(Несколько веков назад)

Прошла зима, за нею весна и наступило лето 1565 года. Из страшного терема продолжали изредка раздаваться странные крики и безумный смех, но никто оттуда не выходил и никто туда не осмеливался войти. Страх людей притупился, стал привычным. Обходя терем стороной, люди жили обычными, повседневными делами

Наталья, потерявшая разум, произвела на свет маленького василиска. Не выдержав чудовищных родов, боярыня умерла. Тело же ее было кинуто в подвал, на съедение крысам. Маленький василиск быстро рос. Чернокнижник начал подумывать о том, чтобы прекратить добровольное затворничество и заняться покорением села. Село было маленькое, и он вполне мог бы справиться с этой задачей сам, но надо было тренировать, начавшую расти, Армию, как он в шутку называл своих ящерок.

Начал он выходить из терема под покровом темноты, когда все люди еще крепко спали. А утром селяне с удивлением обнаруживали каменные останки своих собак. На дорогах стали попадаться окаменевшие птицы и мелкие зверьки. И снова тревога и страх охватили людские сердца. И не знали люди, что делать им. Пока однажды, белым днем не случилось ужасное происшествие….

Купеческий обоз, спасаясь от грабежа опричников, свернул с тракта и двинулся, ища спасения, прямо к селу Петушки. Купцы спешили, подстегивая лошадей, прислушиваясь к раздававшимся сзади звукам погони. Опричники приближались. Уже ясно доносились их, предвкушавшие добычу, крики. Купцы, заметив село, двинулись к нему, наивно полагая, что при свидетелях их не станут грабить. Они въехали в него, подняв клубы придорожной пыли и распугивая, бросившихся врассыпную, кур и гусей. Люди испуганно выглядывали из домов и тут же прятались обратно.

Группа всадников появилась из-за поворота, быстро нагоняя купеческий обоз. Хмельные лица перекосились от криков восторга – добыча не уйдет. Притороченные к седлам собачьи головы казалось, усмехались в застывшем жутком оскале. Коротенькие метелки подпрыгивали, постукивая по бокам лошадей. Опричники веселились

Не нашли купцы спасения у селян. Напрасно раздавались крики о помощи и мольбы о пощаде. Окружив обоз, опричники без жалости уничтожили купцов и их слуг. Опьяневшие от вида крови, вошедшие в раж, опричники осмотрелись в поисках новых жертв и увидели возвышающийся на пригорке боярский терем. Сие зрелище вызвало в них некоторое недоумение: откуда в такой глуши взяться боярину? Не иначе, как ссыльный, а значит, в крамоле замешанный. Что же, будет над кем покуражиться. В конце концов, не грабить же селян. С них и взять-то нечего – нищета голимая.

Погнали опричники испуганных коней, тащивших купеческий обоз, в боярский двор. На пыльной дороге остались лежать лишь изуродованные трупы несчастных купцов, над которыми уже начали кружить стервятники.

Пусто и тихо на боярском дворе и нет в нем никакого порядка. Поднявшийся ветер шевелит кучки прошлогодней листвы и обломанных веток. Из конуры у боярского крыльца несет смрадом разложившегося трупа собаки. Туча синих мух облепила вынутую из конуры собачью голову с высунутым раздувшимся языком и пустыми глазницами, которые, казалось, уставились прямо на опричников.

Складывалось впечатление, что терем давно заброшен, и никто в нем уже не живет. И собрались, было, опричники повернуть назад, да услышали вдруг раздавшийся из терема сумасшедший смех. Привязав коней, решили все же проверить, в чем тут дело. Толкнули резные двери – заперты изнутри. Застучали по ним бердышами да сапогами. Никто не идет открывать. Что же, опричникам не привыкать в боярские терема двери выламывать. Но тут сами они распахнулись, а рядом нет никого. Не смотря на белый день, в «сенной» палате стояла темень. А из углов палаты смотрят на опричников изумрудные глаза.

Зажглись вдруг сами свечи в подсвечниках, вделанных в стены. Словно ниоткуда появилась фигура человека в темном плаще, метнув на опричников страшный сверкающий взгляд.

– Колдун! – истерически заорал кто-то.

Опричники разом отшатнулись и осенили себя крестами, вспомнив Бога и уповая в душе на его защиту. В тереме явно поселилась нечисть. Закутанный в плащ Чернокнижник громко расхохотался.

– Вам ли, безбожникам, давно потерявшим стыд и совесть уповать на защиту Божью? Руки у вас в крови по локоть, а тени убиенных вами людей кружатся над вами, жаждя мщения. В слепоте своей не видите вы их, как не видите того, сколько горя внесли в мир людской. Души ваши многократно прокляты и принадлежат Князю Тьмы. Так и отправляйтесь же туда, где вас давно ждут!

Две гигантские призрачные ящерицы налетели бесшумно, кружа над застывшими от страха опричниками. Раздались громкие шаги, и в палату вошел странный человек. Одежда на нем была боярская, да порядком потрепанная. Борода, да отросшие волосы давно не знали гребня. Одна из ящериц подлетела к нему и слилась с его телом. Вскинул человек голову, убирая со лба свисавшие космы и словно опалил опричников взглядом, в котором мерцало адское пламя.

Испуганные люди попятились, собираясь бежать, куда глаза глядят. Разом было забыто про награбленное добро. Дикое ржание лошадей, вставших на дыбы и пытающихся сорваться с привязей, нагоняло еще больший ужас.

Но не слушались опричников руки и ноги. Отчего тяжелы стали их тела? Или страх оказал на них такое действие? Опустили опричники глаза да увидели, что ноги их окаменели, и твердь каменная подбирается все выше и выше. Дикие крики застряли у них в глотках. И под веселый смех Чернокнижника обратились они в каменные изваяния, застывшие в гротескных позах.

Глава 3

Василиск – глюк или реальность?

Лера пришла в себя, и обнаружила, что стоит глубокая ночь. Она лежала на земле и сосновые иголки больно кололи ее сквозь кофточку. Ужасно болела голова. Сколько времени она провела без сознания? Часов нет, остается только гадать. Ничего себе – сходила в туалет. Почему же она в лесу? Неужели, они бросили ее тут? Какая чушь! Машка не могла так поступить, да и ребята тоже. Надо идти назад, к озеру, вдруг они еще там.

Лера поднялась и, отряхнувшись, пошла, как она думала, в сторону озера. Но странно… Кругом сплошные деревья, и нет им ни конца, ни края. Неужели она пошла не в ту сторону. В темноте не разберешь, куда надо идти.

– Маша! Сережа! Вы где?! А-у-у!

А в ответ тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад.

«Ну, я и влипла, – думала Лера. – Так люди без вести и пропадают. Идти дальше невозможно – не видно ни черта. Блин, чуть глаз себе не выколола. Спокойно, Лерочка, спокойно. Надо всего лишь дождаться утра, а то я себе все ноги переломаю. Утром все образуется, и я выберусь из этого чертова леса. Точно, какая-то аномальная зона. Трава светилась, это я помню. И надо было мне руки тянуть. Не зря говорят: любопытство сгубило кошку. И я, как та кошка попалась. Сознание потеряла и в глубине леса оказалась. Может это ребята решили приколоться? Взяли, и перенесли меня подальше. Да ну, полный бред. Никто бы так шутить не стал. Я бы на Машкином месте, если бы нашла ее бесчувственной, за помощью бы побежала. Так же и она бы поступила, я в этом уверена. Значит, вывод такой: меня в тех кустах вообще не нашли. Фантастика! Там, наверное, какая-нибудь пространственная дыра, и меня в другое место перекинуло. Да, кто бы услышал мои рассуждения, подумал бы, что я не дружу с головой. Только другого объяснения не находится. Все, надо останавливаться, и попытаться поспать до утра. Хорошо еще ночь теплая».

Глаза понемногу привыкли к темноте, и Лера могла отличать кусты от деревьев. Где бы прилечь? Пройдя еще немного вперед, она увидела, что стоит на поляне. Здесь, с краю, и прилягу, решила она. Сделав шаг, она споткнулась о большой камень и полетела на землю.

– Вот, блин, коленку разбила. – Лера села, достала из кармана сигареты и зажигалку. Прикурив, она посветила зажигалкой вокруг. Видно все равно плохо. Но камней тут навалом понакидано, а посередине поляны что-то темнеет. Лерке стало страшно. Тут никого нет, – убеждала она себя. Просто не надо быть такой любопытной. Темнеет, и пусть себе темнеет это что-то. Не шевелится же. А то опять во что-нибудь влипнуть можно. Нет, все-таки схожу, посмотрю. А то и не засну, буду бояться неизвестно чего.