Так, погруженная в мечты, Лера незаметно подошла к своему дому. Во дворе, как обычно, кучковались соседки, протирая лавки толстыми задницами, за столом мужики резались в карты, попивая пиво и задымил пространство сигаретным дымом. Оттуда раздавался громкий смех и мат. Все как обычно, все как всегда. Лера прошла к своему подъезду, около которого с двух сторон стояли лавки с соседками на них. Сильно грохотала музыка, не из ее ли квартиры? Головы бабок одновременно повернулись к ней, несколько пар глаз прожгли в ее теле огромную дыру. Лера внутри вся съежилась, но постаралась не показать виду этим склочным старухам, как ей неприятно.

– Здрасте, – громко сказала она и хотела быстро прошмыгнуть в подъезд, да не тут-то было.

– Валера, что за безобразие творится у тебя дома? Когда это прекратится? Мы имеем право отдохнуть, а не слушать эту дурацкую музыку, от которой поднимается давление, – Галина Петровна, бывшая училка на пенсии отлично знала, что Лера терпеть не может, когда ее называют Валерой, и не упустила случая запустить шпильку в эту вредную девчонку. Остальные дружно закивали и наперебой принялись высказывать Лерке свои претензии, что подняло в ее душе бурю протеста, как будто это она, Лерка, во всем виновата.

– Не нравится, милицию вызовите. Что Вы мне все это говорите? Я только с работы пришла.

– Вызывала уже, – сказала соседка. – Не едут они. Говорят, что до десяти вечера все имеют полное право слушать музыку. В этом никакого криминала нет. А что некоторым в ночь на работу, то это никого не волнует.

– Хорошо, я сейчас все выключу, – не стала спорить Лерка и быстро поднялась на третий этаж.

Мать и отчим были безнадежно пьяны. Оба валялись на диване, в своей комнате и храпели в две глотки, наполняя воздух удушающим омбре. Лера выключила музыкальный центр и открыла окно, чтобы хоть чуть избавиться от запаха перегара. Где же Аленка?

– Алена, ты где? Ты спишь?

Алены в комнате не было. Лера кинулась на кухню. Какая грязь! Бутылки, куча грязной посуды с остатками еды… И все это придется убирать ей. Где же Аленка? Скорее всего, у соседки.

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Звонила тетя Тоня – соседка.

– Лерочка, ты уже пришла? Алена у меня, не волнуйся. Пусть уж и ночевать у меня остается.

– Ой, тетя Тоня, что бы я без вас делала!

– Ничего, детка, мне быть с ней только в радость. Все равно целыми днями одна дома сижу. К тому же Аленочка такая тихая, не балованная, никаких хлопот с ней нет.

– Спасибо вам огромное, тетя Тоня, вы меня очень выручаете. Эти сволочи опять пьяные, наверное, кто-то из собутыльников приходил. Вы не видели никого?

– Никто к ним не приходил, Лерочка. Только почтальонка была. Похоже, твоей маме опять прислали денежный перевод. Они сразу в магазин побежали после почтальонки.

Лера положила трубку и бросилась к храпящей матери, пылая яростью. Схватив ее за грудки, она трясла мать, пытаясь привести ее в чувство. Поседевшая голова беспомощно болталась из стороны в сторону. Мама приоткрыла мутные глаза, лишенные всякого осмысленного выражения.

– Откуда деньги, мама! Кто тебе их высылает?

Глаза матери закрылись, и она снова погрузилась в пьяный сон.

– Черт, черт, черт, – Лера отпустила мать, та рухнула на подушку и сразу же захрапела. Лера поняла, что шансы вытянуть из нее хоть словечко, равны нулю. Оставив бесполезную затею, она прошла на кухню, твердя про себя, что все равно надо узнать правду и прекратить эту благотворительность неизвестного.

«Какая же я дура, – Лера встала посередине кухни, словно соляной столб. – Надо было давно догадаться. Почтальонка! Я все узнаю у нее. Как же ее фамилия? Кузнецова, тетя Лиля Кузнецова. Она не выглядит стервой и должна мне помочь». Лера достала телефонную книжку, нашла страницы с фамилиями на К.. Кузнецовых оказалось восемнадцать человек. Надо у кого-нибудь узнать, на какой улице живет наша почтальонка. Может, тетя Тоня знает. Она набрала номер и, нервно постукивая ногой, вслушивалась в длинные гудки. Тетя Тоня знала и улицу, и отчество почтальонки. Лера быстро нашла нужный номер.

– Алле! Можно мне поговорить с Лилией Васильевной? Это вас Лера Свиридова беспокоит. Вы сегодня приносили моей маме перевод. Мне просто необходимо знать, откуда он, кто этот таинственный меценат? Как, не знаете от кого? Не указано? Но хоть откуда приходят деньги, это знаете? Деревня Петушки? А это где такое? Понятно, спасибо, вы мне очень помогли.

Лера положила трубку и задумалась. Все это очень странно. Если не удастся «расколоть» мать, то придется выделить время и самой все выяснить. Даже если придется посетить это деревню. Во всяком случае, так продолжаться дальше не может.

Первым делом, не взирая на усталость, Лера убралась на кухне. Потом заставила себя выпить чай с бутербродом, хотя аппетита у нее не было.

Лера прошла в свою комнату и без сил упала на кровать, даже не раздеваясь. Господи! Как же все это надоело! Надо будет завтра отвезти Аленку к тетке в деревню, пусть до школы там побудет. А то с этими алкашами и до беды недалеко. Хорошо хоть соседка выручает. Она как Аленкин ангел-хранитель, всегда вовремя появляется и уводит ее к себе. Без ее помощи Лера бы не справилась. Пришлось бы на самом деле ребенка в интернат оформлять. Полная горьких мыслей, Лера не заметила, как уснула.

Что-то тяжелое навалилось на нее, припечатав к кровати. Лера открыла глаза и попыталась освободиться. Вокруг темнота, и тяжелое, вонючее дыхание, вызывающее тошноту. Лера хотела закричать, но потная ладонь сдавила ей рот, не давая вырваться крику. Отчим сопел, и пытался одной рукой расстегнуть Леркины джинсы. Дышать стало совершенно невыносимо. Отчим пьяно приговаривал:

– Тихо, девочка, тихо. Я быстренько, никто ничего не узнает. Ты только молчи и не дергайся.

Лера дернула головой, и изо всех сил вцепилась зубами в руку, сжимающую ее рот. Отчим глухо вскрикнул и отвесил ей затрещину.

– Сука, – прошипел он, пытаясь стянуть с нее джинсы.

– Уйди, урод, я все маме расскажу. Мама!

Мама, по всей видимости, выпила слишком много, чтобы отреагировать на крик дочери. Вторая затрещина обожгла Леркину щеку.

– Молчи, сучка. Лучше не сопротивляйся, а дай сама.

Его рука залезла под футболку и больно ухватила за Леркину грудь. Хорошо еще, что я заснула, не успев раздеться, – мелькнула в голове у Леры мысль, – а то бы уже изнасиловал. Лера заорала во все горло так, что отчим ошарашено, скатился с нее. Не ожидал, гад, что она закричит.Запал у несостоявшегося насильника иссяк.

– Заткнись, дура. Я с тобой еще разберусь.

Шатаясь, он вышел из комнаты.

Лера, размазывая по щекам слезы, пыталась унять охватившую ее нервную дрожь.

– Урод, урод…. – бормотала она. Потом вскочила, закрыла дверь, подперев ее креслом. Если ввалится опять, я услышу, решила она, снова ложась в кровать. Надо срочно что-то делать, куда-нибудь переезжать. Так дальше продолжаться не может. Вован, козлина, и раньше приставал, а сегодня вообще разум потерял. Как же мне все это надоело, жуть! Завтра отвезу Алену к тетке, и займусь поисками съемной квартиры.

Успокоенная принятым решением, Лера уснула.

(Несколько веков назад)

Но что же творилось тем временем в страшном тереме?

Строя амбициозные планы, Чернокнижник ставил чудовищные опыты, пытаясь воплотить в земной оболочке вытянутых из другого мира призрачных мифических существ. Никита Васильевич, полностью утративший разум, словно зомби, послушно выполнял все приказы хозяина.

Чернокнижник был доволен. Ему удалось вытянуть ящерицу, в народе известную, как василиск, которая по желанию могла трансформироваться из призрачной оболочки в материальную. Подчинив чудовищную ящерицу своей воле, Чернокнижник выявлял ее способности. Ящерица обладала разумом и охотно сотрудничала с колдуном. Она могла вселяться в людей, но только с их согласия. Могла подчинять своей воле, заставлять человека делать то, что ей надо. Боярин Никита, словно подопытный кролик, оказался незаменимым участником экспериментов.