Лера покраснела. Так она и знала, что этот парень обратит внимание на ее вид. Стараясь сохранить остатки быстро улетучивающейся гордости, она произнесла сквозь зубы:

– Спасибо, я сама в силах о себе позаботиться. Только довезите меня до города.

– Извините еще раз, Лера. Я честно не хотел вас обидеть. И до города вас довезу, до самого вашего дома, если хотите. В таком виде вам не стоит ходить по улице.

– Хорошо, мне на Крупскую, 9. Знаете, где это?

– Я хорошо знаю город, ведь я там родился. Не хотите рассказать, что с вами все-таки случилось?

– Нет, – отрезала Лера.

Максим пожал плечами и замолчал.

Ровная дорога убаюкивала и Лера, пережившая все-таки огромный стресс, закрыла глаза и провалилась в сон. Максим искоса поглядывал на случайную попутчицу, решив, что ее история вполне тривиальна. Наверняка, девушка решила покататься с дружком, и у того «внезапно кончился бензин» посреди безлюдного места. Лера, видно, отказалась принять меры для того, чтобы «бензин появился» и, в результате, оказалась вынуждена добираться до дома своим ходом. Ну, а ее растрепанный вид говорит о том, что не обошлось без борьбы. Не смотря на это, видно было, как девушка красива и своевольна. Максиму она очень понравилась, и он стал подумывать о том, как продолжить случайно начатое знакомство.

Скосив глаза на попутчицу в очередной раз, он невольно вздрогнул.

Лера резко распахнула веки, что напомнило Максиму фильм «Вий», где панночка вставала из гроба. И этот взгляд… Максим от неожиданности резко затормозил, едва не съехав в обочину. На него смотрели два бездонных омута, в которых полыхало адское пламя. Сама Лера не шевелилась. Максим, чувствуя подступающий страх, прошептал онемевшими губами:

– Лера?

Губы Леры растянулись в хищной ухмылке:

– Лера спит, дорогой. А меня зови Василисой, так будет правильней. А теперь, заводи машину, мы отправляемся в небольшое путешествие. Я покажу дорогу.

Словно зомби, повинуясь чужой воле, и не в силах противостоять ей, Максим выполнил приказ.

(Несколько веков назад)

Чернокнижник бежал к лесу, прижимая к себе василиска. Развевались полы его плаща, словно гигантские черные крылья. Чернокнижник, убегая, наставлял ящерку:

– Спрячешься в лесу, а когда придет время, то должен будешь сделать все возможное дело, чтобы вернуть меня к жизни. Клянись же мне в этом!

– Клянусь, – прошелестела ящерка.

Чернокнижник вбежал в лес. Дева вот-вот должна была его настигнуть. Он отпустил василиска:

– Беги и помни, что ты мне обещал.

Единорог встал на дыбы перед колдуном. Тот вытянул руки и метнул две молнии, которые тут же рассеялись, столкнувшись с золотым сиянием, исходящем от священной пары. Дева весело рассмеялась – словно колокольчики зазвенели.

– Ты хотел власти? Хотел обращать людей в камни? Да будь же сам камнем!

И в тот же миг колдун съежился, опустился на колени и обратился в огромный валун.

Дева спрыгнула с единорога, и в руке у нее появился золотой ключ с вырезанными на нем рунами. Прижала она ключ к валуну и прошептала:

– Ключом запру, ключом замкну, не отпереть никому.

Валун осветился зеленоватым светом и погас. Дева оглянулась и пристально посмотрела на кусты можжевельника, в которых прятался трясущийся от страха василиск.

– А ну, вылезай-ка сюда, малыш. Я смотрю, ты не так прост, как кажешься. И добра в тебе столько же, сколько и зла, потому как рожден от человеческой женщины. Ну, совсем, как человек. Вижу в тебе зачаток души….

Василиск выбрался из-за кустов и уставился на Деву большими зелеными глазами.

– Что ж, дам тебе шанс, а там посмотрим, что из тебя выйдет. Пока же время твое не пришло – будешь спать. А разбудит тебя девица одной с тобой крови, но через много-много лет. Пока же тело твое спит, душа будет витать над миром, наблюдая за родом человеческим. Возможно, это поможет тебе пробудить любовь, а может, и нет. Что победит, добро или зло? Будет интересно на это посмотреть….

Василиск приблизился к валуну и закрыл глаза, прислонившись к холодному камню. Дыхание его замедлилось, и вскоре он погрузился в долгий-долгий сон.

Глава 5

Светлана Свиридова меняет свою жизнь.

Светлана Николаевна Свиридова нервно ходила по комнате из угла в угол, с ненавистью поглядывая на Володю. Тот, развалившись в кресле, жевал огромный бутерброд с колбасой и щелкал пультом телевизора, меняя каналы. Похоже, что произошедшее несчастье никак его не затрагивало.

– Хватит маячить, Светка. Сходила бы лучше за пузырьком в магазин.

Света сжала зубы, сдерживая гнев. Вот сволочь! Права была дочка – не надо было с ним связываться. Света рухнула на диван, уставившись немигающим взглядом в потолок. Вся ее жизнь припомнилась ей в хронологической последовательности.

Несколько деревушек, стоящих в месте, называемом Логово Василиска, имели нехорошую славу. Почти вся молодежь давно покинула эти места, и лишь изредка наведывалась туда, чтобы уговорить престарелых родителей переехать в город. Или чтобы просто навестить их. В одной из этих деревушек и провела свое детство Света вместе со старшей сестрой Машей и средней – Ольгой. Девочек держали в строгости. В семье царил матриархат. Отец беспрекословно слушался мать Светы, которая слыла деревенской колдуньей. Любимицей и наследницей материного дела была Светкина сестра – Маша. Это вызывало у Светы буйную ревность, а у меланхоличной Ольги – равнодушие. Может, из-за внутреннего протеста, а может, потому что время подошло, но стала Света тайком встречаться с московским дачником Витькой. Витька, такой умный, образованный, снимал комнату через два дома от них. Приехал, как он говорил, «дать отдых мозгам».

Светлана помнила свою первую любовь, словно это было вчера. У нее просто «крыша поехала» от любви к московскому Казанове. Он отличался от остальных, как павлин среди черных ворон. И дело было не столько в его внешности, сколько в манере поведения. Света и не представляла, что можно так красиво ухаживать. А он ухаживал и обхаживал Светланку всеми мыслимыми и немыслимыми методами. Имея машину, Витенька гонял в город за цветами и коробками конфет. Золотые серьги, цепочка и колечко до сих пор хранятся у Светланы в маленькой шкатулочке, спрятанной в шкафу среди постельного белья. Если бы Володька узнал о них, то давно бы уговорил продать цацки, а она бы спьяну согласилась. А это память о ее первой и единственной любви, никого она больше так не любила.

Восьмилетняя школа, где училась Светлана, представляла собой небольшой деревянный дом, отапливаемый печкой. В ее классе было всего семь человек, включая ее, два мальчика, остальные девочки. Во время своего бурного романа Света как раз заканчивала восьмой класс. Экзамены она сдала с большим трудом. Ей просто из уважения к матери поставили трояки по всем предметам и с облегчением распрощались. Впрочем, Свете было совершенно наплевать на учебу, она планировала выйти замуж за Виктора и уехать в Москву.

Глупышка! Светлана скептически улыбнулась своим воспоминаниям. Какой же она была наивной. Но стоит ли в этом обвинять Виктора? Ведь он никогда ей ничего не обещал, более того – он ни разу ни сказал ей, что любит ее. Деревенская девчонка была всего лишь развлечением во время отдыха, а в Москве его ждала настоящая невеста, красивая, утонченная, из богатой семьи. Светлана рядом с ней, как матрешка с куклой Барби.

Поставленной цели московский охотник за юбками успешно добился, и Светлана потеряла девственность на огромном стогу сена, глядя на яркие мерцающие звезды ночного неба. Легкое покрывало, взятое предусмотрительным Виктором, не спасало от колючих соломинок. Какие-то насекомые, а может и мыши, шелестели в стогу, и Свете казалось, что сейчас они вцепятся в нее, покусают, заползут в ее тело. И от всего этого она была нервная и беспокойная. Но, заглянув в бездонные глаза любимого, растаяв под его опытными ласками, она забыла о колючей соломе, и о мышах, и о насекомых.