Наверное, это был самый счастливый момент за последние несколько лет. Солнце ещё никогда не было таким ярким, а небо таким ясным. У меня уже давно не было так тепло на душе. Я споткнулась и упала в воду. Стася засмеялась, а я её обрызгала. Она начала брызгаться в ответ. Мне не хотелось думать о плохом. Сейчас всё вокруг ушло на второй план. Я мечтала, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Может, на секунду мне даже показалось, что я хочу жить. Нет, не показалось. Сейчас мне действительно хочется жить. Радоваться жизни, как и другие люди, у которых на самом деле нет никаких проблем, а все их демоны выдуманы ими самими. Возможно, мир действительно полон красок и положительных эмоций. Правда, они встречались на моём пути очень и очень редко, но в такие моменты мне хочется, чтобы время остановилось навсегда.

Жизнь в Бирюзовом Лесу значительно отличалась от городской. Я это вновь осознала, когда на обратном пути мы украли несколько початков с кукурузного поля. Мы побежали ко мне домой, чтобы сварить кукурузу. По дороге мы громко смеялись и по привычке старались не попадаться никому на глаза, в этот раз не только из-за моей стеснительности, но и из-за того, что нас могли уличить в воровстве.

Дома мы сидели на кухне и болтали обо всём. Мне впервые за долгое время было так хорошо в компании другого человека. Стася мне объяснила, почему мы никогда не сможем пойти к ней домой: её мама очень строгая и не любит гостей. Стася много раз пыталась упросить её и позвать к себе друзей, даже тех, кого её мама знает лично, но всё безуспешно. По крайней мере, она мне так сказала.

Проводив Стасю до места, где мы обычно расходились, я не торопясь пошла обратно. Мне вдруг захотелось зайти в магазин и купить себе чего-нибудь вкусного, благо я взяла с собой немного денег. Купив шоколад и карамельный молочный коктейль, я направилась домой.

С моего балкона открывался прекрасный вид на лес, я только сейчас это заметила. А закат был приятного лилового цвета. Я впервые видела такой прекрасный закат.

Этот день я запомню навсегда.

Этим утром мы с бабушкой идём к врачу. Проснулись мы раньше обычного, и от этого я себя чувствовала ещё хуже. Но этот приём очень важен, потому что наконец пришли результаты анализов. Я даже не заметила, что прошло почти три недели, как я уехала из Робин-Вилля.

Скажу честно: мне было не по себе. Дорога в больницу никогда не была такой долгой. Я пыталась успокоить себя своей любимой музыкой, но она ещё больше угнетала меня. В итоге я решила ехать в полной тишине. Вот бы сейчас рядом со мной была Стася, с ней мне гораздо спокойнее.

Я вспомнила, как впервые пошла к врачу из-за своего кашля. Это случилось спустя пару недель после того, как я начала кашлять, а всё потому, что моя мама не отпускала меня к врачу. А я человек крайне стеснительный, и для меня поход в больницу в одиночку, ожидание в очереди и прочая муть – сплошной кошмар. Мама же не отпускала меня, ибо сначала думала, что я просто хочу прогулять несуществующие контрольные и проверочные, а потом она говорила мне мою любимую фразу: «Поспи, утром всё пройдёт». В итоге мой кашель стал ещё сильнее, у меня очень болело в груди, болела голова и поднялась температура. И тогда вместо уроков я пошла к врачу. И этот поход запомнился мне надолго.

Я так переживала, что забыла, после кого я в очереди. Кусала локти все эти несколько часов, что там просидела. Кроме того, меня без конца тревожили детские вопли и ругань матерей, которые вместе со мной стояли в этой адской очереди. Но добила меня именно врач. Тогда я шла к терапевту, чтобы та мне назначила лекарства, и я со спокойной душой отдыхала дома и занималась тем, что приносит мне хоть какое-то удовольствие. Так вот. Эта врач обозвала меня всеми возможными нецензурными словами за то, что я забыла в регистратуре взять направление. Благо, она не заставила меня вновь сидеть в этой очереди несколько часов, спасибо ей большое. Под конец, не смущаясь, она обозвала меня прогульщицей и девушкой лёгкого поведения, потому что тогда я надела первую попавшуюся футболку с довольно большим вырезом. Ругала ещё и за то, что я якобы хожу без шапки и шарфа, как и «всё нынешнее глупое поколение». Не будь я такой стеснительной, я бы высказала ей всё, что о ней думаю. Но это всё-таки я.

Я брела домой, когда было уже темно. Когда я вернулась, меня, как и всегда, никто не встретил. Я сняла шарф, шапку и пальто и пошла жаловаться маме. Она, как обычно, болтала по телефону со своими подругами, поэтому мне пришлось ждать, пока она закончит свою болтовню. Наконец я рассказала ей о том, что отныне я на больничном с диагнозом «острый бронхит», на что она мне ответила:

– Ну и лежи дома.

Я пошла к себе в комнату, а она позвонила очередной подруге и начала сетовать на всё возможное. Я жила с сестрой в одной комнате, что меня всю жизнь напрягало. Она, подобно маме, болтала со своей подружкой. Я легла на кровать и достала из-под подушки тетрадку, в которой я описывала героев из придуманных мною рассказов.

– Почему ты не делаешь уроки? – враждебно спросила она.

– Я на больничном. У меня острый бронхит.

– И что? – продолжала она, – Это не освобождает тебя от выполнения домашнего задания.

– У меня сейчас температура. Да и к тому же у меня, кроме уроков, есть и другие дела.

Христина встала, подошла к моей кровати и, вырвав у меня из рук тетрадку, внимательно осмотрела каждую страницу. Потом она закрыла её и бросила на кровать.

– Да какие дела могут быть у такой жирной, как ты?..

Она села обратно за свой стол и продолжила разговор с подругой. Я привыкла к подобным издевательствам со стороны сестры, но каждый раз был как очередной нож в сердце. Понятное дело, я тогда расплакалась.

Всю дорогу до больницы я смотрела на прекрасные цветочные поля, расстилающиеся за окном машины. Наверное, на улице сейчас так тепло и свежо…

Я помню, как заходила в кабинет доктора Малиса, обдумывая все варианты того, что он может нам сказать. Я помню, как мы постучались, вошли, сели на стулья…

Даже тот, кто не слышал этот разговор, понял бы, чем он закончился. Вот тогда я по-настоящему расплакалась. Бабушка крепко обняла меня, опять прижала к себе, но на этот раз я не стала сопротивляться. По моему телу пробежала дрожь. Холод. Я опять одна. Вокруг опять тьма.

Когда мы вышли из кабинета, я побежала по коридору на улицу. Бабушка изо всех сил бросилась за мною. Как только мы выбрались из этого замкнутого пространства, мир передо мной снова потерял свои краски и какие-либо оттенки. Он был серым, всё было серым: и солнце, и небо, и трава. Я стала взвешивать все минусы и плюсы прожитой жизни и пришла к грустному выводу, что я так и не успела насладиться ею.

Я окончательно вернулась в реальность. Будто бы я и не уезжала из родного города, будто бы это был очередной поход в больницу, коих были сотни за прошедшие несколько месяцев. Лес превращался в серые робинвилльские муравейники, люди на велосипедах – в людей с зонтами, а безоблачное небо – в пасмурное. Это моя жизнь. Это мой мир. Это мой родной дом.

Госпитализировать меня собирались завтра. У меня остался ещё один день, чтобы порадоваться жизни, поэтому я не стала тратить его на самобичевание и размышления о несправедливости этого мира.

Есть вещи, которые не зависят от нас. Эти вещи ломают жизнь, и ты никак не можешь понять, почему.

Вот и я сейчас не могу понять, почему? Почему именно я? Что я такого сделала, чтобы моя жизнь превратилась в чёрную полосу?

Я пытаюсь отбросить размышления, но не получается.

Почему именно я? Почему не тот пьяный водитель, что некогда сбил прохожего? Почему не те глупые ребята, которые считают, что бить животных – смешно? Я пыталась вспомнить, когда и кому я причинила такую боль, чтобы судьба решила убить меня раком лёгких? Что я сделала? Почему наш мир так несправедлив? Почему кто-то умирает с голоду, а кто-то с жиру бесится? Почему кто-то платит миллионы, чтобы стать красивым, а кому-то за красоту платят миллионы? Кто решил так разделять нас? Почему нам не дают права выбирать судьбу? Мою жизнь никто бы не выбрал. Я ненавижу свою жизнь. Я ненавижу мысль о том, что мы живём один раз. Если это и правда так, то лучше бы я никогда не рождалась!