– И какое же оно? Твое место?

– Я живу в сельском детдоме, донашиваю шмотье черт знает за кем, работаю в магазе, хозяин которого без пяти минут как педофил конченый, смотрю каждый день на то, как деградируют люди. Вот оно, мое место, мое личное болото.

– А выбраться из болота желания нет?

– Чтобы выбраться, нужны бабки или покровитель. У меня ни того, ни другого.

– Одно твое слово и у тебя будет все.

– Ну да, слышала уже про папашу. Только я не вчера родилась.

В этот момент к столу подошел официант с большим подносом и принялся составлять с него тарелки. И, черт побери, я еще никогда не видела такой красоты. Еда и на вид, и на запах была, как по мне, так абсолютно совершенна. Не сравнить с той бурдой, какой нас кормили в детдоме. Конечно, Карина старалась сделать для нас что-то повкуснее, только вот мало что можно придумать из дешевых сосисок, которые воняли чем угодно, но только не сосисками, а уж про якобы мясо в супах я вообще молчу, сухая хрень в дошираке и то больше походила на мясо.

Я бросилась на шницель, как дикий зверь, чем ввергла мажора в небольшой шок, по крайней мере, мне так показалось. Пока ела, создалось ощущение, будто мир вокруг исчез. Забылось все на свете. Теперь я понимаю людей, которые заедают свои проблемы. Блин, были б у меня такие продукты, я бы тоже заедала.

– Вкусно? – спросил Бугор, когда я расправилась с горячим и салатом.

– Угу, – ответила, дожевывая последний кусок мяса.

– Наелась?

– А почему ты не ешь? – только сейчас обратила внимание на то, что мажор сидит, а перед ним абсолютно нетронутая тарелка с какой-то жижей. – Хотя, я б такое тоже не стала, на блевотину смахивает.

– Это крем-суп, глупая.

И он достал из кармана куртки стеклянный пузырек с черным порошком, затем откупорил его и высыпал немного порошка в суп.

– А эт чо?

– Скажем так, это для лучшего усвоения пищи.

– А-а-а-а. Блин, вы мажоры нежные такие. Наши пацаны вон, хоть битого стекла сожрут и ничего.

– Что ж, с этим порошком я и битое стекло съем.

Когда мы закончили с обедом, который плавно перетек в ужин, поскольку солнце потихоньку начало опускаться, а окна новостроек засияли ярко-оранжевым, я решила перейти к делу.

– Так что там, насчет моего папаши? Кто он?

– Он очень влиятельный человек. И он очень хочет тебя видеть.

– Для чего я ему? Просто, мне кажется, ты темнишь. Если он такой влиятельный и богатый, то уверена, смог бы найти меня и раньше.

– Ты права. Он и нашел раньше, только в силу определенных обстоятельств не мог связаться с тобой. Такая возможность появилась совсем недавно.

– Как его зовут?

– Сейчас его имя тебе ни о чем не скажет.

– Где работает? Чем занимается?

– Он президент одной крупной управляющей компании, – с усмешкой произнес мажор.

– Ладно. Я все поняла. Отвези меня обратно, – я резко отставила от себя чашку с чаем и поднялась с места.

– Постой, – вскочил следом мажор. – Позволь рассчитаться для начала.

– Конечно. Я буду в машине.

Больше всего на свете я ненавидела, когда мне дурят голову. Я с самого раннего детства могла определять вранье, поэтому-то и старалась от большинства людей держаться подальше, слишком уж лживый народец пошел. А тут мне совершенно бессовестно вытряхнули на уши кило лапши. Хватит!

Вернувшись к машине, села на заднее сидение и растянулась во всю длину дивана. Если бы ни нахождение в тачке постороннего мужика, заснула б, не раздумывая. К этому времени солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, кузнечики в траве застрекотали, до ушей донеслись особые вечерние звуки города. Мажор пришел спустя минут двадцать, сел за руль и, не говоря ни слова, поехал. Главное, чтобы теперь довез до казарм, а не выпотрошил где-нибудь на полпути.

Но, как я и боялась, он остановил тачку на трассе, вокруг были поля с небольшими перелесками. Затем заглушил мотор и развернулся ко мне:

– Ты все еще мне не веришь? – спросил серьезным голосом.

– А ты как думаешь?

– Согласен, информации мало. Выходи из машины. Пойдем, прогуляемся в поле.

– О-па! – как-то обреченно усмехнулась я. – Блин, как в анекдоте, кто девушку кормит, тот ее и танцует.

– Идем-идем… Я не кусаюсь, ну, если в том нет особой необходимости, – загоготал он.

Мы вышли, и меня сразу же обдало жаром от разогретой машины.

Поле было усеяно голубыми цветами – лён. Мажор пошел первым, я за ним. Со стороны все это выглядело слишком странно, если не сказать безумно. Но отступать смысла нет. Несмотря на исход, могу сказать однозначно – это лучшее приключение в моей жизни… Что удивительно, рядом с мажором я чувствовала себя как-то иначе, вроде и был страх, но было и любопытство, какое-то глубинное желание поверить ему, довериться. С ним я словно была на ступень выше, ощущала себя не просто оборванкой из глухого села, а личностью.

Сейчас и Катька вспомнилась, наверно, она так же себя чувствовала рядом с тем типом, ей до того хотелось вырваться из грязи, что она просто закрыла глаза и забылась. Конечно, ее доверчивость привела в итоге в петлю, но до этого она будто парила. А сейчас хочется парить мне. И я рада, действительно, рада.

От мыслей отвлек его голос:

– Мы на месте, – мажор стоял по колено в высокой траве, а та шелестела на ветру, – сейчас…

– Давай так, – остановила я его на полуслове. – Что бы ни было после, хочу сказать сразу.

– Что же?

– Спасибо! – чуть ли не крикнула я.

– Не за что, рад был угостить.

– Да нет, ты не понял. Не за еду. Точнее за нее тоже, но… В общем, спасибо за приключение. Хоть ты и странный, и непонятно зачем обхаживаешь меня, и неизвестно, что случится здесь, но ты появился вовремя.

– Я знаю, – добродушно улыбнулся он, а черные глаза вдруг ожили, тогда, как до этого его взгляд был невероятно холодный и бездонный, словно смотришь в непроглядную тьму.

– Ну вот, сказала. А теперь показывай…

Я выдохнула с облегчением, затем начала осматриваться, поле показалось особенно красивым, хоть я и прожила в окружение таких же полей всю жизнь.

– Только не бойся, – произнес мажор, после чего поднял руку над травой и его взгляд снова окаменел.

Когда же я посмотрела на траву, то мне стало не по себе, а потом и вовсе заколотило мелкой дрожью – все цветы, что росли поблизости от мажора, завяли в один миг, из травы будто высосали все соки, она стала жухлой, а листья обуглились. Увядание быстро распространялось, уже скоро я стояла среди такой же безжизненной травы. Следом появился туман, он окутал все вокруг, поглотил трассу, березовые рощицы.

Неожиданно около уха раздался его голос:

– Дай мне руку.

– Нет.

– Дай…

Еле совладав с собой, протянула руку. Пальцы коснулись холодной как лед кожи, однако уже скоро я ощутила этот холод во всем теле, он расползался, завладевая каждым сантиметром. Тогда же возникло странное помутнение в сознании, такое же, какое случилось во время встречи с монстром. Только на этот раз оно было куда глубже, будто нечто внутри меня не позволяло очнуться, тащило куда-то за собой, подчиняло. Казалось еще чуть-чуть, и я провалюсь во мрак, откуда не выбраться, но вдруг в мозгу случилась вспышка, повлекшая за собой огненную волну, которая накрыла с головой, а нечто, что тянуло за собой – отступило. Я снова ощутила тепло, ощутила свое тело.

Открыв глаза, обнаружила себя лежащей на жухлой траве, надо мной чернело небо, усеянное мириадами звезд, а рядом сидел, етить его за ногу, мажор.

– Ты что со мной сделал?

– Ничего, – с неким разочарованием произнес он.

– Тогда что все это было? Что за дьявольский ритуал? Или ты, как его? Сектант?

– Тебе нравится то, что ты видишь? – он окинул взором увядшие растения.

– Нет.

– Мертвая природа, это же так прекрасно. Она постоянна, безмолвна.

– Послушай, я не знаю, в какие игры ты тут со мной играешь, но в любом случае я пас. Мне не нравится вся эта чертовщина. Ты псих.