Алексей окинул девушку внимательным взглядом, покачал головой:

— Вот оно что! А я думал — откуда такая фигура? Решил было, что ты стриптизершей была в ночном клубе, — чуть смущенно сказал он.

— Почти угадал!

— ?

— Подрабатывала. Ну, вынуждена была. И нечего таращиться на меня! — рассердилась Ксения. — Думаешь, в цирке большие деньги платят? Гроши! Почти все забирает антрепренер, артистам дает ровно столько, что бы с голоду не подохли и с голым задом не ходили.

— Да ну! — не поверил Алексей.

— Правда-правда! — закивала девушка. — Хорошо платят только тем, у кого сольные номера и зритель идет на них. Остальные перебиваются с хлеба на воду.

— Полуголодные гимнастки? Верится с трудом! — усомнился Алексей.

— Ну, не в буквальном смысле. У циркачей нет домов, машин, счетов в банке. Они бедны по определению, профессия такая. Некоторым везет, становятся карабасами-барабасами. Эти зарабатывают хорошо.

Брови у Алексея сходятся над переносицей, лицо застывает маской:

— Карабасами?!

— Антрепренер это, владелец труппы, понимаешь? — стала терпеливо объяснять Ксения. — Захочет, даст работу. Не захочет, выгонит на улицу. Он царь и бог!

— Так везде, — пожал плечами Алексей. — На любом предприятии.

— Да, но ты мужчина, тебе проще.

— Это чем же?

— Тебя не домогаются! — рассердилась Ксения. — А если и случается, что баба начальница «хочет», то любой мужик рад стараться!

— Обобщать не надо. Не любой, — буркнул Алексей. — Мужчина на то и мужчина, чтобы самостоятельно решать проблемы. А вот женщины, особенно провинциалки, которые приперлись «завоевывать» столицу…

— Я не провинциалка, столицу не завоевывала, — сухо оборвала Ксения. — В цирк пошла, потому что в универе занималась спортом. После выпуска подходящей работы не нашла, а Замятинский набирал труппу, объявление в интернете увидела!

— Знакомая фамилия. Где-то я ее слышал.

— Карлик гипнотизер, который вам с Борисом мозги пудрил в торговом центре.

— Точно! Так вот откуда ты его знаешь, — кивает Алексей. — Никогда бы не подумал, что он директор цирка!

— Да не цирка, а труппы! Этот гад набирал девушек в гарем.

— Прямо-таки! И все соглашались? — иронично спрашивает Алексей.

— Представь себе! — взмахнула руками Ксения. — Разумеется, не все, но желающих оказалось достаточно, даже конкурс был. В конце концов, переспать пару раз в неделю с немощным карликом не такая уж большая цена за крышу над головой и хлеб с маслом.

— Пару раз в неделю? Да еще и с немощным? Это льготные условия! — пошутил Алексей.

— В труппе было десять женщин, — сердито объяснила Ксения. — Я пришла последней, к твоему сведению. И, когда он полез ко мне после сразу после репетиции номера, получил в лоб. Я чуть не задушила его!

Девушка замолчала, пальцы нервно сдавили рукоять автомата, ствол дрогнул и уставился в свинцовые волны близкой реки.

— Конечно, ты мне не веришь. Стриптизерша, эротическая гимнастка… — тихо произнесла она.

— Нет, отчего же, верю, — после короткой паузы ответил Алексей. — Тогда, в торговом центре, ты с такой ненавистью на него смотрела! Будь рядом автомат, убила бы. Такое не сыграть!

Ксения отвернулась. Взгляд скользит по развалинам казарм, бежит по берегу, останавливается на полузатопленном прогулочном катере.

— Теперь крепость хорошо охраняют. Как ты собираешься попасть внутрь?

Алексей поднялся с бетонной плиты, поправил автомат и покрутил головой, словно разминая затекшую шею. Обернулся, пробежал глазами по крутому, покрытому молодой травкой склону.

— Ты права. Мало того, патрулям отдан приказ разыскать нас и уничтожить. Так что бродить среди развалин нельзя. Надо идти под землю.

У девушки округляются глаза.

— Там чудовища! — вскрикнула она.

— Думаю, не везде, — рассудительно отвечает Алексей. — К тому же я не предлагаю идти в метро.

— А куда?

— Кремлю тысяча лет. Крепость не раз осаждали враги. Должны быть подземные ходы. И они наверняка выходили к воде, так как природных источников там, наверху, — кивнул на гребень Алексей, — нет. Надо только найти вход.

— А если они засыпаны? Столько лет прошло!

— Все может быть. Тогда придется спуститься в метро и разыскать секретную линию, которая ведет к правительственным учреждениям. Опять же в кремль!

— Ты уверен, что такая линия есть?

— Сто пудов! Метро стратегический объект, его всегда строят с расчетом на войну.

Развалины казарм остаются за спиной. Крутой склон зеленеет молодой травой, обросший зеленой щетиной кустарник широко раскинул ладони, вековые деревья тянут к небу густые шевелюры ветвей. Растения словно чувствуют, что им больше никто не станет мешать и спешат побыстрее занять свое законное место на земле. Под толстым слоем прошлогодней листвы с трудом можно различить контур каменной арки, за которой таится вход в подземелье. Алексей поднимает вверх по склону, двигаясь зигзагом, от дерева к дереву, поминутно оглядываясь по сторонам. Здесь, на крутом склоне правого берега, они словно на шахматной доске, их видно и сверху, и снизу. Патрульные, получив приказ, церемониться не будут.

— Мы пришли. Дай руку!

Алексей помогает девушке преодолеть последние шаги.

— Вот. Кладка старая, железная дверь, которой сто лет. Возможно, это и есть вход.

Ворох сухих листьев с шорохом сыплется вниз, обнажается покрытая ржавыми пятнами дверь. Темно-зеленая «маскировочная» краска облупилась, к железу липнут пучки сухой травы, листья и сорванные ветки кустарника. В широкие и плотные, словно ладони работяги, проушины вцепился единственным зубом пудовый амбарный замок, черный глаз отверстия для ключа высокомерно глядит мимо людей.

— Здоровенный какой! — шепотом произносит Ксения.

— Кусачки не помогут, — согласился Алексей. — Отстрелить тоже не получится.

Рюкзак падает на землю, тихо щелкают пластмассовыми зубками застежки. Алексей извлекает из бокового кармана… кусок старого хозяйственного мыла, решила Ксения. Из другого кармана, поменьше, появляется блестящий металлический стержень, запаянный с одного конца и моток бельевой веревки. Сверкает лезвие остро отточенного ножа, моток прячется в рюкзаке. У Алексея в руках остаются мыло, металлический стержень и короткий, с карандаш, отрезок веревки. Ксения, наблюдавшая за манипуляциями Алексея, подозрительно спрашивает:

— Леш, это что? Замок будешь намыливать?

Алексей замирает, взгляд останавливается на лице Ксении, брови изгибаются «домиком».

— Ксюша, ты меня пугаешь! Это, — кивнул он на желто-серый кусок в руке, — не мыло. Это тротил. А это — капсюль детонатор и огнепроводный шнур. Замок придется взорвать, иначе внутрь не попасть.

Ксения разочарованно вздыхает.

— А в кино показывают по-другому. Герой прилепляет к двери кусок пластиковой взрывчатки, цепляет коробочку какую-то — лампочки мигают! — прячется за выступом и жмет на кнопку мобильного телефона. Взрыв, дверь разлетается, все в дыму — красиво!

— Так это в кино. Картинка! В жизни иначе, — рассудительно отвечает Алексей, засовывая тротил между проушин. — Пластид где я возьму? В обычной воинской части его нет. А тротил есть всегда. Главное, чтобы не просрочен был, иначе не взрыв, а пшик.

Кусок тротила плотно входит в щель между железными пластинами. Алексей зубами обжимает края капсюля, фиксируя конец огнепроводного шнура, вставляет капсюль в отверстие. Зажигалка вспыхивает бледным пламенем, огонек касается края шнура. Белая пластиковая оболочка чернеет, начинает коптить, затем вспыхивает сердцевина и клубки белого дыма шустро поднимаются над жухлой листвой.

— Вниз, за дерево! — командует Алексей. Метровой толщины ствол клена прячет людей. Через считанные секунды грохочет оглушительный взрыв, взмывает туча сухих листьев и земли, воздух наполняется запахом гари. Ксения приседает на корточки, зажимая уши и тревожно оглядывается. Алексей выходит из-за укрытия, пальцы сжимают оружие. Старый добрый тротил не подвел, изуродованный замок валяется на земле, проушины висят на дужке, вырванные «с мясом». Зеленая краска на дверях осыпалась, железо согнулось, но кованые петли выдержали и створки по-прежнему закрывают проход.