Вернувшись с одной из таких прогулок, я заметила, что весь наш двор заставлен дорогими машинами, как будто кто-то решил отпраздновать свадьбу среди недели. Из ближайшей выскочил мужчина в строгом костюме и быстро подошёл ко мне, заговорив на чистом английском:

— Миссис Ксуйская? Я начальник службы безопасности семьи Хэйсов, где мы можем спокойно поговорить?

Вести их домой не хотелось, поэтому я указала рукой на ближайшее кафе. Не знаю, насколько этот мистер привычен к бизнес-ланчам и сомнительному кофе, но если вправду хочет поговорить — придется потерпеть.

Мужчина кивнул кому-то из спутников, подставил мне локоть и покорно проследовал в кафе. За нами хвостом выстроились сразу пятеро парней, одетых в гражданское, но с совсем не гражданской выправкой. Не считая тех, которые остались в машинах или рядом с ними. Серьезные люди, зачем им я? Возможно, пора звонить в полицию? Ладно, дам этому безопаснику шанс.

Внутри кафе мужчина помог мне раздеться, повесил тонкое пальто на вешалку и сел напротив, предоставив мне сделать заказ. Что ж, чай и яблочный штрудель станут неплохим дополнением к разговору. Хотя ума не приложу, чем могу быть полезна начальнику службы безопасности незнакомых Хэйсов.

— Адам Бейкер, — представился он с вполне дружелюбной улыбкой.

Не молод, по виду не меньше шестидесяти лет, но все ещё крепкий, осанистый и с взглядом таким цепким, что становится не по себе. Короткие волосы только на висках обесцветились сединой, а морщины будто добавляли обаяния. Пожалуй, я бы хотела его нарисовать, карандашом, в качестве эскиза. Это стало бы отличной практикой.

Официантка принесла чай и штрудель спустя несколько минут, поставила перед нами и неспешно отошла, не скрывая зазывной улыбки. Адам подозрительно косился на белую чашку и пахнущий корицей десерт, но не притрагивался. На оставшуюся неподалеку девушку он смотрел примерно также, чувствовал подвох и некую фальшь и в том, и в этом, думаю.

— Вы знали Донована Хэйса? — наконец заговорил он.

— У моего Дона не было фамилии, — я тоже грела руки больше, чем пила.

Адам кивнул и вытащил из кармана снимок Донована. Ещё здорового судя по всему, загорелого, улыбающегося с темными волосами до плеч. И такого юного, что у меня снова потекли слезы. "Знали". Не "знаете". Значит, его в самом деле больше нет.

— Это он, да. Но мы были знакомы чуть больше суток, не понимаю, чем я могу заинтересовать службу безопасности.

Адам забрал снимок, лишь на секунду задержав на нем взгляд. Его руки при этом чуть дрогнули, а на лбу четче обозначились морщины.

— Я знал Дона ещё с тех пор, как он был прыгающим шаром в животе своей матери. И первым начал просить оторваться от работы и пройти обследование в больнице. Тогда ещё никто не знал, что рак съедает его тело, и счёт жизни младшего Хэйса пошел на месяцы. Дон рассказал об этом мне первому. Как делился всем, что его радовало или беспокоило с тех пор, как научился говорить. Но даже со мной он не поделился желанием отписать большую часть состояния нерожденному ребенку.

— Простите, не понимаю вас.

Чашка уже почти обжигала ладони, но я никак не могла разжать пальцы и поставить ее на стол. Зачем пришел этот человек? Что хочет от меня? Я ничего не требовала от Дона и только-только смирилась с его смертью.

— Донован Хэйс завещал вам около миллиона евро, а еще старый дом своей матери на берегу озера. Ваш ребенок же после рождения и в том случае, если тест ДНК подтвердит отцовство Дона, получит больше половины всего движимого и недвижимого имущества Хэйсов, за исключением тех мелочей, которые были завещаны дальней родне и друзьям. Как сами понимаете, случай достаточно странный и тревожащий многих. В чем же ваш секрет, миссис Ксуйская? Почему именно вас выбрал Дон?

Его слова больше походили на розыгрыш, вот сейчас он все же попробует чай и попросит у меня тысяч пятьдесят-сто на оформление ирландской визы и покупку билетов. Но Адам молчал какое-то время.

— Вам придется непросто, Хелен, — он мягко вынул чашку из моих рук и поставил на стол. — Очень непросто. Признаюсь, я ожидал увидеть кого-то более крепкого и наглого, эдакую охотницу за богатенькими мужчинами. Мы ведь навели о вас справки: один удачный брак и сразу же “золотая” ночь с Донованом. Не каждая женщина сумеет так удачно забеременеть. Но чем больше смотрю на вас, тем сильнее верю Дону, твердившему, что тогда на маяке, он встретил настоящую фею. Которая просто подарила ему любовь и исчезла, ничего не потребовав взамен.

— Забавно, я считала волшебным созданием самого Дона, простите.

Слезы текли все сильнее, как бы я не пыталась успокоиться. Не хочу вспоминать нашу с Дном ночь, не сейчас, когда тревога может повредить малышу. Пусть он родится, тогда наплачусь вволю. Почему этот Адам решил так жестоко пошутить? Не может же быть правдой эта история с наследством.

— Не плачьте, — он протянул мне белоснежный платок с вышитым вензелем, — не нужно расстраиваться. Я столько лет берег Хэйсов, не хочу навредить самому младшему из них.

— Или младшей, — поправила я. — Мне в самом деле ничего не нужно от семьи Дона. И не верю, что у него не осталось других родственников? Почему именно мы с малышом?

— У Донована остались только кузен и отец. Первый обязан будет заботиться о ребенке наравне с вами, а также следить за делами компании. Второго же дважды обошли с наследством: вначале отец, старый Ламонт, передал все внукам, а теперь родный сын предпочел отдать капиталы малознакомой иностранке. Не думайте, что все будет просто, Дон оставил ряд условий, чтобы сберечь компанию, Десмонд тоже попытается подобраться к деньгам, как и парни из благотворительных организаций, которым, напополам с Кевином, должны отойти капиталы, в случае, если с малышом случится что-то или же он окажется не ребенком Дона.

От обилия информации и новых имен кружилась голова, поэтому я потерла виски, а заодно прикинула, как и через кого можно разузнать информацию о возможном наследстве. У Игоря связей не хватит, нужно еще порыться в памяти. Впрочем, есть и более простой выход.

— Я могу отказаться?

Точнее, на домик бы я согласилась. Это же кусочек Дона, то, что останется от него на память. И малышу бы там понравилось, я почти уверена. Он или она все же наполовину ирландец и не должен отрываться от корней. Возможно, мы бы летали туда на летние каникулы, чтобы подтянуть язык и познакомиться с культурой. Пусть малыш знает, что он желанный и любимый, а папы у него нет потому, что того раньше времени забрала болезнь. Но путешествовать можно и просто так, я бы не хотела ввязываться во всю эту историю с наследством, она на удивление дурно пахнет.

— Можете, Хелен, — Адам вытащил из кармана смартфон и влез на какой-то сайт. — Это будет непросто, но вы можете. Думаю, Кевин не пожалеет средств на поддержку этой идеи. Но подумайте, что тогда компанию, которой жил и дышал Дон, разорвут по частям, и множество людей окажутся безработными.

Он показал мне официальную страницу одной из крупнейших компаний, можно сказать, мастодонта игровой индустрии. Там было фото Дона в черной рамке и краткий некролог.

— Знаю, мне сложно поверить, но, думаю, слова ирландского посла покажутся более убедительными. Мне в самом деле неудобно наседать на беременную женщину, но от вас, Хелен, зависит слишком многое.

Действительно, полностью в слова Бейкера я поверила только тогда, когда их подтвердил ирландский посол. Очень странно было лететь в Москву в сопровождении Адама и его подчинённых, которые буквально окружили меня, один даже сопровождал до туалета. Стюардессы бизнес-класса делали вид, что ничего не замечают, но я видела их спрятанные улыбки и любопытство: обычная беременная женщина, а внимания и охраны столько, что хватило бы на целую королеву.

По столице же мы передвигались в специально нанятом кортеже из автомобилей. Все такое дорогое, непривычное, тягостное. А, возможно, мне это только казалось после долгого перелета и предшествующих проблем.