Непонятно, что там произошло между Эммой и Кевином, но племянник разрешил ей вернуться к работе, хотя за Десмондом теперь наблюдал и еще один психиатр. А за приемом таблеток следила строгая пожилая медсестра, которая только приподнимала левую бровь на все попытки Десмонда пофлиртовать. Зато Эмма осталась такой же доступной и отзывчивой. Хорошая все-таки девушка: заботилась о нем, приносила утром кофе и сок, разговаривала подолгу. Правда, Десмонд стал замечать, как снова выпадает из времени, но боялся говорить об этом кому-либо. Вот дождется встречи с Дарой — и обязательно все расскажет врачу.

А потом Десмонд случайно подслушал, как Шивон обсуждает с Адамом скорую свадьбу Хелен. Торжество назначили на самый конец января — к чему только такая поспешность? Десмонд против воли все крутил и крутил в голове мысль о скором торжестве и том, что после него Дара станет О'Келли. Та, которая рождена Хэйс вдруг станет О'Келли. Глупость какая!

Но Гаррет очень заботился о ней, опекал, любил не меньше, чем если бы она была родной по крови. Но разве это возможно? Эмма тоже соглашалась с Десмондом — нет, невозможно, О'Келли притворяется, чтобы привязать к себе Хелен и завладеть ее деньгами. Ведь сам Десмонд так и не смог принять Кевина. Родного племянника, который достался им с Киарин совсем малышом. Но каким же ужасным тот был! Все ломал, баловался, часто болел и оттягивал все внимание жены! Когда папаша Ламонт отправил Кевина в Англию, Десмонд даже испытал облегчение, хотя никому, кроме Эммы и не рассказывал об этом.

Нет. Нельзя отдавать Дару чужому мужчине. И Хелен не должна попасться в его сети. Нужно остановить ее, дать время одуматься и увидеть истинное лицо О'Келли.

Десмонд снова выпал из реальности, а очнулся на полпути к дому Киарин, в чужой машине и с четким планом, что и как нужно делать.

Он тысячу лет не ездил на механике и без гидроусилителя руля, но даже не подумал вернуться в Грейстоун и сменить автомобиль. Этот был правильным, взятым на прокат по чужим документам. Знание об этом, как и о лежащем в бардачке пистолете, возникли сами собой, как и навязчивая идея спасти Хелен.

Подъезжая к дому, Десмонд выключил фары и чуть не протаранил забор. В голове снова зашумело и реалистичность происходящего померкла. Все неважно, кроме одного — нужно спасти Дару и ее мать. Спасти. Спасти их обеих.

Пистолет оказался очень тяжелым и пах оружейной смазкой. Отвратительно, словно смерть прошла рядом. Но Десмонд никого не убьет, нет, он не такой. Пистолет нужен только для того, чтобы убедить Хелен.

В доме горел один маленький ночник возле детской кровати. Десмонд видел его тусклый свет и мелькнувшую тень Хелен. О'Келли не было, наверняка на службе. Десмонд знал об этом, как и то, что первым делом нужно отобрать у русской телефон, иначе она снова свяжется с О'Келли, как в прошлый раз.

Дверной звонок взорвал пространство, разрушил тишину и покой ночи. Десмонд с непониманием смотрел на свой палец: как тот вызвал столько шума? Запоздало дошло, что Хелен может написать своему инспектору раньше, чем откроет дверь, и тогда все пропало.

— Десмонд? — прозвучало из дома.

— Да, Хелен, простите! Я навещал одну старую подругу, она живет неподалеку и пробил колесо. Можно воспользоваться вашим телефоном? Мой совсем разрядился. Я даже заходить не буду.

Эти слова будто были частью вложенной программы, сам Десмонд не додумался бы до такой складной лжи. Но Хелен поверила, открыла дверь и протянула ему смартфон.

Такая бледная и уставшая. Наверняка уже долго не спит, возится с Дарой. И Гаррета, который всегда охотно брал на себя часть обязанностей, рядом нет. На мгновение захотелось войти и немного помочь Хелен, хотя бы потаскать коляску по саду и дать выспаться обеим будущим О'Келли. Или просто позвонить в техслужбу по надуманному поводу, а после развернуться, сесть в машину и прямиком отправиться к психиатру. И не домашнему, а в клинику. Там бы точно помогли избавиться от навязчивых идей.

Но кольцо на пальце Хелен так ослепительно блестело. Скорый брак, от которого ее нужно спасти. Ее и Дару.

Десмонд взял смартфон и с размаха бросил его на каменные ступени, после придавил каблуком, до противного стеклянного хруста. Хелен закричала и попыталась закрыть дверь, но Десмонд легко отпихнул женщину и ввалился в холл. После схватил ее за руку, вывернул запястье и потащил в детскую.

— Сейчас ты быстро соберешь Дару и мы уезжаем. Там будет холодно, одевайтесь теплее. И без глупостей.

Он развернул Хелен к себе, вытащил из-за пояса пистолет и помахал перед лицом русской. Чтобы показать серьезность намерений, дать понюхать запах оружейной смазки и призвать к благоразумию. Хелен испуганно отшатнулась и зажала рот свободной рукой.

Откуда-то из кухни показался Байт, пес Донована. Обычно добродушный и бестолковый, он ощерился и зарычал. Десмонд шикнул, но Байт зарычал чуть громче и сделал еще пару шагов вперед.

“Собака может доставить проблемы, от нее лучше избавиться первой…” Чужие слова, как и многие другие, снова прозвучали в голове. Десмонд снял пистолет с предохранителя и выстрелил три раза, целясь по лапам Байта, а то и в пол. Невозможно убить живое невинное существо, чтобы там ни болтал голос. Хелен закричала и закрыла уши руками, а пес заскулили и сбежал в двор.

— Видишь? Все серьезно! Собирайся живо!

От выстрелов проснулась и истошно завопила Дара. Хорошо, что других домов поблизости нет, и никто не позвонит в Гарду. Десмонд толкнул Хелен в сторону комнаты, сам подхватил какую-то сумку и запихнул туда бутылку с кашей и пачку подгузников для Дары.

Уже было утро, но снаружи шел дождь и свет почти не проникал через узкие окна. Десмонд затащил нас с Дарой в развалины монастыря, запихнул в одну из комнат с уцелевшей крышей и теперь ждал, пока приедут какие-то его друзья.

Псих, какой же псих! Я заметила это ещё в прошлый раз, но успела позвонить Гаррету и тот вернулся с полпути на работу. А сейчас — сглупила, понадеялась на благоразумие Десмонда. И не соображала толком: Дара не спала вторую ночь, реагируя на смену погоды. Но это не оправдание! Из-за меня Дара уже который час сидит голодная в этом царстве стылых камней, мха и плесени. Десмонд захватил всего одну бутылку каши, а молока у меня и в лучшее время не всегда хватало. Сейчас же, без еды и питья, грудь оставалась почти пустой, и сколько бы Дара не чмокала, оставалось такой же голодной. А ещё кроха мёрзла. Я укутала ее в плед, прижала к себе, но камни вытягивали все тепло из нас обеих.

Под дулом пистолета я успела натянуть только джинсы, тонкий свитер и лёгкую куртку, этого точно не хватало. Пальцы на ногах уже болели от холода, нос и щеки казались ледяными, как и кончики ушей. Хотелось пить, но больше беспокоила Дара. Она ненадолго заснула, но дышала часто и заметно было, как дрожат реснички. Это к лучшему: пока спит, не так хочет есть. Нужно тянуть время: когда-то же нас найдут.

— Положи Дона, — Десмонд сидел в отдалении и глядел на нас. Рядом — заряженный пистолет и бутылка сока. А вот губы тоже посинели от холода.

— Положи, он спит крепко. И подойди сюда.

— Дара сразу проснется, — шепотом ответила я.

— Ты вечно прикрываешься детьми, Киарин! Подойди живо!

И навел на нас оружие. Рука Десмонда дрожала от самого плеча и до кончиков пальцев, отчего чёрное дуло смещалось вверх-вниз. Стоит ему нажать на спусковой крючок, как из черноты вылетят искры и смертоносная пуля. Такая прошьет насквозь меня, а крохотное тельце Дары разорвет в клочья. Нет. Лучше просто меня. Возможно, потом в голове у Десмонда прояснится, и он не тронет Дару. Только бы не тронул Дару, а я…

Так и не сказала Гаррету "Да". Он тысячу раз спрашивал, серьезно и в шутку, между делом и выбирая момент. И каждый раз забавно хмурился, когда не слышал четкий ответ, но соглашался готовиться к свадьбе и без него. "Срань, надеюсь, ты не сбежишь от алтаря, Хелен! Там будет чертова туча моей родни, после такого позора только руки на себя наложить!" — бурчал он без всякой злобы. Миссис Уотсон как-то услышала наш диалог и потом, когда мы с ней остались наедине, строго произнесла, что если долго не говорить "да", то потом может оказаться и не к чему.