«Вы так прекрасны, госпожа! Вам так идет»! — запищало в голове, затем голос затих и пропал.

— Швырнуть в него камнем? — предложил Алексей.

— Он же союзник! — удивилась Ксения.

— Он предатель. Предал своих, предаст и нас.

— Тогда зачем ты его взял с собой? — еще больше удивилась Ксения.

— Город знает. Проведет во дворец злодея окольными путями.

— Ага, понятно. А чего мы в горы полезли? Можно было идти по дороге.

— И нарваться на засаду. О нашем появлении уже знают. Или узнают в самое ближайшее время.

Ксения сменила руку, на которой висела, посмотрела по сторонам.

— Здесь такой бардак! В этих каменоломнях тоже легко засаду устроить.

— Не скажи, — покачал головой Алексей. — Горы не равнина и не леса. Здесь другие правила войны. И я в них немного разбираюсь.

Скальная гряда, по которой решил идти Алексей, похожа на скелет змеи. Частокол громадных камней напоминает осколки костей, выпирающие из земли скальные горбы похожи на останки позвоночника, покрытые истлевшими клочьями мха. Гряда широка, около километра, идти, на первый взгляд, совершенно невозможно, дикая мешанина камней просто исключает такое — по мнению местных жителей. На это и рассчитывал Алексей. Появление людей, которых невозможно уговорить, запугать или обмануть, которым нельзя внушить никакую, даже самую изощренную ложь — смертельная опасность для жителей планеты Гаарэцк. Весть об этих людях быстрее молнии облетит материк и каждый ее обитатель пожелает смерти гостям. Верить никому нельзя, каждый встречный — лютый враг. Разумеется, пауки, лягушки, гигантские крысы, летающие и ползающие ящерицы, а так же прочая хищная живность этой планеты в число врагов не входит. Просто животные.

— Как здорово! — воскликнула Ксения. — Я чувствую себя птицей!

Девушка легко отталкивается от края пропасти и летит над провалом глубиной в полсотни метров, словно героиня китайского фильма про дом летающих столовых приборов.

— Теперь давай ты. Как супермен! — крикнула она, приземлившись на другом краю пропасти.

— Голубого трико не хватает. И красных трусов, — отшутился Алексей. — Суперменом будет Ёдя.

Пальцы сжимают загривок тошава с такой силой, что карие глаза бывшего придворного округляются до предела, отпущенного местной природой. Клюв беспомощно распахивается, копыта выбивают мелкую дробь, гнусная вонь сероводорода отравляет свежий горный воздух.

— Фу! Подача!! — морщится Алексей и мощный пинок отправляет «благородного» тошава в стремительный полет. Истошный визг буквально разрывает черепную коробку, вопль животного ужаса так силен, что кажется, будто звучит наяву, а не в голове. Тошав мчится, словно барон Мюнхгаузен на пушечном ядре, трехпалые ладони сжимают тощий зад, будто оттуда может вырваться реактивная струя и еще больше ускорить полет.

— Принимаю! — азартно сообщает Ксения.

Роль теннисной ракетки выполняет ладонь. Девушка легонько — так ей показалось! — шлепает тошава сверху вниз. Йедидъя буквально влипает в камень. Звук такой, будто мокрая тряпка упала на пол. Тошав лежит неподвижно, под бледной кожей перекатываются какие-то бугорки, конечности сотрясает мелкая дрожь, родимое пятно на макушке приобретает свекольный оттенок, шерсть дыбом.

— Ксения Павловна, с вашей физической кондицией надо мягче обращаться с представителями местной фауны. Или флоры? — все время путаю, — укоризненно говорит Алексей, приземляясь рядом.

— Он вроде живучий, — неуверенно отвечает девушка. — Дергается.

— И все же в следующий раз будь добра ловить, а не сбивать, как муху.

Прыгая со скалы на скалу, Алексей не забывал оглядываться по сторонам. Горы только на первый взгляд кажутся безжизненными, он знал это по опыту службы. Суровые условия выводят особую породу животных — сильных, выносливых и ловких. Горные козы передвигаются по едва выступающим карнизам, словно по ровной земле. Ягнята играют на крутых склонах, с земли смотреть страшно, а им хоть бы что, резвятся! Барсы крадутся среди камней, прячась в редком кустарнике и выжидая удобного момента для единственного прыжка — второго не будет! Орлы парят над вершинами, глядя строгими глазами в дикое смешение провалов и скал, будто прокуроры, решая, кому жить, а кому умереть. В горах выживают сильные, слабых пожирают падальщики на дне пропасти.

Здешние горы теплые и влажные. Низкие облака сбрасывают избыток воды, теплый воздух согревает камни, ветер приносит земляную пыль и семена. Трава и кустарник растут почти так же густо, как на равнине. Обилие и доступность пищи сделали местных обитателей многочисленными и упитанными. Горных коз Алексей не заметил, зато с немалым удивлением обнаружил горных лошадей — маленьких, плотных и очень злых. Небольшое стадо — голов пять-шесть! — паслось на крутом, поросшем жирной травой склоне. Гнедые самки деловито наедались впрок, жеребята дрались и прыгали рядом, словно коричневые мячики, поодаль топчется смуглый самец с рыжей гривой, челюсти лениво движутся, пережевывая пучок травы. Жеребец казался безучастным и равнодушным, как тюлень на солнечном пляже. Колыхнулся кустарник, антрацитово-черное гибкое тело блеснуло черной молнией. Гигантская крыса прыгает прямо на резвящихся жеребят, рассчитывая схватить глупого детеныша и беспрепятственно уйти с добычей. Жующий траву жеребец не показался ей опасным. Вожак мгновенно преображается. Глаза блеснули холодной яростью, тело напряглось, задние ноги оттолкнулись от земли и вытянулись в струну. Массивные и твердые, как камни, копыта врезаются хищнику в ребра, словно пушечные ядра. С переломанными ребрами крыса отлетает в сторону, в лучах отраженного солнца сверкает тщательно вылизанная шерсть, безжизненное тело исчезает в пропасти. Жеребец злобно оглядывается в поисках нового врага, ноздри широкого носа расширяются, остроугольные уши вздрагивают. Но вокруг тихо, в кустах не слышен подозрительный шорох, ветерок несет только запах травы и разогретых камней. Жеребец успокаивается, очередной клок травы исчезает в пасти.

— Как он его, а? Дуплетом! — ошарашено произносит Алексей.

— Похож на пони. А они добрые такие, — сказала Ксения.

«Горы. Жизнь трудная»! — робко вякнул в ответ тошав.

— Почему бы не загнать, — кивнул Алексей в сторону лошадиной семьи, — в клетки? Или эти, как их — национальные парки? Обеспечить едой, питьем и строго следить, чтобы, не дай Бог, лапки не поцарапали. А ежели слушаться перестанут — на колбасу всех. А то и вовсе уничтожить и вывести новую породу.

«Как можно? — удивился тошав. — Они — неразумные дети Создателя, живут по своим законам и никому не мешают. В дела природы вмешиваться нельзя, ведь мы тоже часть ее и …»

— Заткнись! — грубо рявкнул Алексей. — Раз так, чего к нам полезли? Мы не часть природы, не ее дети? У себя дома гадить не желаете, а в чужом и пожар можно устроить, чтоб у огня погреться? Все можно, лишь бы нам было хорошо и уютно!

Алексей умолкает, глубокий вдох приподнимает пластины брони на груди так, что крепления трещат. Дыхание на мгновение задерживается, мрачный взгляд замирает на съежившимся тошаве.

— Йедидъя, один парень рассказывал мне, что Гитлера придумали вы. Один из ваших ублюдков жил в его теле, верно?

«Он люто ненавидел нас», — угрюмо сообщил тошав.

— Каков подлец, ага… — усмехнулся Алексей. — Но остальных тоже считал ошибкой природы и уничтожал всеми доступными способами. А дай волю, то есть техническую возможность, то всех бы извел под корень.

«Почему же нас уничтожал»? — мысленно вскрикивает тошав.

— Диссидент. Инакомыслящий! «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног…» и дальше, как там? «Мы наш, мы новый…» Вот и строил. Сначала на Земле, а потом, если б получилось, то и у вас. Но не вышло. Нашелся человек по имени Иосиф, который обманул всех — тех, кто организовал октябрьский переворот, тех, кто уже считал себя высшей кастой в лапотной Руси — всех! Он использовал вас так, как считал нужным, а потом пачками ставил к стенке, как врагов народа. Нашего народа! А когда вы окончательно перестали быть нужными, определил место обитания в такой глухомани, куда даже декабристов не ссылали. И, каким только дерьмом ваши последыши не мазали великого человека, его помнят и чтят. Один только недостаток был у Иосифа — жалостливость. Надо было не ссылать, а…