— Ммм, тебе и впрямь нужен отпуск. — Матвей пытался перевести все в шутку, многозначительно переглядываясь со Стасом.

Я устало опустила руки, искренне не понимая, как такое могло произойти. Как я могла пропустить два дня своей жизни?! Это явно какая-то ерунда. Потерев лоб, я решила, что и так уже выставила себя полной дурой, пора заканчивать этот фарс.

— Что-то мне нехорошо, — пробормотала я, не поднимая глаз, — пойду выпью таблетку и поработаю.

— Может, лучше пойдешь домой и приляжешь? Выспишься, в конце концов.

Ну уж нет. Я и так главный претендент на вылет из компании, не буду увеличивать свои шансы.

— Нет-нет. Все в порядке, просто что-то я заработалась, — я двинулась к выходу из кабинета, — нет, правда, я выпью анальгин, пообедаю и полный порядок.

Не дожидаясь ответа, я выскользнула за дверь и пулей побежала в туалет, лишь бы не слышать, как меня обсуждают. Схватившись за раковину, я глядела в свое отражение в зеркале. Черт, я пропустила два дня своей жизни. Но даже макияж выполнен моей рукой! Я ничего не понимала. С этим чертовым блондином что-то не так! Или со мной? Сполоснув лицо холодной водой, я тяжело вздохнула. Так, нужно успокоиться. Возможно, я действительно заработалась, что у меня слегка поехала крыша. Или может я все время думала об этом красавчике, потеряв реальность.

Я тут же вспомнила его серые глаза, похожие на две прозрачные снежинки, смотревшие на меня удивленно и радостно. Родинки выделялись на бледной коже яркими точками. Мне хотелось еще раз дотронуться до него, чтобы почувствовать эту магнетическую силу, скопившуюся в наших ладонях. Он был молод, но явно старше меня. Наверно это и есть пробежавшая искра. Я усмехнулась.

В отражении на меня смотрело худое изможденное лицо. Выглядела я откровенно ужасно. Я сполоснула лицо еще раз (как будто это могло мне помочь) и вышла из туалета.

Шли дни, теплый июнь подходил к своему концу, даря спешащим прохожим теплый ласкающий ветер. Солнце уже начинало жарить, как обычно в июле, накаляя асфальт, разливаясь по городским улицам, по блестящим офисным зданиям, отражаясь в магазинных витринах.

Люди спешат по утрам на работу, проверяя на ходу карманы, разговаривая громко по телефону, провожая за руки своих детей в детский сад. Продавщица с цветами моет прозрачное стекло киоска, цепким взглядом рассматривая каждого прохожего, пытаясь разглядеть потенциального покупателя. На рынке старушки выкладывают на крашенный синей краской железный прилавок свои домашние продукты — пирожки, квашеную капусту, дачные яблоки. Отвешивают малину стаканами, громко приглашая попробовать свой товар. Грузчик в грязном фартуке несет поддон со свежим молоком и творогом, делает увесистый пинок по двери, затем, когда тучная продавщица недовольно ее открывает, исчезает в глубине киоска.

Каждое утро я прохаживаюсь по этому маленькому рынку, покупая себе завтрак и заодно обед. Я выбираю свежий творог, мягкую теплую булочку, иногда зелень. Мне нравится трогать мягкие персики, выбрать один (к разочарованию продавщицы) и отправиться к следующему лотку. Я шатаюсь по рынку не из чувства голода или безделья. Мне действительно нравится эта атмосфера, даже в жарком июле. Яркие сочные зеленые яблоки, бархатные киви, бордовые помидоры — каждый день я выбирала себе фрукт или овощ, который с удовольствием съедала к концу рабочего дня.

Но сегодня я блуждала между прилавков с творогом в руке, ничего не выбирая и даже не рассматривая из овощей и фруктов. Мысли мои были далеко. Я пыталась выбросить Сероглазого из головы, но он не желал уходить. Продавщицы облегченно выдыхали, когда я шла мимо, в такое шумное утро с длинными очередями им не улыбалось взвешивать одно яблоко.

Вдруг я почувствовала чью-то руку на своем плече и мое сердце забилось. Какое будет чудо, если это окажется он!

Но чуда не произошло. Повернувшись, я увидела ухмыляющуюся Киру, за ее спиной маячила секретарша из рекламного отдела.

— Чего это ты, Колоколова, такая довольная? — ехидно поинтересовалась Кира. Ее яркие накрашенные губы расползлись в хитрой улыбке. — Кажется ты главный претендент на вылет.

Она выдержала эффектную паузу и продолжила:

— Но, возможно, тебе удастся получить место в столовке, не зря же ты каждое утро на рынке околачиваешься вокруг прилавков. Будешь бегать нам за продуктами на обед. Или ты думаешь, тебе помогут любовные письма, которых ты настрочила им пачку?

Она оглянулась на секретаршу, довольная своей шуткой. Та не заставила себя долго ждать и захихикала.

Любовные письма? Им? Кому? Вот дрянь, пустила очередную сплетню. Мне внезапно захотелось оттаскать Киру за ее крашеные волосы, только из-за того, что она оказалась далеко не Сероглазым. Я сжала кулаки, вдохнула воздух и приказала себе успокоиться. Не хотелось тратить время и нервы на эту высокомерную пигалицу. Я двинулась прочь, пока не услышала за спиной:

— Ниночка, я совсем забыла тебе сказать — Колоколова у нас в «особых» отношениях с начальством. Теперь вот письма им пишет по несколько штук на дню.

Она мерзко засмеялась. Я медленно развернулась и сделала шаг в ее сторону.

— Что ты имеешь ввиду под «особыми отношениями»? Какие еще письма? — Во мне закипал гнев. Секретарша из рекламного юркнула за Кирину спину.

— Ой, да ладно брось, дорогуша. Все и так знают, что ты надеешься удержаться на месте через койку, — протянула Кира. Я застыла, непонимающе глядя на нее, — я правда не знаю, с кем ты спишь — со Стасом или Матвеем, возможно с обоими, кто его знает. Обеспечиваешь тыл, так сказать.

Меня словно ошпарили кипятком, я внезапно посмотрела на ее холодное лицо и поняла, что она совсем безнадежный случай. Или нет?

— Ну-ка повтори, что ты сказала. — Я яростно глядела ей в глаза. Та снова улыбнулась противной улыбочкой и медленно произнесла:

— Ты. Спишь. С начальниками. — Кира победно посмотрела на меня, похлопав по плечу. — Жалкая неудачница. Длинным наманикюренным ногтем она поправила челку, тяжко вздохнула и собралась сделать шаг.

Тут меня словно прорвало. Я резко сняла крышку с контейнера с творогом и стряхнула смесь ей на голову. Кира завизжала и отпрыгнула в сторону, но было поздно — творог медленно стекал по ее лицу и волосам. Выглядело это совсем не аппетитно. Все на рынке уставились на нас.

— Ты коза драная! Больная! Черт, тебя в дурилку упечь мало! — вопила разъяренная Кира. Она пыталась снять массу с головы руками, но лишь размазала по затылку белой лепешкой. — Ну-ка иди сюда!

Попытавшись схватить меня за руку, она поймала лишь пустоту, так как я резко развернулась и невежливо сбежала, зная, что в драке я совсем не годный боец. Мне в след летели самые грязные слова и фразы, которые только можно себе представить, а я словно летела на крыльях, осознав, как мне давно хотелось это сделать, черт побери! Я улыбнулась и швырнула пустой контейнер в урну. Приятного аппетита, Кира!

Поднимаясь по лестнице, я поморщилась, представив на минуту, какие сплетни успела наплести обо мне Кира и как мне теперь сидеть в офисе, ощущая спиной неприятные взгляды. Ладно, впервые что ли. Главное, чтобы эта чушь не просочилась в кабинет начальства, вот тут мне будет очень неловко. Пока же это все ерунда.

Все оказалось далеко не ерундой, в начале июля сплетни обо мне гуляли по всем отделам, просачиваясь в каждый кабинет рядового офисного сотрудника, удивительным образом не попадая в главный кабинет, как в самых добротных бразильских сериалах. Все пялились мне след, когда я шла по коридору. Кто-то смотрел с неприязнью и даже отвращением, кто-то с сочувствием, как будто уже был выпущен приказ о моем увольнении. Меня уже это все дико раздражало, я была готова сорваться на каждого, кто смотрел в мою сторону. Хотелось швырнуть стопки документов в эти наглые рожи, но я упорно глядела в пол и пролетала по коридорам с такой скоростью, что позавидовал бы любой автогонщик.

Добегая до своего стола, я раскладывала папки на столе, втыкала наушники в уши и целиком отдавалась работе, неминуемо ожидая скандала.