, и что происходит.
— Че там с браслетом? — сходу спросила Яннике.
— Да сделала все… — Агнесс сонно поморщилась, пытаясь убрать кудри, которые выбились из кос и упорно лезли в лицо. На котором наверняка еще и складки рукава отпечатались.
— Хорошо. Като скоро придет.
— Пожрать-то успею хоть?
— Быстро только. Чайник на плите, пирожки в пакете.
— С рынка?
— Нет, блин, сама пекла! — сказала Яннике и пошла к своему рабочему месту.
Агнесс передразнила ворчливую старушку, пока та не видит, и пошла завтракать.
Като явился примерно на середине пирожка, чем поставил Агнесс перед сложнейшим выбором: быстро-быстро доесть и убрать тарелку в ящик или оставить половину пирожка с вытекающей ягодной начинкой неприглядно лежать на рабочем столе. В тот момент Агнесс подумала, что Яннике стоило бы запрещать ей не только спать, но и есть на рабочем месте. К счастью, браслет был у Яннике. Като прошел к ней, и у Агнесс появилась возможность расправиться с пирожком без особого ущерба для репутации. Как только Като прошел мимо ее столика, она затолкала оставшуюся половину пирожка в рот, быстро сунула тарелку с крошками и каплями начинки в ящик и принялась интенсивно жевать. Яннике заметила ее манипуляции и наградила испепеляющим взглядом. Агнесс сделала большие глаза: «А что еще мне было делать?!»
Като их переглядок то ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил. Он взял браслет со стола и проверил лезвие. Посмотрел на Яннике.
— Как будто даже лучше, чем было, как считаешь?
Яннике только усмехнулась, а Агнесс, которая как раз дожевала пирожок, сказала:
— Там лезвие маленько косило, когда по желобу шло. Потому и заедало. Я сначала думала просто выровнять, а потом решила вообще подшипники поставить, чтобы быстрее вылетало. Могу всем вашим такую систему сделать.
Като посмотрел на Агнесс и в этот раз его глаза не были такими страшными.
***
Стая занимала двухэтажную квартиру на тринадцатом и четырнадцатом этажах большого здания. На нижнем этаже были две большие комнаты: для планирования операций и комната отдыха. В комнате планирования стоял большой стол, над которым висели мониторы. Больше не было ничего лишнего, даже окон, чтобы охотники не отвлекались во время совещания. В комнате отдыха же стояло несколько диванов разной степени побитости, телевизор, радиоприемник, бильярдный стол, обычный стол, покрытый круглыми следами от стаканов и бутылок, холодильник и очень грустное на вид растение в горшке с плотными темно-зелеными листьями. Оно стояло в дальнем углу и занимало пространство от пола до потолка.
Като пригласил Агнесс в штаб, чтобы она усовершенствовала браслеты со скрытыми лезвиями для всей команды, как она и предлагала. На четырнадцатом этаже располагались жилые помещения, там Агнесс выделили комнатку для работы. Пока она возилась с браслетами, Като иногда заглядывал к ней и задавал вопросы.
— Ты разбираешься в устройстве автомобилей? — спросил он, сев за стол, за которыми работала Агнесс, через угол от нее.
— Да, — им с Яннике довольно часто приходилось чинить детали автомобилей, и старушка объясняла Агнесс, зачем они нужны и как работают. А однажды им даже пригнали целую машину на ремонт. Об этом Агнесс даже решила рассказать: — Нам как-то прикатили автомобиль… Развалюха ужасная, — она говорила, не отрываясь от работы. — Яннике все ругалась, что это ведро с гвоздями, и кому вообще взбрело в голову это ремонтировать. Проще новый купить. Зато мы его почти полностью пересобрали, и я узнала, как работают автомобили. Конечно, с разными моделями отдельно разбираться надо, но общий принцип знаю.
— А устройство радио знаешь? — спросил Като.
— Не очень, — честно ответила Агнесс. Она подумала, что на этом ее сотрудничество со Стаей закончится. Раз она не знает всего. Но Като продолжил задавать вопросы, Агнесс отвечала как есть. Обманывать не хотела: от этого потом будет больше проблем, чем пользы. И в конце концов Като сказал:
— Нам нужен технический специалист. Оружие вот починить, разобраться в чем-нибудь, в чем простые бойцы не шарят. Иногда и на деле техник нужен: систему какую-нибудь вырубить, например. Интересно тебе такое?
— Конечно! — Агнесс старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, но брови против воли взлетели вверх, а на губах появилась улыбка, что с головой выдало ее энтузиазм и волнение.
***
— Серьезно? Ты теперь с ними? — спросил Джар. Они сидели на бордюре пешеходной улицы одного из средних ярусов, свесив ноги. Внизу были пересечения дорог и крыш, уходившие в темноту трущоб, которая с такой высоты казалась непроглядной.
— Ага, — ответила Агнесс и сделала глоток пива из стеклянной бутылки. Они отмечали ее восемнадцатилетие. Вообще дату своего Дня рождения Агнесс выбрала сама: отец никогда ее не поздравлял и вообще не поднимал эту тему. Год рождения она рассчитала относительно того момента, когда отец велел ей идти в школу (в школу идут с шести лет), а число — исходя из того, что она была на полгода младше Джара. Это стало ясно, когда у Агнесс тоже начали выпадать молочные зубы. Джар отмечал день рождения в конце октября, и Агнесс выбрала днем своего рождения 30 апреля.
Косой Джар теперь выглядел куда приличнее: он носил очки с толстыми стеклами. Джар говорил, что они корректирующие, и должны со временем исправить его косоглазие. Волосы больше не торчали: парень их коротко стриг, а одежда была чистой и не такой заношенной, как в былые времена. В общем-то и Косым Джаром он больше не был. Трущобникам обычно хватало прозвищ, а вот на средних и верхних ярусах у людей были документы с фамилиями, и при устройстве на завод Джару пришлось выбрать фамилию для себя. Блестящей фантазией он не отличался и выбрал самый простой вариант: Римский. Сочетание по мнению Агнесс получилось дурацкое: Джар Римский. Но дразнить его она не стала.
— И каково это, быть охотницей за головами? — спросил Джар. — Бандитов ловишь?
— Да не, ты че. Так, в штабе сижу, оружие им чиню, машины их…
Джар сделал глоток пива из своей бутылки и задал еще вопрос:
— А правда, что они Ланского ловить собираются?
— Не, вроде не собираются.
Александр Ланский был почти мифическим персонажем, вроде Черного Гробовщика. Про него ходили слухи: есть, мол, такой пират, чудовищно жестокий и неуловимый. Он нападает на мирные дирижабли, грабит их, зверски убивает и калечит экипаж и пассажиров. В трущобах, особенно если подобраться поближе к порту, можно было легко найти человека, который за руб или за бутылку готов был в красках рассказать о стычке с Ланским. Некоторые показывали ожоги, которые получили на горящем дирижабле во время боя. У некоторых вовсе не было конечностей. «Ланский отрубил, — говорили они. — Своими руками».
