— Надо выбираться из этой могилы, — вслух произносит Алексей. — Позвоню ментам, пусть разбираются, а я… а моё детское любопытство удовлетворено полностью!

Холодный ночной воздух наполнил лёгкие, прочистил мозги и взбодрил, словно полотенце, пропитанное нашатырным спиртом. Алексей несколько раз мощно выдохнул. Показалось, что изо рта вырываются клубы зловонного жёлтого дыма. Сплюнул, за спиной лязгнула дверца склепа, получившая удар пяткой, искоса глянул на памятник. Каменный барон все так же равнодушно «зырит» во мрак кладбища, фалды сюртука смешно топорщатся на заднице, кучерявая голова покрыта птичьим помётом. «Надо будет снести на хрен башку этому уроду! Развёл тут, понимаешь, пункт заготовки дохлых наркоманов»! — подумал Алексей, шагая по загаженной шприцами тропинке.

Он проснулся, когда солнце накалило крышу и на чердаке стало нечем дышать. Опухший, злой и потный, подходит к окну. От гаражей начинаются огороды частников, за ними линия домов, опять огороды и дома. Привычный с детства пейзаж. Во дворе пусто, не слышно детских голосов, не видно мамаш с колясками и вечно бдительных старушек. Вообще, на улице стоит какая-то странная тишина, не характерная для города. Конечно, райцентр — это не губернская столица, но все же суета и шум в середине рабочего дня есть. А тут тишина, словно раннее утро. В квартире никого не оказалось. Повеселевший Алексей принял душ, поел и переоделся. Ткнул пальцем кнопку пульта, экран телевизора вспыхнул разноцветными полосами — профилактика вещания, мать её! И так на всех каналах. «Странно, — пожал плечами Алексей. — Телевышка закрыта на ремонт, что ли. Или её террористы захватили»? Сидеть дома не хотелось. С работой надо что-то решать, не сидеть же всю жизнь на чердаке. Алексей вздохнул, на лице появилось выражение крайней брезгливости, словно босой ногой раздавил свежую собачью какашку. Надо ехать в город объяснятся с боссом бригады коробейников — куда пропал и где товар? Или деньги? Да, надо!

…. дверь в сарай открылась легко, солнечный луч плеснул потоком света в тёмные углы, заплясали пылинки. Алексей снимает с полки удочки, потрёпанный рюкзак прыгает за спину. Ну ее на хрен, этого боссиху с ее фломастерами! Надо успокоить нервы, прийти в себя после вчерашнего и вообще обойдутся пару дней без него. Старый велосипед недовольно скрипнул седлом — настоящая кожа! — ноги привычно крутанули педали. До ближайшего озера езды минут сорок, а там костёр, рыба, здоровый сон на земле и… и пошло оно всё!

Алексей вернулся через две недели. Подбородок и скулы заросли жёсткой щетиной, кожа покрылась загаром, дурной жирок, появившийся от ленивой гражданской жизни, исчез. От поджарой мужской фигуры веяло силой, решительностью и запахом нестиранных носков. Ну, забыл он мыло, а смывать грязь и пот глиной не совсем здорово. Ранее утро дышало прохладой, на улицах не души и тишина стояла, словно Алексей ещё в лесу. Он смутно подивился такому несоответствию, но мысли тут же переключились. Надо мыться, бриться, переодеваться и ехать в город. Босс — налитая салом и нерастраченной любовью одинокая бабенка полувековой давности — либо простит и нагрузит работой, либо — что скорее всего! — выгонит на хрен. Вероятен был и третий вариант — сеньор альфонс, как ваше ноухуау? — но это вовсе, ни в какие ворота! «И черт с ним! — решил Волков, — пойду работать в Водоканал. От добра добра не ищут»! В квартире никого не оказалось, даже племянники куда-то исчезли. Может, в детский лагерь свалили? Довольный, как слон, Алексей принял душ, побрился, переоделся и этаким денди районного масштаба «порулил» на станцию. Серо-красный состав электропоезда приполз ровно по расписанию. Лязгнули колеса, сердито зашипели пневмотормоза, вагоны распахнули двери. Алексей смутно удивился, что народу почти нет. Время перевалило за полдень, бездельники уже проснулись, однако желающих посетить столицу губернии было маловато. Пять или шесть человек на всю электричку. Волков сел на одиночную боковушку, возле окна, так что бы солнце было с другой стороны. Поезд минуту постоял, затем обиженно хлопнул дверями и тронулся. В пустом вагоне раздаются звуки шагов. Медленные, неторопливые и шаркающие, словно идёт очень старый и больной человек. Алексей, всецело занятый предстоящим объяснением, не обратил внимания. Ну, шаркает, мне-то что! Пальцы привычно нырнули в нагрудный карман куртки, тоненькая пачка купюр выбралась на свет Божий. Шарканье прекратилось, боковым зрением Алексей видит темно-синее пятно с золотыми точечками пуговиц.

— До конечной, — буркнул Алексей и протянул деньги.

Поднимает взгляд, по телу пробегает дрожь — контролёр выглядит так, словно только что на его глазах зверски убили всю семью. Лицо бледное до синевы, под глазами свинцовые круги, взгляд отсутствующий, волосы дыбом и белые, как будто контролёр альбинос от рождения. Мужчина забирает деньги трясущимися руками, идёт дальше. Ни билета, ни сдачи! Алексей вытаращил глаза, оглянулся — вагон пуст. Сквозь стеклянные перегородки видно, что впереди вагоны тоже пусты. Контролёр, пошатываясь от толчков на стыках, медленно бредёт, словно… зомби! Алексей похолодел, под ложечкой нудно засосало, живот потянуло вовнутрь. Движения и жесты человека в синем мундире очень напоминали тех двухголовых уродов в склепе. «Черт, я ж забыл ментам позвонить! — вспомнил Волков. — Там куча трупов и мои следы». Он поспешно достал телефон, палец вдавил кнопку разблокировки. Экран вспыхнул заставкой, в левом верхнем углу появилось многоточие — сигнала нет или он такой слабый, что — в общем, нет его. «Что за фигня? — встревожился Алексей. — Телек не показывает, телефон сдох — нет, не сдох, это связь пропала. И вообще, вагоны пустые, контролёр укуренный — дела, блин»!

Электричка прибывает на вокзал, синхронно лязгают двери. Алексей выходит на платформу. Вокруг никого, молчат динамики громкой связи, никто не сообщает о прибытии состава. Ветер гонит клочья бумаги по путям, тарабанит пустая жестяная банка из-под колы. Много ворон. Серо-чёрные птицы буквально заполонили крыши над платформами, сидят на карнизах, проводах, бродят по асфальту и топчутся по лавкам. Вороны ведут себя тихо, не слышно сварливого карканья, как обычно в вороньих стаях. Алексей вздохнул, повыше поднял воротник лёгкой курточки, хотя на улице почти летнее тепло. Рядом темнеет распахнутая пасть подземного перехода, серые ступени ведут вниз, в прохладный тусклый сумрак. Спускаться почему-то не хочется. Глупо, конечно, но …. Алексей прыгает на пути, шагает через рельсы к вокзалу. Железнодорожные пути свободны, тоже странно. Поднимается на платформу перед стеклянными дверями входа, оглядывается. Электричка всё так же стоит на месте, вагонные двери нараспашку. На первой платформе тоже пусто. Стремглав промчалась собака, за ней другая. Псы явно чем-то напуганы, улепётывают со всех сил, даже не оглядываясь. На вокзале никого. Стеклянные двери без скрипа схлопываются за спиной, слабая волна воздуха шевелит волосы на затылке. Блестят отражённым светом мраморные плиты пола. Киоски по продаже всякой мелочёвки закрыты, в кассовом зале царит тишина. Алексей идёт прямо через холл к выходу в город, звук шагов звучит непривычно громко, эхо слабо шепчет в ответ. Светит яркое солнце, сквозь витринное стекло дверей видна привокзальная площадь, забегаловка макдональдса и громадный короб из стекла и бетона — торговый центр. Площадь пуста. Только светофор продолжает мигать разноцветными глазами, то запрещая проезд, то разрешая.

Алексей выходит из здания, вертит головой, неверяще вглядываясь по сторонам. Под ногами хрустит фольгой пачка сигарет, рядом валяется зажигалка. Алексей садится на мраморную ступеньку, закуривает. Вообще-то он бросил. Очень давно, почти месяц назад. Но увидеть своими глазами опустевший город! Едва ли кому удастся сохранить спокойствие. Словно оказался в детском сновидении. На улицах тишина и запустение. Стоят трамваи, автобусы, вдоль бордюров выстроилась очередь брошенных автомобилей. Двери магазинов распахнуты, но внутри никого. И тишина, странная, давящая, от которой звенит в ушах, а в груди появляется холодок. И кажется, что кто-то невидимый с насмешкой наблюдает за тобой. Сигарета дотлевает, обжигая кончики пальцев, вонючий дым перестаёт забивать лёгкие. Алексей с облегчением швыряет окурок и тут же спохватывается — в урну надо! А кому? Кому это надо — урны, окурки, вообще всё? Встаёт с прохладных ступенек. Ноги сами несут к лавочке у торгового центра, где которой к нему подошла та странная женщина, а бомж попросил закурить. Алексей по привычке оглядывается по сторонам, прежде чем сойти с тротуара на проезжую часть. Площадь пуста и он быстрым шагом идёт к лавочке. Садится. Бронзовые доски леденят кожу, словно прикосновение к свинцовому гробу. Алексей и сам не может объяснить себе, чего пришёл именно сюда. Смутное чувство, что разгадка где-то рядом не давала покоя. Город пуст, исчезло все живое — ну, кроме ворон и пары собак. Крысы, наверно, остались. И что? Люди-то где!?