Джерард и Йозеф волнительно переглянулись. "Сумасшедший", — одновременно решили они.

Поздняя ночь. Темнота и тишина объединили силы, разделяя власть во дворце. Тиамат волнительно отворила двери из своей спальни и очень обрадовалась тому, что те не заскрипели. Как и ожидалось, коридор был пуст. Так же тихо прикрыв за собой двери, она начала шествовать в сторону лестницы. Уже на лестнице свет дал отпор тьме: вдоль стены были закреплены факелы. И этот свет позволил ей вовремя заметить троих стражников у основания лестницы. Те сонно о чем-то переговаривались.

Проскользнуть мимо них так, чтобы они этого не заметили, для обычной девчонки было бы невозможно. Благо, Тиамат уже давно перестала быть обычной девчонкой. Они услышали ее шаги, повернулись, но не увидели ничего кроме пустоты на лестнице. Она замедлила шаг, проходя мимо них, а те, не замечая ее перед собой, продолжили нахваливать фигуру некой Джейн. Не вслушиваясь в слова об объемной груди неизвестной ей девицы, Тиа успешно спустилась на нижний этаж и вдруг осознала, что ее голова закружилась. Тяжело выдохнув, девчонка склонилась и коснулась ладонями своих коленей. Последние две ступеньки буквально размякли пред ее глазами и принялись извиваться подобно морским волнам. Казалось, что они действительно сейчас обратятся в воду и Тиамат утонет в них. Но тонуть ей пришлось лишь в своем страхе. Страхе потерять сознание тут. Ведь даже в такой ситуации девочка смогла понять, что если сознание покинет ее и кто-то найдет ее здесь, то этот кто-то увидит вовсе не принцессу Тиамат, а всего лишь дочь кузнеца, Мэйт. Да, сейчас ей было сложно поддерживать магию. Впрочем, ей было сложно даже стоять. Пытаясь отдышаться, она обнаружила, что ступеньки снова стали переходить из жидкого состояния в твердое, и это явно было хорошим знаком. Значит, сознание она не потеряет. И, быть может, даже не упадет. Ей вдруг вспомнилась длинная лестница в Башне Света. Та самая, которая окрасилась в красный цвет, отражающий погибель чародеев. Вот и сейчас ступеньки под ней были атакованы красным врагом. Сперва это была всего одна капля. Затем к ней присоединиалсь вторая, третья. Тиамат не сразу поняла, что это из ее носа течет кровь. Юная магичка пришла к досадному выводу о том, что постоянное использование иллюзии каждый день сильно губит ее организм. И если раньше она компенсировала тяготы хорошим сном, то сегодня ей пришлось проснуться поздней ночью. Ведь сегодня она решила покинуть замок так, чтобы об этом никто не узнал.

Отдышавшись, она продолжила путь. Еще два раза ей пришлось проходить мимо охраны, и снова без магии не обошлось. Когда она наконец оказалась на заднем дворе, в ней почти не осталось сил. Потеряв немало крови и нервов, она покинула дворец и направилась к дому. К своему настощему дому. Туда, где жили ее истинные родители. Путь был недалёким, но для Тиамат он показался гораздо более длинным, чем был на самом деле. Приятный веторок ослаблял головную боль, но в перерыве между его дуновениями девчонке приходилось крепко сжимать зубы и надеясться, что очень скоро горячий лоб снова встретит прохладную волну. Вскоре показался крохотный домишко. Тот самый, в котором она когда-то жила. До всего этого. До того, как она стала Тиамат.

Как и ожидалось, огней в окнах не было. Камин не был зажжен и родители, по-видимому, уже давно погрузились в сон. Телепортация — сложный процесс, который требовал очень много энергии. Об этом не раз упоминали Трикрас и другие наставники, чья кровь теперь украшала лестницу высокой башни. Чаще всего для ее применения сразу несколько чародеев объединяли свои силы. Но Тиамат нужно было всего лишь преодолеть считанные метры. Чтобы оказаться в той самой комнате под полом, о существовании которой она узнала совсем недавно. И это действительно не составило бы для нее большого труда, не будь она в таком состоянии, в котором пребывала сейчас. Она была выжата как лимон, и в лимоне этом вряд ли отыскалась бы хоть еще одна капля. Но эта капля была нужна, очень нужна.

"Наверное, это меня убьет", — подумала она в жалкой попытке отговорить себя от задуманного. Но она уже приняла решение, и решение это было тверже камня. Она сделала глубокий вдох, сжала кулачки и прикрыла глаза. Голова потяжелела и нагрелась, словно череп изнутри залился расплавленным металлом. В горле пересохло, нос вновь обильно закровился, а в висках стучали барабаны. Все закружилось, и Тиа утратила сознание, упав на твердый деревянный пол.

Тяжелые веки поднялись, и глаза встретили тусклое свечение сверху. Тиамат прищурилась, прикрыв лицо рукой. Над ней были доски, и между ними сочился свет. Он был слабым, но даже он, проникая под веки, вызывал резкие болезненные ощущения в голове. Вскоре одна из светящихся полосок меж досками прервалась в одном месте, затем в другом, и стало понятно, что это стопы. Сверху кто-то ходил. "Вот и то тайное место", — сообразила она, попытавшись подняться. Ладонь нащупала на полу что-то мокрое: это была кровь, ее кровь. Когда она наконец сумела встать на ноги, она вытерла остатки уже подсохшей кровавой корки под носом и осмотрелась. Тут было тесно, очень тесно: чуть меньше двух метров в ширину и всего метр в длину. Крохотное помещение было заполнено пылью и двумя бочками. В одной из них были сухие фрукты, а в другой Тиа обнаружила нечто более интересное. Это был блокнот, сильно помятый, с толстыми желтыми страницами. Открыв его, девчонка увидела даты поставок материалов. Ее отец писать умел, но коряво, и она легко узнала его почерк. А затем случайность, нелепая, нежданная, совершенно необъяснимая, заставило кому подойти к ее горлу. Девчонка выронила блокнот, тот глухо упал на доски, и глаза ее уперлись в страницу, на которой часто повторялось ее нынешнее имя.

"Принцесса Тиамат завтра будет в саду ровно в полдень." — именно это предложение первым попалось под ее взор. Это все еще был отцовский почерк, бесспорно. Она пыталась найти несоотвествия, пыталась найти хоть что-то, говрящее о том, что это написано вовсе не его рукой. Но буква "Р" так же неествественно отклонялась вправо, а "Д" слишком проседала в нижней части. Это одназначно писал Сирин, отец девчонки, которая теперь уже не знает, Мэйт она или все же Тиамат. Тут были достоверные сведения о настоящей принцессе Тиамат. Прочитав половину страницы, нынешняя Тиамат пришла к очень неприятному выводу. Сердце дернулось, чуть не пробив ребра и не выскочив наружу, когда среди написанного выделились имена двух братьев Хорг. Это были те самые наемники, что похители троих детей из королевского сада.

Воины занимались разным. Кто-то точил орудие, кто-то жевал солонину, некотоые играли в карты. Кот подобрал прутик с земли и, поддерживая его указательным и средним пальцами, большим надачил на центр. Прутик хрустнул и разломался на две половинки. Одну из них чародей тут же отбросил в сторону, а вторую оставил в руке. Рассматривая оставшуся часть прутика, чародей, сидящий на траве, даже не заметил, как к нему приблизился Йозеф Де Моро.

— Что это ты делаешь? — Изумленно вопросил лорд.

Кот все еще рассматривал остаток прутика, приблизив его ближе к лицу, что скрыто за маской. Йозеф долго ждал ответ, не менее минуты. А когда понял, что ожидание явно результатов не принесет, снова заговорил сам:

— Какое-то колдовство?

На этот раз вопрос без ответа Кот не оставил.

— Почему во всем, что вам непонятно, вы пытаетесь разглядеть магию?

— Пожалуй, потому, что магия всегда была для меня непонятной, — сухо ответил лорд.

Чародей поднял голову, утратив интерес к прутику, что затем был брошен на землю, к другой своей половинке.

— Она для всех непонятна. Как для обычных людей, так и для чародеев.

— Однако чародеи магией пользуются, — возразил Йозеф.

— Пользоваться не значит понимать, — парировал Кот.

Сперва Йозеф хотел продолжить спор, но, слегка сморщившись, передумал.