— От судьбы не убежишь.

Зейна не выдержала и разревелась, уже не пытаясь сохранить остатки гордости. Она почувствовала, как он связывает ее руки веревкой и заплакала еще громче.

— Я не могу вернуться! Пожалуйста, прошу тебя, помоги мне, — ее слова проникали в самое сердце, но стражник бесстрастно наматывал веревку, — я не могу вернуться! Они отдадут меня Хасану ибн Али в жены, я не могу, прошу тебя, дай мне уйти! Я не могу быть женой Хасана! Помоги мне… Пожалуйста…

Принцесса заливалась слезами, а воин, стиснув зубы, завязывал тугой узел на ее запястьях.

— Неужели у тебя нет сердца?!

Он нехотя взглянул на нее.

— Если бы у меня его не было, я бы позволил тебе умереть в пустыне.

— Я не люблю Хасана, — горько произнесла девушка.

— Тебе не нужно его любить, — ответил стражник, — тебе нужно быть его женой.

Он отвернулся и принялся связывать ее ноги. Зейна смотрела в бесконечно голубое небо и глотала слезы. Как несправедлива судьба! Она больше не делала попыток вырваться, все казалось таким бессмысленным и глупым. «От судьбы не убежишь».

Она всхлипнула, когда мужчина поднял ее на руки и понес к лошади. Избегая ее взгляда, он довольно грубо перекинул ее через животное, вскочил в седло, придвинул ее на свои бедра и ударил пятками по крупу.

— Неблагодарная! — заорал халиф Муавия, ударив дочь по лицу, отчего она упала на пол, прикрывая голову. Воин стоял рядом и смотрел прямо перед собой, его рот был сжат в тонкую линию. Они только что вернулись во дворец, тело Зейны болело от быстрой скачки в неудобном положении, губы пересохли, но в глазах стояло полное безразличие к происходящему. Все свои слезы она выплакала там, в пустыне, умоляя сурового воина помочь ей, но тот остался равнодушен к ее мольбам, и сейчас она пожинает плоды своего неудавшегося побега. Ей придется выйти замуж за мерзкого Хасана, положив всю свою жизнь к его ногам, и она знала, что с ним она никогда не обретет счастья. Ей придется стать его очередной женой, забавой, которую он изведет, когда она ему надоест. Она никогда не познает радости в этом браке, она никогда почувствует той любви, о которой мечтала с юных лет, и все из-за этого ненавистного воина.

— Я проклинаю тебя, — глухо произнесла девушка и поднялась. Подойдя к стражнику, она ткнула указательным пальцем в его грудь.

Тот стоял ровно, уставив в глаза в никуда, что-то в них промелькнуло, но Зейна так никогда и не узнала что.

— Проклинаю! Ты не помог мне, когда я заливалась слезами у твоих ног, ты остался равнодушен к моим мольбам. Я проклинаю тебя, воин! — Зейна выкрикивала страшные проклятия его же словами, в душе ее была пустота, в голове только гнев и злоба.

Воин продолжал бесстрастно стоять, глядя прямо перед собой.

— Пошла вон, — лицо халифа покраснело от ярости, — убирайся!

Зейна побрела к выходу на спотыкающихся ногах, в руку ей ткнулась морда Хивы, облизывающего ее пальцы. Она провела рукой по мягкой шерстке на затылке своего друга, уводя его за собой. Но в дверях она застыла, вдруг услышав имя, которым обратился отец к воину.

— Я благодарен тебе, Ромо, — провозгласил халиф, — я награжу тебя за возвращение принцессы.

Тот ничего не ответил, и Зейна повернулась к ним лицом.

— Ты уже проклят, Ромо, — тяжелые страшные слова рассыпали ее саму на тысячу осколков. Стражник вздрогнул, его светло-серые глаза посмотрели на нее, проникая в самую глубь ее раненной души, — ты проклят с самого рождения, потому что ты родился без сердца. От судьбы не убежишь…

Принцесса горько посмотрела на него, развернулась и вышла из тронного зала.

Я открыла глаза и уставилась в белый потолок моей спальни. Голова раскалывалась на части, во рту сдохло стадо обезьян, каждая конечность весила тонну. Да уж, чувствовала я себя просто прекрасно. Я осторожно подняла голову и оглянулась. Комната была все той же комнатой с вечным беспорядком, будильник дико верещал на тумбочке, свет из окна слепил прямо в левый глаз. Я дотянулась до будильника, сделала безуспешную попытку отключить его, затем, разозлившись, смела его с тумбочки на пол, где он достойно встретил свой конец.

Я пыталась привести мысли в порядок, но в голове был полнейший хаос. Какого черта?! Я резко уселась на кровати, в затылок тут же пнула каменная нога.

— Уф! — Я схватилась за голову и поморщилась.

Что произошло? Вопросов было хоть отбавляй. Где Роман? Как я оказалась в своей квартире? Мы поцеловались? И самое главное — что за чертовщина была дальше? Сон казался очень реальным, как будто я действительно была в этой странной пустыне, красивом дворце. На меня смотрел этот темноволосый мужчина, который не помог мне во сне. Его звали Ромо, это имя словно выжгли клеймом на моем сердце. Стало нестерпимо тяжело и больно в груди. Сон затянул в свои темные колдовские сети так глубоко, что я готова была поверить, что это не было сном.

Мне надоело держаться за голову, я осторожно встала с кровати, сделала пару шагов, и, удостоверившись, что могу нормально передвигаться, потопала в сторону кухни. Там, нахлебавшись воды прямо из-под крана, я уселась, наконец, за круглый стол и придвинула к себе хлопья. Голод был такой зверский, что я даже не полезла за молоком, насыпая хлопья в ладошки и горстями отправляя их в рот. Немного насытившись, я все-таки поднялась со стула и открыла холодильник. О чем тут же пожалела. Прямо в лицо ударил запах кислого молока. Я захлопнула дверцу, не в силах стерпеть этого запаха.

В итоге, попив чаю вприкуску с теми же хлопьями, я отправилась на поиски телефона. Телефон нашелся в кровати, оказался отключенным. Я воткнула зарядку, нажала на кнопку включения и принялась ждать. На экране высветилась куча оповещений о том, что мне звонили. С рабочего телефона несколько пропущенных, штук 5 пропущенных от Стаса, еще столько же с номера Матвея, много неизвестных номеров. Черт, пахло неприятностями. Мне было страшно перезванивать, но сделать это было все равно рано или поздно нужно, поэтому я ткнула в номер Стаса и прислонила телефон к уху.

— Алло, Женя! Черт возьми, где тебя носит?! — Стас был в ярости. — Весь офис на уши поставила! Могла бы отпроситься, без проблем бы отпустили! Ты где?

Лихорадочно соображая, что за чушь он мне предъявляет, я повернулась на календарь. Все правильно, вторник, 10-ое июля.

— Эээ… Я сейчас приеду, у меня вроде как есть время. Я не опоздала еще.

Моя невнятная речь отдавалась гулом в голове, но я упорно держала трубку возле уха, пытаясь понять, почему Стас на меня орет.

— Ты там что, веников наелась?! Где тебя носило два дня?! Мне нужны промежуточные результаты по тендеру немедленно на моем столе! Сегодня уже пятница, а у тебя там конь не валялся! — Я думала, Стас таки вылезет у меня из телефона и ударит, своего бешенства он не пытался скрыть.

— Пятница? — ошарашено переспросила я и обессилено упала на кровать. Я снова прохлопала несколько дней своей жизни.

Этим объяснялся мой зверский аппетит, скорее всего я не ела ничего со вторника. Странные события стали меня пугать. Страх внезапно пробежал холодком по спине, все тело покрылось мурашками. Что происходит? Куда пропадает мое сознание? И главное, чем я занималась все эти дни? Неужели я просто спала и видела этот сон? А тогда? Отмахиваться от этого дальше было бессмысленно, мне необходимо было разобраться, в чем дело, что творится в моей голове.

Первое. Я отключалась от мира сего уже два раза, и я абсолютно не помню, чем занималось мое тело, пока сознание спало глубоким сном в задворках моего мозга.

Второе. Это и психологическое и физическое, потому как мой зверский аппетит показал, что эти дни я была на жесткой диете. Что будет, если в следующий раз я проснусь через две недели? А если я не проснусь вовсе?

Третье. Мне некому об этом рассказать, этот бред сумасшедшего выслушает разве что психотерапевт с понимающей улыбочкой.

Четвертое и последнее. Все, что сейчас со мной происходит, как-то связано с Сероглазым, и мне предстоит отыскать его, чтобы среди этого хаоса прощупать хоть какой-то ответ.