У Влада сейчас все напряжено. Пока мы вынуждены жить заграницей. Но он уверяет, что придет тот день, когда мы сможем вернуться. Если, конечно, захотим. Артем Никитич тут зазнакомился с соседкой, бывшей учительницей, и каждый вечер они то гуляют по набережной, то ужинают у нее. Она уже связала ему свитер и печет вкусные пироги всей нашей семье. А еще души не чает в Илюшке. Еще чуть-чуть, и он станет называть ее бабушкой.

Они сидят в беседке, шутя, смеясь и нянчась с нашим пока единственным малышом в семье.

— Пойду сменю Влада. — Леся отставляет свой стакан и возвращается к Егору.

Мне нравится за ними наблюдать. Они пережили настоящий ад, но сохранили свои чувства. А то, как она заботится о нем, не каждой под силу. Но Леся с уверенностью смотрит в будущее. Ни на минуту не дает Егору усомниться в его силе воли.

— О чем задумалась? — Влад наклоняется, целует меня и садится рядом, прижав меня к своей груди. Вот так-то лучше, сейчас окончательно согреюсь.

— Просто радуюсь. У нас чудесная семья.

— Ты что-то совсем разомлела. Может, пойдем в дом?

— Нет, все нормально. Ой! — Чувствую, как в животе словно рыбка булькнула. — Влад! — Отстраняюсь от него, кладу ладонь на свой едва заметный живот и затаиваю дыхание. Снова. — Влад, он шевелится! Вот, смотри! — Беру его за руку и прижимаю к своему животу.

Он тоже замирает, ожидая, когда же наш ребеночек даст о себе знать.

Ну же, котеночек, ответь папе, молюсь я. И это случается.

— Вау, — шепчет Влад, улыбаясь. — Он шевелится. Я чувствую! — он восклицает это слишком громко, чем привлекает внимание Артема Никитича. Тот хитро улыбается нам и поднимает за нас стакан чая.

Я бросаюсь на шею любимого мужа, едва сдерживая слезы. Мой ребеночек. Я его чувствую. Живого. Он здоровается со своими мамой и папой. Предупреждает нас, что в свое время появится на свет.

— Все хорошо, птичка, все хорошо, — шепчет мне Влад, гладя по волосам.

— Я люблю тебя, Влад, — всхлипываю я, душа его от счастья.

— Я тоже люблю тебя, — отвечает он мне на ухо. — Вас обоих…