Ночью я никак не могла заснуть. Что-то мучало меня вот уже несколько часов. Мысли… То, от чего я никак не могла избавиться. Это мука – всегда о чём-то думать. Мои мысли казнили меня, пожирая мой мозг изнутри… И я никак не могу от них избавиться…

Я лежала с открытыми глазами и вспоминала самые глупые моменты своей жизни.

Я опять вспомнила Дакоту, которая последние полгода не давала мне покоя. Я вспомнила, как мы снова пытались подружиться.

Наверное, тогда мне казалось, что Дакота поняла, как это глупо – смеяться над человеком из-за его болезни, что это низко – придумывать разные сплетни о своём лучшем друге ради авторитета в классе. Когда я стала посещать школу всё реже, она однажды написала мне, что хочет встретиться. Некоторое время я переносила встречу, но в феврале у неё был день рождения. Тогда я всё же решила испытать судьбу. Дакота жила не очень близко ко мне, пришлось сесть на трамвай. Там я устроилась у окна и начала смотреть на пустые улицы. Пустые не потому, что там не было людей, а потому, что в них не было ничего особенного. Одни лишь дома и дороги, по которым ходят люди в масках, да и те мёртвые…

Когда я приехала к Дакоте, там меня уже поджидала команда «низких и жалких», чему я ни капли не удивилась. Сначала они начали обсуждать недавние события в школе, сидя за «шведским столом» в комнате у Дакоты. Я, как всегда, была в стороне, хотя иногда тоже вливалась в тему. Меня заинтересовала её квартира. Она была далеко не бедная: красивые потолки, белые обои и голубая мебель, и каждая комната отличалась от другой забавным и необычным интерьером. Например, комната Дакоты больше напоминала библиотеку, а кухня – целую лабораторию! А потом начались игры, и, конечно, козлом отпущения выбрали меня. Мне завязали глаза, раскрутили, а затем они встали в круг. По идее, я должна была дотрагиваться до людей и узнавать, кто есть кто.

Как только голова перестала кружиться, я начала идти вперед. Всё было чёрным, ткань была плотной. Я услышала, как кто-то смеётся слева от меня. Это был смех Катарины. Я пошла на него, чтобы сразу отгадать одного человека и дальше искать остальных. Как только я двинулась в её сторону, кто-то подставил мне подножку, и я упала, ударившись головой об угол стола. Мне было очень больно, но ребята начали смеяться надо мной и ударять меня. Встать было невозможно. Потом на меня сверху кто-то сел, и я поняла, что это Дакота. Она схватила меня за волосы и стала бить головой о пол. Я почувствовала во рту привкус крови. У меня всё болело, и я начала рыдать.

– Я знаю, это ты была, тварь! – Дакота стала бить ещё сильнее, – Только тебя не было в тот день! А подставили меня! Теперь меня точно выгонят из школы! И куда я пойду? К тем засранцам в соседний район? Ты мне всю жизнь испортила, паскуда!

Я растерялась. Я не знала, о чем она говорит. Дакота слезла и сняла с меня повязку. Я оглянулась на стоящих вокруг меня «низких и жалких». Они смотрели на меня, как на учителя, который несправедливо поставил двойки всему классу. Мне стало страшно. Я заметила окровавленный пол подо мной.

– Или ты расскажешь всем, что это сделала ты и подставила меня, или тебе не худо достанется.

– Я не понимаю, о чем ты… – серьезно ответила я.

– Так значит, не понимаешь, да? – она ударила меня и снова присела, наклонив голову, я уставилась прямо ей в глаза. – Не прикидывайся невинной овечкой, падла. – Она плюнула мне прямо в лицо.

– Но я правда не понимаю, о чем ты…

Катарина присела рядом с Дакотой.

– Слушай, не знаю, как ты, но я ей верю. Ты уверена, что в тот день только её не было? А что, если это сделал тот, кто учился в тот же день? Может…

– Заткнись! – прикрикнула на неё Дакота.

– Может, – упрямо продолжила та, – стоило подумать перед тем, как обвинять Кашля?

Дакота злобно окинула её взглядом.

– Тупая идиотка, твоё мнение никому не интересно! Я знаю, кто это был. И это была она! – она встала и ударила ногой мне по животу, – Она просто завидует мне, поэтому это она напала на учительницу в тот день, когда мне поставили двойку в четверти, и подставила меня, потому что она мне за-ви-ду-ет!

– Уж кому-кому, но тебе я точно никогда завидовать не буду! – прошептала я.

– Что? – она обернулась ко мне, – Что ты сказала?

Я посмотрела на неё. Я чувствовала, как сильно моё сердце бьётся, и попробовала сесть.

– Для глухих повторяю! – крикнула я этой своре тупых подростков, – Я никогда не завидовала этой твари ни в чем! Меня не было в тот день, потому что ваш Кашель, как вы меня называете, болел и ходил к врачу. До этого момента я и понятия не имела о том, что какие-то ублюдки поджидали учительницу в тот день, когда тупорылая свинья получила двойку в четверти! И уж точно мне не пришло бы в голову подставлять такую тварь, как ты.

Я думала, что лес этих пней снова нападёт на меня, но они не стали меня бить. Они занервничали. Каждый понял, что они пригласили меня напрасно, и теперь я могу заявить и доказать всем, что они меня избили.

Катарина помогла мне встать.

– Это правда? – шёпотом спросила она меня.

– Да, – прошептала я ей на ухо.

Они стали обсуждать между собой, что со мной делать. Я поняла, что в случае чего у меня теперь точно не будет сил им врезать. У меня сильно кружилась голова, я еле стояла на ногах.

Дакота подошла ко мне.

– Ты это… Прости нас, пожалуйста…

В тот момент у меня чесались кулаки. Я уже напрягла руку, чтобы дать ей прямо в её поганое личико. Но… Я не хотела опускаться до их уровня. В таких случаях надо быть умнее и коварнее, поэтому я лишь улыбнулась.

– Обещаю никому не говорить, – я плюнула на пол, – Но знайте… Вы побили меня ни за что. Сегодня вы убили в себе людей. Пусть ваши боги и остатки совести будут вам судьями.

Я собрала вещи и пошла домой. По дороге на меня испуганно смотрели прохожие, но мне было плевать на это. У меня в голове была одна мысль: отомстить. Хотя тогда я не знала, что будет ждать меня дальше…

Как ни странно, думая обо всём этом, я наконец заснула.

После вчерашнего разговора с бабушкой мне было разрешено гулять на улице. Правда, только недалеко от дома, ведь мне могло стать плохо в любой момент.

Я часто гуляла со Стасей. Она оказалась очень интересным человеком. Кстати, ей было столько же лет, сколько и мне, она закончила седьмой класс. Вот только она не была похожа на остальных моих ровесников. Она интересовалась мистикой. Она любила лазать по заброшенным зданиям в поисках привидений и воровать личные вещи бывших жильцов покинутых домов.

Я ей всё ещё не объяснила, что на самом деле здесь делаю. Но меня и не тянет рассказывать. Она для меня совершенно новый человек, и мне не хочется, чтобы предрассудки касательно моей болезни что-то испортили в нашей дружбе. Но больше всего мне не хочется, чтобы она относилась ко мне как к беспомощному, ведь я хочу насладиться полноценной подростковой жизнью, не отказывая себе ни в чём.

В один особенно жаркий день бабушка разрешила мне пойти купаться. И тогда я второй раз за всё время, проведённое в Бирюзовом лесу, ушла дальше своей улицы. В реке Бирюза не стоит купаться, потому что эта река очень загрязнена ближайшими заводами. Поэтому мы перешли на другой берег и двинулись вдоль реки, потом в какой-то момент повернули и пошли через кукурузное поле. Ещё через полчаса ходьбы мы наконец добрались до озера. Стася, правда, не знала его названия, но была здесь очень много раз.

Я давно не купалась. Когда я надела купальник, Стася удивилась моей худобе. Потом она обратила внимание и на мою бледную, с зеленым оттенком кожу. С серьезным лицом спросила, не вампир ли я. Но я только посмеялась в ответ, хотя в тот момент я хотела бы оказаться вампиром, а не тем, кем являюсь на самом деле.

Сначала мне было страшно заходить в воду. Я долго стояла на берегу. Стася начала брызгаться на меня, чтобы я наконец полезла в озеро. Я разозлилась на неё из-за этого, хотя была согласна с ней: мне надо расслабиться. Я пересилила себя и пошла вперёд. Сделав пару шагов, я остановилась. Я заулыбалась, как никогда раньше, потому что мне в голову пришла очень заманчивая идея. Я вернулась на берег под удивлённым взглядом Стаси. Сделав пару глубоких вдохов, я сжала кулаки и со всех ног побежала в воду, обрызгивая других людей.