— Меня стошнит! — кривится Ксения. — Пошли уже!!

Тошав бросается опрометью, не дожидаясь дополнительной команды. Цепляется за порог, копыта мелькают в воздухе, Йедидъя исчезает в сумраке. Слышен характерный костяной стук, словно по ступеням скачет бильярдный шар.

— Лестница ведет вниз? — встревожилась девушка.

— Получается, что фюрер любит прохладу, — пожимает плечами Алексей.

— Но тошавы предпочитают тепло!

Ксения берет автомат наизготовку. Алексей разминает ладони, но к оружию не прикасается. Спускаются по широкой лестнице, белый мрамор ступеней забрызган кровью, стены расписаны кровавыми узорами, повсюду валяются клочья вьющихся растений. Словно могильные холмики, высятся кучки земли, рядом лежат осколки цветочных горшков. Светильники сорваны, в потолке сияют отраженным светом куски прозрачного кварца. Или не кварца, а какого-то местного минерала.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — спрашивает Ксения.

— Покои слуг не мостят мраморными плитами. Мы вошли через парадный вход и направляемся в тронный зал — или что тут у них! Покои местного лорда внизу, в подвале по-нашему.

Стены раздвигаются, лестница становится шире, потолок повышается. Огромный зал, в котором без труда поместится футбольное поле, появляется перед изумленными взорами людей. Сферический потолок усеян светящимися кусками кварца, зал погружен в приятные для глаз сумерки. На равном расстоянии друг от друга висят на цепях каменные шары, в которые искусно вставлены драгоценные камни. Они отражают свет кварцевых окон, разбрасывая цветные лучи во все стороны.

— Как в клубе! — восхищенно шепчет Ксения.

— Угу, — хмуро согласился Алексей. — А в клетках кривлялись полуголые танцовщицы. До полного истощения.

Девушка присмотрелась и ахнула — действительно, повсюду висят железные клетки, обтянутые кожей человеческие скелеты тянут костлявые руки, угрюмо глядят пустыми глазницами. Шары качаются, медленно поворачиваются, драгоценные камни переливаются разными цветами. Черепа то краснеют, то желтеют, то вдруг становятся синими или зелеными.

— Здесь только люди! — восклицает девушка.

— Да. Видно, не все соглашались служить местным уродам. Кстати, где же этот мангиг, в рот ему шильд? И Ёдька куда-то подевался!

По залу гуляет сквозняк, прохладный ветер приятно охлаждает лица. На мраморе резким контрастом выделяются трупы придворных, черные лужи крови тускло блестят, будто нефтяные. Алексей глубоко втягивает воздух носом, но густой запах крови глушит все остальные. Остальная часть зала тонет в сумраке и это очень не нравится.

— Черт, мы посередине зала как мишени на полигоне. Давай-ка скромно отойдем к стеночке, в тень — говорит Алексей и тянет Ксению за рукав. За спиной раздается шорох, сопение и характерный стук когтей. Алексей оборачивается, девушка хватается за автомат. На лестнице собралась целая толпа ящеров. Блестят выпуклые глаза с вертикальным разрезом зрачков, носовые отверстия возбужденно расширяются. Выше на ступенях расположилась целая стая ящероптиц. Они тянут шеи к потолку, таращат глаза и щелкают зубами.

— Чего они привязались к нам? — шепчет Ксения. — Леш, сделай что ни будь!

Алексей поспешно отводит рукой ствол.

— Только не стреляй! Сейчас.

«Вперед! Обшарьте все уголки, жрите всех, но не трогайте друг друга»! — отдает мысленный приказ Алексей и тотчас ящеры бросаются в зал. Ящероптицы взмывают к потолку, задевая крыльями каменные шары, цветные пятна суматошно мечутся по стенам, раздраженные крики наполняют зал.

— Вот и продолжение клубной вечеринки! — усмехается Алексей. Идет вперед, стараясь не наступать в лужи крови и дурно пахнущие внутренности. Возбужденные вопли ящеров становятся тише. Глаза окончательно привыкают к сумрачному освещению зала. Видно, что вдоль стен на равном расстоянии друг от друга расположены высокие двери. Створки распахнуты, одни лежат на полу, другие наклонены в разные стороны или просто висят на «честном слове». Темные коридоры ведут в темноту. Удаляющиеся крики ящеров доносятся, словно из-под земли. Летучие хищники тоннели игнорируют, хлопанье крыльев слышны из другого конца зала, недовольные крики ящероптиц отдаются эхом от стен.

— Как у тебя это получается? — спрашивает Ксения.

— Что это?

— Не прикидывайся, ты знаешь, о чем я!

— Ну, — вздохнул Алексей, — вот хочется мне так! Просто высказываю мысленно пожелание. Им. И они выполняют. Как это происходит, сам не понимаю. Видимо, наше невосприятие … э-э… невосприимчивость к внушению компенсируется … э-э… внушением. Черт, не знаю, как объяснить! — пожимает плечами Алексей.

— Не зря ящерокурицу мясом кормил?

— Мне показалось, что не стоит конфликтовать, — улыбнулся Алексей.

— А я так измучилась, пока солдатами командовала, будто кирпичи таскала. Нет уж, я лучше по старинке, с автоматом. А ты мысленно руководи войском, у тебя лучше получается.

Показалось возвышение. Потолок над ним пестрит от кусков кварца, дневной свет изливается потоком. Возвышение похоже на выложенный из цельных валунов постамент. Камень скрыт густыми зарослями травы и вьющихся растений. Крупные цветы рдеют распустившимися бутонами, источая плотный приторный запах. На вершине стоит кресло странной формы из дерева. Из вогнутой спинки вверх тянутся — корни, что ли? — или сучья такие кривые, Алексей не понял. Отростков всего семь, у каждого есть отростки, которые, в свою очередь, тоже обрастают сучками с какими-то шишечками.

— Могила, что ли? — скривился Алексей. — А воняет!

— Это трон. И к нему кто-то прикован цепью, — говорит девушка, присмотревшись.

В густой траве у подножия трона действительно сжалось в комочек какое-то существо. Лохмотья неопределенного цвета скрывают тело с головы до ног. Определить местоположение того или другого можно только по цепи. Золотые звенья спускаются с потолка и тонут в ворохе грязного тряпья и сухой травы. Торчащие в разные стороны пучки седых волос точно указывают, что это не ноги. Алексей подходит ближе, легонько пинает:

— Эй, чучело! Ты сам золотишко снимешь, или мне это сделать вместе с шеей?

Услышав человеческую речь, странное существо содрогнулось, ворох тряпок зашевелился, будто кто-то выбирается из мусорного бачка. Вонь усилилась, пахнуло крепкой псиной.

— О, черт! Местный скунс, наверное! — скривился Алексей и отступил на шаг.

Появляется грязное, перепачканное зеленым травяным соком, лицо. Блестят глаза из-под нависших волос. Взметнулись худые жилистые руки, скрюченные пальцы с черными от грязи ногтями чертят в воздухе замысловатый узор.

— Кто ты, человек! — дребезжащим голосом произносит существо. — И как ты сюда попал?

— Военная тайна! — бурчит Алексей, брезгливо отворачиваясь. — Если расскажу, придется тебя убить.

— Мне знаком твой голос! — взвыла куча тряпья на золотой цепи.

— Да неужели? Мне только вот такого знакомого и не хватало! Вылезай из дерьма!!

Куча вонючего барахла рассыпается, звенит цепь, золото вспыхивает при свете. Грязный, худой, заросший волосами человек становится на ноги. Седые лохмы закрывают половину лица, неопрятная борода торчит веником. Девушка пятится, автомат нацеливается в грудь неизвестному.

— Вы не узнали меня, Алексей Семенович? — жалобно спрашивает обладатель золотой цепи.

— Нет, — пожал плечами Алексей. — Ксюш, а ты?

— Да Борис это! — сквозь зубы произносит девушка.

— А-а. Вижу, разбогател, весь в золоте! Ладно, удачи тебе, Бориска, — махнул рукой Алексей. — Идем, Ксюша. Где наш тошав? Найду — выпорю и пейсы пообрываю!

Худой, как щепка, Борис подпрыгивает так, что золотая цепь звенит набатным колоколом.

— Возьмите меня с собой! Я пригожусь! Мне нет прощения, я понимаю, но не бросайте меня!

— Да есть у нас один знаток местных обычаев, — отмахнулся Алексей. — Только вот запропастился куда-то.

— А как его зовут?

— Йедидъя. Ёдя.

— Я его знаю. Он был приближенным здешнего правителя…