— Спокойно, спокойно! Я всего лишь пересказываю то, что мне самому рассказали. Я-то в такое не верю.

Киран кусал губы и нервно стучал пальцами по столу. Точно что-то вспомнил, осталось заставить его поделиться. Гаррет не первый день работал с людьми и успел изучить странную особенность памяти — спроси о чем-то прямо и девяносто процентов начнут путаться в показаниях, мямлить, а то и сознательно замалчивать факты. А вот на эмоциональном пике способны выдать и цвет кофты у учительницы в тот день, когда она впервые вела урок.

— Чтобы на ферме и жили БДСМ-щики, пфф… — Гаррет краем глаза следил за Кираном. Тот слишком ответственно относился к работе и всегда тщательно изучал, в каких условиях содержат животных. Поэтому от него-то точно никто не смог бы спрятать подвал с цепями. — Да все соседи бы знали и тыкали в них пальцем. Разве можно скрыть целую комнату?

Музыканты заиграли новую мелодию и некоторые из завсегдатаев вышли танцевать. Крутобедрая Мерейд первой влезла на сцену и теперь выделывала там такие коленца, что глаз не отвести. Почти неподвижная сочная грудь, обтянутая водолазкой и порхающие над сценой ноги, что выстукивали ритм без сбоев и остановок. Самая красивая женщина в их небольшой городишке, три года как вдова, но пока не спешившая снова вступить в брак. У Гаррета с ней даже было подобие отношений, необременительных и приятных обеим сторонам, пока в его жизни не случилась Хелен с ее невозможной русской магией.

И Киран тоже пялился на Мерейд, следил, как ее черные туфли отстукивают по темным доскам, как порхает юбка, как аккуратно на ней лежат длинные пальцы, как вздымается от частого дыхания грудь, а рыжие локоны чуть подрагивают в ритм танца. Ещё друг следил за Гарретом, потому как догадывался о возможной связи. Впрочем, на Мерейд сейчас таращилась вся мужская половина зала, включая старого Лиама, да и две трети женской. И также дружно все хлопали, когда выступление закончилось. Мерейд могла бы танцевать весь вечер, но предпочитала не злить остальных дам и поберечь их мужей от долгих скандалов.

— Чего только нет на этих фермах, — Киран осушил свой бокал и быстро зажевывал его остывшим рагу, бросая взгляды на Мерейд, упорхнувшую за столик к сестрам. — И оружие они прячут, и к любовнице через озеро плавают, странные цепи тоже встречаются.

Киран был самым известным в округе ветеринаром и самым дорогим. Нет той фермы, где он не побывал хотя бы раз. У парня-кассира в участке случился коллапс воспоминаний и кроме расплывчатого фоторобота Гаррет из бедолаги ничего не выжал, иначе не пришлось бы беспокоить друга.

Гипотеза о том, что маньяк считает себя ликантропом появилась уже давно. Особенных улик в пользу нее не было, но и отбрасывать не стоило. А после слов Хелен о крови, в голове у Гаррета будто щелкнуло. Зверя привязывают или запирают, возможно, он и сам этим занимается, из-за чего убивает не каждое полнолуние. Поэтому Гаррет так искал подвал с цепями. Конечно, все глупо, притянуто, без малейшей доказательной базы, но других зацепок не было. Не заставишь же всех мужчин этого и ближайших округов и графств сдавать материалы для теста ДНК? Оставались пусть и глупые, но зацепки с теоретическим подвалом и чуть менее теоретическим фермером, которых Киран знал поименно.

— В ружье поверю, да, Конор? — Гаррет подмигнул другу, хотя у того разве что помповая пугалка была припрятана в сейф. — Но целый подвал! Да бред! У-у-ух! Заночевал бы я на такой ферме.

— Да нет на фермах никаких подвальчиков, хватит уже, О’Келли! — Конор разошелся не на шутку, но и Киран тоже. Друг пару мгновений сомневался, затем выпалил:

— Есть! — наклонился над столом, как делал всегда, если хотел рассказать о чем-то лишним для чужих ушей. — Целых подвалов не видел, зато однажды наткнулся на пустующее стойло, а в том пять цепей, под ошейник и лапы. Хозяева говорили, что фиксировали так пса, боялись бешенства, да только диаметр там не под собаку, он под человеческую шею и конечности.

Самое интересное, Гаррет знал семейство О'Рейли, на которых указал Киран. Самые обычные, за таких не зацепишься взглядом и не подумаешь плохое. В самом начале, после гибели первой из жертв, он опрашивал отца семейства, Томаса, как возможного подозреваемого. Тот владел небольшой кузней и в свободное время делал из железных прутов абсолютно удивительные вещи. Оружие, которым совершали преступления, явно не заводской сборки, поэтому Гаррет и проверял всех тех, кто мог изготовить кастет дома. Но Томас спокойно прошел допрос и даже по группе крови не приблизился к Зверю.

Киран не мог ошибиться или приврать для красного словца, где-то в хлевах О'Рейли есть пустующее стойло с пятком цепей, осталось только найти его, заодно вычислить того, кто может быть Зверем. Всего семейства было два сына, отец и мать. Младшему — шестнадцать, обычный долговязый и нескладный подросток, старшему, Гарри, двадцать два. Парень вроде бы подходил под описания Полуночного зверя, но, срань, он настолько тихий и безобидный, еще и каждые выходные ходит в церковь, что в его виновность верилось слабо. Зато Хэйсы покупали сыр у О'Рейли, что было еще одним фактом в пользу теории Гаррета.

Городские жители только-только выползали из постелей, а на ферме уже кипела жизнь: хозяева вместе с нанятыми рабочими выгоняли на выпас овец, кормили другую живность, работали на небольшой сыроварне. О'Рейли в полном составе то и дело мелькали во дворе, изредка бросая взгляды на машину Гаррета и его самого, бродившего вокруг с блокнотом. Томас, ожидаемо, не выдержал первым.

— Гард О'Келли, снова хотите допросить меня на тему оружия? Вроде мы выяснили все в прошлый раз, с тех пор я даже не открывал кузню, боюсь нового витка ваших подозрений.

Сара, его жена, остановилась посреди двора с корзиной зелени в руках и уставилась на Гаррета.

— Нет, что вы, глупость какая. Я высматриваю китаянку, — махнул он рукой. Чета О'Рейли одновременно замерли и уставились так, будто Гаррет обвинил их в укрывании самого дьявола.

— Вас вчера видели в пабе, — Томас первым очухался и даже подошёл ближе, как-то опасно сжимая в руках вилы. — И если вы позволили себе в нетрезвом виде прийти к нам и…

Если комиссар узнает, что Гаррет без всяких весомых улик и прочего припёрся к О'Рейли, то "и…" он получит и без жалоб.

— Трезв я разумом и чист, как росой умытый лист, — Гаррет зацитировал надпись на агитке, которую кто-то повесил над умывальником в их участке. Но О'Рейли оказался чужд искусству и нахмурил брови еще сильнее. Впрочем, когда ты в самом деле пил только вчера и всего один бокал эля под хорошую закуску, такие взгляды не пробирают. — А насчет китаянки: от ваших соседей поступила жалоба в иммиграционный контроль, якобы на ферме О'Рейли силой удерживают китайскую туристку. Работать там заставляете, ублажать мужчин, стричь овец, иногда — одновременно… Бред, конечно, я и сам вижу. Так и напишу в отчете, что при поверхностном осмотре никакой китаянки не обнаружено.

— Потому что ее нет! — Сара притопнула от возмущения и поставила корзину на землю, после угрожающе двинулась на Гаррета, пока не уперлась в хлипкую деревянную изгородь. — Вам совсем заняться нечем? Нет здесь никакой китаянки! Так и запишите и передайте этой Молли О'Брайен, чтобы прекратила страдать ерундой и больше времени уделяла своему хозяйству, а не сочинению сплетен.

Она покраснела, почти задыхалась от возмущения, то и дело поглядывала на горизонт, где за небольшим холмом пряталась ферма О'Брайенов, дальней родни Лоркан. Гаррет не первый год работал с местной публикой, сам не раз и не два решал и более странные споры, поэтому старался сыграть свою роль как можно лучше.

— Я же не против, но здесь такое дело… отсюда видно только небольшой участок двора, на нем китаянки нет, это точно, но вот дальше…

Он почесал затылок и пожал плечами. Да, смотрите, О'Келли простой деревенский дурачок, которого неизвестно почему взяли в гарду, он понимает, что говорит глупости, но раз сигнал поступил, должен все проверить и отписаться начальству.