(Несколько веков назад.)

Вековые ели стояли в снегу. Крепкий мороз заставлял снег хрустеть под ногами. Село Петушки затихало с наступлением ранней темноты и лишь изредка раздавался лай собак, перекликающихся на расстоянии. Все замирало вокруг, впадая в сонное состояние. Из кузницы, стоявшей на окраине, доносились удары молота, звук которых разносился далеко, тщетно пытаясь встряхнуть односельчан. «Не спать! Не спать! Не спать!» – улавливалось в этих ударах. Жизнь протекала размеренно и однообразно. Казалось, что так будет длиться вечно. Но в один из таких вечеров пришла беда в терем боярина Никиты Васильевича Рожкова, охватив затем все село.

Дворовый мальчик Петруня, надвинув на глаза лохматую собачью шапку и укутавшись в полушубок, вышел во двор, чтобы набрать в сарае дров. Огромный хозяйский пес заворчал было, высунув морду из конуры, но, увидев знакомую фигуру, спрятался обратно. Петруня взял маленькие салазки, прислоненные к стене терема и поволок их к сараю. Выбрав из поленницы аккуратные поленья, сложил их на салазки, и собрался уже возвращаться в желанное тепло. Схватив меховыми рукавицами за веревку, развернул он санки к терему, поднял голову, да так и застыл с разинутым ртом, испуская клубы пара от теплого дыхания. И было от чего ему застыть: сгусток пламени вырвался из-под земли прямо перед крыльцом и тут же ушел обратно в землю, оставив вместо себя зловещую фигуру в черном балахоне, с капюшоном, скрывающем лицо. В конуре жалобно взвыла собака, не смея высунуть нос. Странный человек медленно обернулся, словно почувствовав на себе взгляд ошарашенного Петруни. Адским пламенем сверкнули глаза на темном лице, и зловещая ухмылка обнажила белые зубы.

– Эй, малый, скажи-ка мне, чей это терем? – голос пришельца звучал глухо, не предвещая ничего хорошего.

По спине Петруни покатились ручейки пота, сердце ухнуло куда-то вниз.

– Боярина нашего, Никиты Васильевича, – прошептал онемевшими от страха губами перепуганный мальчик.

Человек осмотрелся вокруг – темный лес стеной окружал затихшее село.

– Отличное местечко. Кажется, я попал туда, куда надо. Веди меня к боярину, малец, да перестань трястись.

Забыв про санки, наполненные дровами, Петруня бочком обошел страшного человека и, открыв двери, истошно завопил во весь голос:

– А-а-а!

На его крики тут же сбежалась челядь. Загалдели перепуганные девки, увидев в дверном проеме странного человека. Тот вошел в «сенную» палату, и дверь с громким стуком сама захлопнулась за ним. Испуганная толпа слуг отшатнулась. Кто-то уже побежал звать боярина.

Боярыня Наталья, услышав вопли, вышла в окружении сенных девушек посмотреть, что случилось и, поддавшись внезапно охватившему ее ужасу, юркнула назад. За ней в панике убежали и девки.

Никем не остановленный, чародей прошел в хоромы Никиты Васильевича. Замерли люди в ожидании страшного, и это страшное не заставило себя ждать.

Боярин Никита принял пришельца с присущем ему спокойствием еще не зная, что принимает большую беду для себя, своей семьи и всех селян. Окриком выгнав холопов из палаты, теснящихся в стороне, боярин повернулся к чародею и спросил, кто он такой и что ему надобно. Скрестившись взглядом с адскими очами, Никита почувствовал себя так, словно из него вынимали душу. И нет уже боярина Никиты Васильевича, а есть только безвольная марионетка в его облике.

– Всех из терема вон, – приказал ему чародей.

Никита вышел из палаты и его голос разнесся по всему терему:

– Все вон! Чтоб никого в хоромах не было! – А боярыня как же? И дочь ваша, маленькая Елена? – пропищал чей-то пораженный голос.

– Сказано – все, значит и боярыня тоже.

Ошеломленные странным приказом люди кинулись доложить боярыне страшную весть.

– Не спроста это, – решила боярыня. – Видно Никита Васильевич знает, что делает. Значит, опасно нам здесь оставаться. Переберемся пока в пристройку при дворе. Места там немного, посему со мной пойдут Настасья с Марией и пара-тройка слуг. Пусть слуги сами решат, кто именно – неволить никого не буду. Остальные пусть расходятся по домам.

Прошла неделя. Страшными слухами полнилось село. Никто не решался войти в терем и посмотреть, что же там творится. Но все пришли к единому мнению, что боярин Никита Васильевич определенно сошел с ума. Ибо его безумный смех все чаще слышали люди, если доводилось им находиться рядом с теремом. Да ладно бы только смех раздавался из мрачных стен.… Слышали люди оттуда странный топот, словно стая крыс перебегала с места на место, гул непонятный, да грохот.

Никого не осталось с боярыней Натальей Владимировной, да дочкой ее, девятилетней Еленой. Все сбежали под покровом темноты подальше от страшного места на следующий же день. И куда только делась преданность людская? Зная, что нельзя ей больше здесь оставаться, собрала Наталья дочку и пошла пешком на окраину села, искать совета да спасения у мудрой старухи Неумержитской. Никто не вышел из домов проводить боярыню к бабке. Стыдливо попрятались люди, молясь про себя лишь о том, чтобы их пронесла нелегкая, да не вздумала бы боярыня к ним во двор завернуть. Своих хлопот хватает, самим как-то выживать надобно. Так в одиночестве, ведя за руку плачущего ребенка, и дошла Наталья до старухиного двора. Старуха Неумержитская приняла несчастную женщину и оставила ее с дочерью у себя. – Как же так получилось, бабушка? – плакала Наталья. – Как отвести беду, что делать то теперь?

– Чернокнижник силен дюже, не справиться мне с ним. Не знаю, что и делать, доченька. Но Господь милостив – не оставит в беде. На него лишь одна надежда. Ему одному под силу укротить вышедшие на поверхность Адские силы. Остается только молить Бога о спасении.

– И за что нам такие страдания, бабушка. Ведь я думала, что все плохое давно позади. С тех самых пор, как десять лет назад попал мой Никита в опалу к царю Иоанну, оклеветанный злыми царскими приспешниками. И только заступничество милостивой Анастасии спасло нашу семью от лютой казни. Благодаря лишь ей мы остались живы, но были отправлены в эту глушь на вечное поселение. Хорошо нам тут жилось, бабушка, вдали от Москвы. Тихо, спокойно. Елена здесь родилась. Я, грешным делом, даже порадовалась тому, что так все случилось, и нас сюда сослали. Намного здесь безопаснее было. Думала, так и проживем в покое до самой старости, а оно видишь, как получилось, нет у меня теперь ни мужа, ни дома.

Глава 1

Лера принимает решение.

Олег снова свернул на улицу Ленина, хоть это и предполагало порядочный крюк. Его настроение находилось на нижней планке. Змеёныш Ручковского опять натворил дел, разруливать которые приходится ему, ближайшему помощнику Виктора Вольдемаровича. Олег уже начал ненавидеть сына своего босса всеми фибрами души. Будь его воля, он бы пристрелил этого наркомана, и мир стал бы чище и светлей. Вполне возможно, что этим поступком он мог бы спасти кому-нибудь жизнь. Но, к сожалению, воплотить этот поступок в реальность Олегу мешала банальная трусость. Его вычислят и тогда ему не жить, так что лучше уж вовсе об этом не думать. Олег нервно нашарил в пачке сигарету. Последняя. Прикурив, он с наслаждением выпустил дым, затормозив у перехода. Ожидая, пока загорится зелёный свет, Олег курил и постепенно успокаивался. За следующим поворотом его ждал тот самый продуктовый магазинчик, маленький и невзрачный, но притягивающий к себе похлеще самого сильного магнита. И дело тут было не в самом магазине, а в девушке, которая там работала. Олег вспомнил эти голубые глаза и длинную косу белокурых волос. Настроение сразу улучшилось, и он невольно заулыбался.

Сзади тут же раздался истошный вопль автомобильного сигнала, возвращая его с небес на землю. Светофор уже горел зелёным цветом, а замечтавшийся Олег этого и не заметил. Плавно тронувшись с места, Олег выкинул погасшую сигарету. Скоро будет неделя, как он каждый вечер заезжает в этот магазин, краснея, покупает там какую-нибудь ерунду и уходит, так и не осмелившись познакомиться с этой девушкой. Каждый раз он твёрдо говорит себе, сегодня я приглашу эту девушку в ресторан, или в парк погулять, или, на крайний случай, в кино. Но каждый раз, увидев её, у него пропадает дар речи и снова он молча уходит прочь, проклиная в душе свою нерешительность. А ведь нельзя сказать, Что Олег очень скромный малый. Скорее напротив. И наглости ему не занимать, и с девицами он быстро находит общий язык. Только те, обычные девицы, а эта особенная. Олег даже знает, как её зовут. Слышал, как напарница называла её Лерой. Какое красивое имя! Олег плюс Лера… Олег свернул на обочину у входа в магазин. Сейчас он её снова увидит, но будет ли толк?