Как только я встретилась со Стасей, я дала себе слово отпустить все мысли и просто провести последний день жизни так, будто я обычный человек.
Мы решили сходить в один заброшенный дом, который находился в деревне Домина, что расположена на другом берегу реки Бирюза.
По дороге мы почти не разговаривали. Стася, видимо, поняла, что я не в настроении, поэтому не стала докучать мне лишними вопросами. Я смотрела на окружающую меня природу. Вот они, муравьи. Бегут в свой муравейник. А вот и мутная речка Бирюза, спокойно течёт себе. Бабочки собирают пыльцу, летая с цветочка на цветочек. Природа живёт не той жизнью, что мы, хотя мы и есть часть этой природы. В один момент я просто не выдержала и упала на колени. Я зарыдала. Стася села рядом и приобняла меня.
– Я знаю, ты сейчас не хочешь говорить мне, – прошептала она, – Но помни. Если ты когда-нибудь захочешь поделиться со мной – я всегда выслушаю тебя.
– Спасибо…
Она ещё крепче обняла меня. Спасибо, Стася…
Спустя полчаса мы продолжили свой путь до Домина.
Это уже была настоящая деревня. Со стороны она выглядела очень мило: домики были ухоженными, и каждый отличался от другого цветом. Но на самом деле картина была иная. Когда мы прошли дальше, нам начали попадаться полуразрушенные дома. Многие были в аварийном состоянии, но люди по каким-то причинам всё ещё жили в них.
Дом, к которому мы пробирались, выглядел в чём-то лучше многих всё ещё жилых домов. Вход в него был только один – разбитое окно кухни. Понятное дело, что вещи уже были украдены кем-то, хотя многое пока оставалось нетронутым.
– С семьёй, что здесь жила, произошло кое-что странное, – рассказывала Стася, – Но никто не знает, куда они делись. Может, сбежали от страшной жизни, может, их убили…
Пол хрустел под ногами. Я ходила очень аккуратно, внимательно смотрела себе под ноги. Казалось, будто бы кто-то ещё живёт в этом доме, хотя, по словам Стаси, хозяева пропали уже лет десять назад. Что именно случилось с хозяевами, никто не знает. От этого их дом становится ещё интереснее.
В какой-то момент мне очень захотелось встретить здесь призрака. Если они и существуют, то, скорее всего, такие дома – их обитель. Вокруг было много непонятных звуков, но в основном их источник – время, которое потихоньку разрушает это место: скрипят доски, на которые я только что наступила, шуршат двери из-за лёгкого сквозняка, иногда на пол падают куски обоев. Но про себя я представляю, будто это призраки желают поговорить со мной.
Очень интересным мне показался рабочий стол бывшего жильца. На нём было много некогда нужного хозяевам барахла. Я даже нашла тетрадку по окружающему миру какой-то девочки по имени Лесма Туликиви. Интересно, что с ней произошло? Также на столе стояла рамка с фотографией семьи, покинувшей этот домик. Там были изображены стройный мужчина средних лет, полноватая весёлая женщина и маленькая девочка лет семи. Они все улыбались. Наверное, когда-то здесь жила счастливая семья…
Около двадцати минут я провела у этого стола, разбирая чьи-то старые вещи… Это занятие пришлось мне по душе.
Стася позвала меня на улицу. Темнеть начнёт не скоро, но находиться в таком доме долго довольно опасно: кто знает, может, он довольно популярен у компании, с которой не хочется связываться?..
Потом мы пошли к месту, где мы со Стасей впервые встретились. Мы сидели у реки и жевали колосья.
Небо было немного пасмурным. Погода умеет предвещать беду.
В воздухе я учуяла гарь.
Я узнаю этот запах повсюду, ибо однажды мой отец поджег нашу первую квартиру в Робин-Вилле.
Это было ночью. Мы всей семьёй спали. Всё казалось обычным, вот только небо было сомнительно чёрным. Я очень чётко запомнила это. Это была не просто тёмная ночь. Как будто неба не было совсем. Чёрная дыра.
Мой отец был самым хорошим человеком на всём свете. Я любила его. Я рассказывала ему все свои секреты, часто делала подарки и различные сюрпризы. Но в тот месяц с ним что-то произошло. Как позже мне объяснила мама, у него начались сильные проблемы на работе. Как именно это всё было связано, я не знаю, но факт остаётся фактом.
До того дня я никогда не видела его таким. Я помню, в ту ночь он пришёл пьяный, он буянил и ругался на маму. Мы же с сестрой сидели в комнате, не понимая, когда это самый добрый и самый любимый человек на свете стал таким.
Поздно ночью мама разбудила меня, нервно повторяя, что необходимо быстро взять всё самое нужное. В полусонном состоянии я и сообразить не могла, что происходило в тот момент. Я схватила куклу, лежавшую рядом со мной, и ухватилась за мамину руку, потому что очень боялась её потерять. Но как только я пришла в себя, я вдруг поняла, что совсем не могу дышать. От испуга я выронила куклу и закрыла рот руками. Моя сестра схватила наши паспорта и деньги, что сумела найти, и мы выбежали из горящей квартиры.
Нам очень повезло, что комната отца находилась на достаточном расстоянии от нашей с сестрой и маминой комнат и от входной двери. Мы успели убежать оттуда.
Мама всё время плакала. А я возненавидела своего отца. Как он мог бросить меня? Как он мог бросить маму? Когда вы хотите покончить со своими проблемами, вы должны подумать о том, какую проблему вы создадите для своих близких! Особенно для тех, кого вы приручили и за кого вы в ответственности! Потому что побег от проблем – это признак слабости. Что самоубийство. Что алкоголизм… Оно всё одинаково.
И сейчас я вновь чуяла этот запах. Горел чей-то дом.
– Эй, вы! – окликнул нас мужчина, бежавший к реке и держащий в обоих руках по ведру, – Идите, помогите!
Я сразу бросила взгляд на небо и увидела чёрную дымку. Я сорвалась с места и побежала прямо туда, где горел дом. Это было совсем недалеко. Вокруг дома толпились люди, кричали друг на друга, таскали воду с реки. И тут я услышала крик. Я оглянулась, оглянулась на других людей, застывших, словно статуи. Внутри горящего дома находился человек. Но никто из рядом стоящих не хотел жертвовать собой.
Мне было страшно. Бывало ли у вас такое чувство, когда вы стоите в толпе, смотрящей на что-то ужасное, но никто не шевелится, и вам стыдно за себя, потому что вам кажется, что судьба ждёт подвига именно от вас? У меня возникло то же чувство, будто из всех этих людей только я одна должна сделать это. Но мне было страшно! И тут в голове возникла мысль. Я же проклятый человек, мне и так суждено умереть в скором времени. И я пока не совершила того, что должна совершить. Я не сделала ничего, чем могла бы гордиться. Нет, я не позволю в этот раз слабости овладеть мной.
Я оторвала от своей белой блузки рукав, подбежала к человеку с ведром воды, схватила ведро, намочила тряпку, приложила её к лицу и бросилась в дом.
Крик доносился из комнаты рядом со входом, но путь к этой комнате был весь в огне. Я плеснула на пол немного воды и, хотя это ничего не дало, собралась с силами и прыгнула прямо в огонь. Не будь на мне сапоги, я бы и не решилась на это. Как только я приземлилась, я выломала дверь, буквально влетев внутрь. Прямо посередине комнаты стояла девочка, на вид чуть старше меня. Как только она меня увидела, она затаила дыхание и рванулась бы ко мне, если бы не окруживший её огонь. В конце комнаты я увидела окно. Неужели она не могла его открыть? Но на крики у меня не было времени.
Я подошла к окну, схватилась за ручку и стала дёргать её что есть мочи. И тогда до меня дошло, что раму заклинило. Теперь понятно, почему эта девочка не выпрыгнула из окна…
Время на исходе. Надо что-то предпринять.
Я схватила ведро и, расплескав по всей комнате воду, побежала к девочке, схватила её за руку и кинула ведро в окно. Оно лишь поцарапало стекло, на большее я и не рассчитывала. Я сразу же стала искать что-либо тяжелое в комнате, но всё горело. Тут я посмотрела на девочку и подумала, что у нас нет выхода. В любой момент может обрушиться потолок, весь дом уже горит. Дышать было очень больно, будто огонь был уже и в моих легких. Девочка уже задыхалась, ей явно было очень плохо. Я дала ей свою мокрую тряпку, полностью сняла с себя блузку, обмотала ей свою правую ладонь и со всей силы ударила в стекло. К счастью, оно разбилось. Но дыра оказалась очень маленькой. Вдохнув побольше воздуха с улицы, я била по окну так, чтобы через него можно было выпрыгнуть. Вся моя рука была в крови от осколков, но я старалась не чувствовать боли. Девочка уже теряла сознание, я подтолкнула её к окну, чтобы она прыгнула. В итоге мне пришлось помогать ей.
