Прежде, чем он успел сказать хоть слово, дочь встретилась с ним взглядом и, к его удивлению, заговорила первой:

— Мне нужно тебе кое-что показать, — Элиза развернулась на месте и направилась в сторону припаркованного неподалеку автомобиля.

Это сбило Вульфрика с толку — он ожидал, что она начнет оправдываться и извиняться, но никак не такого. Впрочем, это не убавило его пыл. Уж он не знал, что такого Элиза хочет ему показать в той старой развалюхе (где она ее вообще откопала?), однако он очень сомневался, что это оправдает её пропажу на целую ночь и хоть как-то удивит.

— Где ты шлялась? — все же не удержался Белецкий и рявкнул в спину дочери, спускаясь с порога.

— В клубе с Рэмом, — она даже не замедлила шага.

Белецкий ничего не ответил. Конечно, он знал, с кем уехала его дочь, однако и подумать не мог, что этот малец осмелится задержать её более, чем на пару часов. Проклятые Ротты ощутят на себе весь его гнев, если станет известно, что Рэм хотя бы пальцем коснулся Элизы.

— И? — она ведь не думает, что такое поведение хотя бы в какой-нибудь степени приемлемо.

— Сейчас увидишь, — таким же безразличным тоном, как и ранее, ответила Элиза.

И он действительно увидел. Когда Элиза подошла к багажнику и в одно движение открыла его перед ним, он всё увидел. Всё-всё-всё.

Скрюченное тело посиневшего Рэма, с пулевым отверстием между отсутствующих глаз. Разводы крови и синяки по его лицу, даже кости, что торчали из ног несчастного.

Вульфрик тут же изменился в лице. По нему пробежала целая гамма чувств. Еще пару секунд назад строгий родитель, снова стал главой клана с холодным, решительным взглядом.

Он еще раз посмотрел на немного помятую Элизу и развернувшись махнул рукой.

— За мной, — запланированные на сегодня дела, похоже, резко изменились.

За его спиной хлопнула крышка багажника, и спустя пару секунд дочь поравнялась с ним. Молча, без единого слова они, наконец, дошли до его кабинета.

— Входи.

Она вошла первой. Он следом. Хлопнула дверь и в кабинете повисло напряжение. Белецкий молча прошел к барному шкафчику и, звякнув стаканом, налил себе сто грамм коньяка. Которые осушил в один глоток.

— Ты сама-то в порядке, Элиза? — первый и самый важный вопрос.

Девушка кивнула, оставшись стоять у входа.

— Это хорошо, — его скулы играли. — А теперь скажи мне, что конкретно случилось и почему ты не позвонила сразу?

Элиза открыла рот. Закрыла. Его дочь явно не могла подобрать слов. Снова.

Как же Вульфрика раздражает, когда Элиза ведет себя как мямля. Он с детства пресекал это в ней и ему казалось, что довольно успешно. Что же, похоже, ему предстоит провести с ней ещё много работы, если он хочет сделать из Элизы достойную наследницу.

— Кто это был? — задал он следующий вопрос хриплым тоном.

Элиза в очередной раз замялась, а затем в ней словно что-то щелкнуло. Она посмотрела отцу прямо в глаза:

— Не знаю.

Резкий звук удара стакана об стол совпал с одиночным стуком в дверь. Кто бы не стучал — он не стал дожидаться ответа и просто вошел.

Родион. Его обманчиво худая фигура и до отвращения мерзкая старческая ухмылка не добавили главе Белецких хорошего настроения.

— Отпусти Лизу и включи новости, — старик бесцеремонно подошел к столу Вульфрика и упал в кресло. Кто его вообще сюда пустил, не уведомив главу?

— А ты что здесь делаешь? Устал прятаться по норам, старик? — скривившись произнес Белецкий, — По-моему, все наши дела закончились со смертью мальчишки.

— Просто включи новости, Вульфрик, — Родион скрестил руки на груди.

Бросив быстрый взгляд на свою дочь, а затем на ушлого тестя, Вульфрик включил вмонтированный в стену телевизор.

По мере просмотра утреннего выпуска Локк ТВ, лицо мужчины становилось все бледнее. Он ожидал услышать любую причину, по которой погиб Рэм Ротт, но чтобы его запинали ногами в подворотне какого-то трущобного клоповника? Юджин Локк может нести что хочет, однако это сделал пробужденный, причем довольно сильный.

В этой ситуации его злила целая прорва вещей, начиная от дочери, что была достаточно безрассудна, чтобы применить свои навыки в клубе, который принадлежит озлобленным на аристократию оборванцам, заканчивая тем, что Локк посмел использовать видео с унижением Элизы для своей небольшой популистской кампании. Он всегда был костью в горле, а в последние дни уж очень сильно обнаглел.

Получается очень удобное совпадение — труп Рэма едва успел остыть, а у Локков уже имеется подмонтированная видеозапись с его экзекуцией. Кто-нибудь мог бы даже подумать, что это провокация, Юджин.

Решил показать людям, что пробужденные не так уж и неуязвимы, как всем кажется? Хочет заставить народ поверить в то, что всё в его руках? Зачем? Нужно быть глупцом, чтобы не понять — Юджин готовит протесты, если не полномасштабный бунт. Либо он слетел с катушек после смерти сына, либо ему это просто выгодно. И если Вульфрик хотя бы немного разбирался в людях, сомнений в том, что второй вариант ближе к истине, у него не было. Впрочем, сейчас его волновал другой вопрос.

— Элиза, — мужчина посмотрел на свою дочь, — Сходи отдохни и приведи себя в порядок. С тобой я поговорю позже.

Дождавшись, пока дочь послушно уйдет и убедившись, что она не подслушивает у двери, Вульфрик обратился к своему тестю:

— И как твои дряхлые интриганские пальцы замешаны в этой ситуации? — не было ни разу, когда появление Родиона сопровождалось хорошими новостями.

— Мои пальцы спасали твою дочь — не много, не мало, — старик задержался взглядом за захлопнувшейся двери.

— И откуда ты знал где именно её нужно было спасать, — Вульфрик прочистил горло, — Родион?

— Ты же знаешь, я за ней всегда приглядываю, — старик мягко улыбнулся.

— И? — старый черт врет как дышит, — Ты повязал этого ублюдка в маске?

Родион развел руками.

— Что ты хочешь от старого человека? Меня на всё не хватит. Они перебили всю охрану Ротта.

— Кто? Эта гопота с цветными волосами? — фыркнул Вульфрик, — Не смеши меня.

— Как ты сам мог увидеть, у этих ребят есть пробужденные. Бритоголовый их главный. — улыбнулся Родион.

— И на таких, как он, сейчас зиждется Локк. Понимаю, к чему ты ведешь, — вот только как не бывает реки без истока, так и внезапно появившихся пробужденных — без того, кто за ними стоит. И это будет интересно узнать.

Но сначала Вульфрик убедится в том, что Элиза больше шага не сделает без охраны. В следующий раз он убедится: девчонка не допустит такой вещи, как оскорбление, оставленное без ответа, и попытка уязвить честь клана Белецких, не засунутая наглецу в самую глотку.

— А почему на самом деле ты не стал помогать Алексу? — как бы невзначай поинтересовался Родион. — Ведь ты мог, Вульфрик.

Ответом Белецкого было лишь молчание. Мог он или не мог, но обсуждать эту тему он не собирался, и в особенности — со своим тестем.

Покачав головой, Родион встал с кресла и произнес:

— Знаю, что у нас есть разногласия, Вульфрик. Но если я в чем-то и не спорил со своей дочерью, когда мы обсуждали тебя, так это в том, что ты знаешь, как сильной рукой решать проблемы. — Родион улыбнулся, — А меня, как умирающего старика, волнует лишь благополучие своей внучки.

Белецкий натянуто улыбнулся. Он давно выучил эти его штучки и тонкие «намеки».

Впрочем, в чем-то старик был прав. Локку позволяли слишком многое, слишком долго. В иной ситуации он бы закрыл глаза на тявканье этого наглеца, однако сейчас, когда к Вульфрику и так приковано внимание УБИ, лишние инфоповоды ему не нужны. Уже не говоря о том, что его дочь была подвергнута опасности.

И этот бритоголовый… позволить какому-то оборванцу безнаказанно топтать кланового, пускай даже Рэм и заслуживал того, чтоб по нему потоптались. Нет. Такое продолжится — и другие забудут свое место.

Под пристальным взглядом старика Вульфрик Белецкий потянулся к мобильному телефону в кармане. Спустя несколько гудков с той стороны трубки раздался женский голос.