— Тиамат.

— Я тебе верю, — соврал он. — Скажи, Тиамат, что ты будешь делать, когда вернешься к своему отцу? О чем ты попросишь Говарда Ран Айрелла?

"О том, чтобы он сравнял с землей это место. А всех вас приказал расчленить заживо", — пронеслось в ее голове прежде, чем она ответила:

— Я попрошу его о том, чтобы он помог королю Харви расправиться с нечистью в Медвежьем Лесу.

— Верю, — вновь солгал чародей.

Затем наступила временная тишина. Он уперся руками в край стола, медленно поднялся на ноги, отодвинув при этом стул назад. Она не сводила с него пристального взгляда. Чародей обошел стол с правой стороны и остановился возле нее. Девчонка замерла в ожидании. Цепи волнения сдавили ее шею, перекрыв воздух. Его рука потянулась к ней, и Тиамат судорожно дернулась. Кот же принялся водить своей дланью по воздуху то влево, то вправо. В один момент его рука остановилась, и вытянутый указательный палец почти коснулся лба Тии.

— Ты, — утвердил он так, словно выбрал ее из множества. — Ты пойдешь со мной.

Несуществующие цепи ослабили давление, и девочка снова смогла дышать.

Они шли вниз по вьющейся лестнице с тысячами ступенек. Расстояние между ступенями было слишком большим для того, чтобы девочка могла ступать на каждую с новой ноги, и потому ее спуск вниз всегда начинался с левой. Кот же такого дискомфорта не испытывал.

— Куда мы идем? — Спросила Тиа, стараясь сильно не отставать от идущего впереди Кота.

— То письмо откровения у тебя? — Задал он встречный вопрос, не снижая темп ходьбы.

Нащупав сверток бумаги в переднем кармане, она ответила:

— У меня.

— Хорошо, — холодно выдал он.

— Так куда мы идем? — Недовольно повторила она свой вопрос.

Чародей отвечать не стал, вызвав тем самым немалое раздражение и страх Тии. Когда она уже подумала, что лестнице совсем нет конца, внизу показалась стальная решетчатая дверь. Тиамат не успела заметить, как и откуда в руках Кота появился ключ. Решетка отворилась, и когда они вошли внутрь, она услышала множество измученных стонов. Из-за полной темноты разглядеть что-либо было невозможно. Тем не менее, Кот двигался уверенно, так, словно он отлично видит в этой непроглядной тьме. Она шла прямо за ним, не отставая ни на шаг. В какой-то момент девчонка услышала громкий щелчок. Внезапно на них пролился яркий свет огней со стен и потолка. Тиа невольно прищурилась. Факелы были везде. Как именно Кот их зажег, осталось для нее загадгой, но в том, что тут замешана магия, она не сомневалась. Когда глаза привыкли к свету, она осмотрелась.

— Мы в подземелье, — наконец объяснил Кот. — Все они преступники.

Их было тридцать. Тридцать истощенных, худых, абсолютно нагих людей, чьи руки и ноги прикованы железными цепями к каменной стене, вдоль которой неспешным шагом прохаживался Кот.

— Один из них сегодня умрет, — продолжил говорить чародей сквозь маску. — Который? — После заданного вопроса он остановился и, совершив полуоборот обратил свой взор на растерянную Тию.

Она постаралась вглядеться в лица пленников, но все они отводили взгляды. Здесь были старики, мужчины, женщины и даже дети, возраст которых ненамного превышал ее. Они были грязные, и от них дурно пахло.

— Не наступи на их дерьмо, — предупредил он ее. — Оно повсюду.

Теперь она стала смотреть под ноги. Тиа чувствовала их страх. Слышала учащение сердцебиения тех, мимо кого она проходила. "Они не хотят умирать", — поняла она. Девчонка продолжала осмотр. Остановилась тогда, когда услышала шепот одного из них.

— Скорее. Вставай. Огонь повсюду. — Тихо издавал мужчина с жирными, лохматыми волосами рыжего цвета. — Нам надо бежать. Он всех убил.

— Как его зовут? — Спросила она Кота, указав на шепчущего пленника.

— Даррел Блэр, — прозвучал стальной голос Кота. — Клятвопреступник, как и все тут. Умрет мучительной смертью. В твоей власти решить, произойдет ли это сегодня, одаренная.

— Знакомая фамилия, — издала она, уже привыкнув к легкой хрипоте в своем голоске.

Сумев заглянуть в лицо Даррела Блэра, девчонка не увидела тяги к жизни, присутствующей у всех остальных. Этот был усталым, выжатым. "Жаль его. Он словно мертвый.", — подумала Тиа.

— Сломан. Давно уже сломан, — вдруг сказал Кот.

— Дракон близко…он близко… — снова зашептал Даррел, глядя в никуда.

— Я хочу выбрать его, — утвердила девочка, пытаясь поймать потерянный взгляд обнаженного бедолаги.

— Он сломан, — повторил Кот, приблизившись к Тиамат и Даррелу. — Он уже не умеет читать.

— Я все равно хочу выбрать его, — настаивала она.

— Милосердие неуместно, — холодно сказал Кот. — Более того, оно еще и бесполезно в данном случае. Он только полагает, что готов умереть. Но он еще не знает, какая именно смерть его ждет.

Тиа продолжала молча глядеть на погруженного в бред мужчину.

— Если когда-нибудь ты нарушишь чародейский кодекс, — вдруг выдал Кот, — ты тоже окажешься здесь, среди них. И тогда ты будешь первой среди одаренных, кто так низко падет.

На лбу Тии выступил холодный пот. В ней вдруг зародилось неприятное подозрение, что Кот каким-то образом способен узнавать, о чем она думает. От этих мыслей ее голова закружилась. А он тем временем продолжал:

— На плечи каждого одаренного возложена особая миссия. У тебя — своя. И ты знаешь, какая именно. Если ты отклонишься от миссии, то это тоже будет нарушением наших правил.

— Я не стану нарушать кодекс.

Он приблизился к ее уху настолько, что нижний край его маски почти коснулся ее волос, и стал говорить гораздо тише:

— Мы оба знаем, что это неправда. Я буду ждать того момента, когда ты вновь наивно посчитаешь, что способна меня обмануть, одаренная Тиамат. Мне радостно наблюдать чужие попытки, заведомо обреченные на провал. И я уверен, что ты еще подаришь мне много радостей. Но так уж сложилось, что любая радость для меня, как правило, есть несчастье для другого.

— Я вас плохо понимаю… — слегка прослезившись, выговорила она.

— Так мне многие говорили. Но в конечном итоге все сводилось к тому, что я всегда оказывался прав. И тогда меня начинали понимать. И ты тоже поймешь, в свое время. — Он снова выпрямился.

— Я подтверждаю твой выбор, одаренная, — сказал он уже громко. — Даррел Блэр становится чтецом твоего откровения. Можешь вручить ему свое письмо.

— А здесь? — Обвиняюще спросил Йозеф, ткнув пальцем на очередную деревушку на карте. Эта называлась Озерная, и располагалась вблизи сразу трех озер и одной речки.

— Тоже опустошена, — виновато ответил Хоук. Раньше Хоук командовал городскими стражниками в Моаре. Теперь же он возглавлял линию обороны вдоль нескольких мелких поселков.

Получив неприятный, но вполне ожидаемый ответ от Хоука, Йозеф обвел область Озерной деревушки красным мелом. Это означало, что область потеряна.

— Их нападения участились, милорд. А группы стали больше. — Попытался объясниться защитник деревень, но Йозеф в ответ лишь нервно отмахнулся рукой и продолжил вглядываться в развернутую карту, занимающую всю поверхность стола. К великому сожалению Йозефа, красных отметок вокруг Медвежьего леса становилось все больше, а белых все меньше.

Поднял глаза лорд тогда, когда услышал, как кто-то еще входит в палатку. Этим кем-то оказался Якурэ Кранкхайт. Сегодня глава чародеев выглядел более устало, чем обычно.

— Можете чем-то порадовать? — Сразу же вопросил Йозеф, не дав чародею успеть сказать задуманное. А ведь тот явно намеревался что-то сказать, о чем свидетельствовали глубокий вдох и приоткрытый рот.

— Нет, все становится только хуже, — томно выдохнув, ответил волшебник, а после задумчиво сморщился, медленно шевеля губами. Йозеф сразу понял, что чародей таким образом пытался вспомнить, о чем хотел сказать сам.

Пока Кранкхайт безнадежно копался в своей памяти, Де Моро снова уперся глазами в карту и с прежней суровостью в голосе обратился к Хоуку: