— Я бы чего-нибудь съел, Йозеф, — сказал Харви, — и принцесса, думаю, тоже голодна.

Тиамат утвердительно кивнула. Только сейчас она поняла, насколько сильно хочет есть.

Такого богатого стола ей видеть еще не приходилось. Здесь были запеченные перепелки с овощами, жаренная утка с луком, мясные пироги и множество других блюд, состав которых ей был неизвестен, как неизвестно и то, как их нужно правильно есть. Король сидел напротив, с другой стороны продолговатого стола, продолжая сверлить Тию взглядом, который невозможно было прочитать. Слуги после того, как накрыли стол и наполнили бокалы вином и водой, покинули помещение. Теперь король и Тиа остались одни.

— Когда вы меня отпустите? — Нарушила она тишину и разрезала кусок мяса ровно посередине, выпуская на тарелку ароматный мясной сок.

— Король Говард, — резко ответил Харви, — жаждет власти слишком сильно даже для короля. И делает для этого слишком много…даже для короля.

По ее молчанию он быстро понял, что девчонке ничего не известно о военном положении дел.

— Крест намеревается развязать войну, к которой мы совсем не готовы. Террор будет захвачен за несколько месяцев, если Говард бросит свои силы в атаку. Потому был разработан план о похищении его младшей дочери, которую он, по нашим сведениям, любит больше остальных своих детей. — Король не притронулся к еде, лишь глотнул вина.

— И что со мной будет?

— Послушай, сейчас нас никто не слышит. Я знаю, что ты не Тиамат. — Теперь его взгляд выдал вполне читабельную эмоцию, грусть. — Мне доводилось ее видеть, не больше года назад.

Девчонка вздрогнула, резко бросила взгляд на дверь. Недавно терзавшее ее чувство голода моментально испарилось.

— Нет-нет, — спокойно сказал Харви, — не бойся. Я не собираюсь тебе вредить. Расскажи мне, что с настоящей принцессой Креста. Это очень важно.

— Она, — девчонка взяла в руки бокал с водой, — умерла по пути сюда.

— Кто еще об этом знает?

— Никто. — Уверенно ответила она.

— Это хорошо, — король снова глотнул вина, — это очень хорошо. Насколько близко ты знакома с принцессой Тиамат?

— Очень близко. Мы были подругами с самого раннего детства.

Волнение постепенно ослабевало, и она вновь ощутила голод.

— Значит, тебе многое о ней известно. Так ведь?

Девчонка кивнула несколько раз.

— Ты вступила в очень опасную игру, девочка. — Он нахмурился, осушил бокал вина. — Но я рад, что ты оказалась такой сообразительной. Видишь ли, отныне мне так же, как и тебе, выгодно, чтобы обман не был раскрыт. Для всех ты должна оставаться Тиамат. Это может спасти много жизней хороших людей. — Он проследил ее голодный взгляд на тарелку. — Ешь, не стесняйся.

Она принялась торопливо есть.

— Сегодня ты должна будешь написать письмо отцу Тиамат. Да так, чтобы у него не было никаких сомнений в том, что оно написано от руки его дочери. Я постараюсь сделать так, чтобы никто из тех, кто когда-либо видел Тиамат, не контактировал с тобой. Никому не рассказывай правду, совсем никому, это должны знать только ты и я.

Глотая огромные куски мяса, она успевала кивать.

— Не торопись, ешь спокойно. Когда-нибудь правда непременно всплывет. Надеюсь, к тому времени мы успеем перебросить наши войска к границе, укрепить гарнизоны. Говард Ран Айрелл — человек суровый, целеустремленный и, как я уже говорил, жаждущий власти. Жить ты будешь здесь, у лорда Йозефа Де Моро. — Тут король на секунду задумался. — Ему, кстати, тоже незачем знать правду, пусть я и доверяю ему больше чем кому-либо.

— А можно мне написать два письма? — Теперь она потянулась за запеченным картофелем.

— Два?

— Да. Одно для отца Тии от ее имени, а второе для моего отца, уже от моего имени.

— Нет-нет, извини, но письмо должно быть одно. Только для Говарда. И только от имени Тиамат. А кто твой отец, к слову?

— Это неважно. Я поняла, письмо будет одно.

Дальше они ели молча.

Харви провел в поместье Йозефа три дня. На протяжении первых двух дней Тиамат практически ни с кем не говорила, а по ночам лила слезы. Лишь на третий день девчонка смогла прийти в себя настолько, что покидала выделенную ей комнату уже по собственной воле, осматривая все уголки замка.

Солнечный шар приближался к зениту, город кипел жизнью. Внешняя стена замка тянулась вдоль окраины города. Здешние улочки очень узкие, повозкам приходится толпиться. Теплый ветерок вынуждал ее челку колыхаться, временами открывая синяк.

— Сегодня замечательная погода, не находите? — Йозеф оперся о каменное ограждение. С этой стены был виден весь город. Карета короля Харви и его конвой были уже далеко, но и их можно было увидеть.

— Как называется этот город? — Тиа обратила внимание на кузню, находящуюся совсем недалеко от внешней стены крепости.

— Моар.

— Очень странное название. Мне не нравится. — Она продолжала всматриваться в кузню. Оттуда вовсю сочился пар.

— Я полностью с вами согласен. Вы когда-нибудь слышали, как рычат великаны? — Йозеф никак не мог понять, куда девчонка смотрит, пусть и очень старался.

— Нет, не слышала.

— Так вот, “Моооар” по звучанию очень напоминает их рык. А поскольку в здешних горах великанов раньше было много, так город и назвали. — Сказав это, он понял, что ей это совершенно неинтересно. — Куда же вы смотрите, принцесса?

— На кузню. Даже отсюда слышны звуки ударов молота о наковальню. — соврала она.

Йозеф вслушался. Ничего не услышал.

— У вас острый слух. Кузнец действительно занят весь день. Завтра большой турнир.

— Поединки? — Только сейчас она перевела взгляд на Йозефа. В ее глазе горело восхищение, переливаясь серо-зелеными тонами.

— Вы любите наблюдать за поединками? — лорд улыбнулся, радуясь тому, что ему, похоже, удалось завести увлекательный для нее разговор.

— Конечно!

— В таком случае я знаю, чем мы с вами займемся завтра.

Его рождение сопровождалось громкими ударами и бурным полетом искр. Сперва он был бесформенным, и прошло немало времени прежде чем он стал ровным, закаленным и очень красивым. Он прошел длинный путь страданий, чтобы потом приносить страдания другим. Его раскаляли под высокой температурой, били, поливали маслом, окунали в прохладную воду, снова нагревали. И когда он был готов, Лео взял его, покрутил в руке, тяжело вздохнул могучей грудью, вытер пот со лба, и в гладкой стали клинка отразилась его довольная улыбка.

— Твой заказ, Джерард. Гляди ж, какой! А рукоять! — Лео протянул меч.

Заказчиком был мужчина возрастом чуть менее тридцати. Стройный, сильный и умелый воин, не раз отличившийся в сражениях под знаменем Террора. Высокий, хотя пониже Лео. Широкоплечий, хотя и в этом уступал кузнецу. Зато в отличие от уже лысеющего Лео, Джерард обладал пышными рыжими волосами и такого же цвета бакенбардами.

Заказчик осмотрел новоиспеченное орудие, совершил взмах, звучно разрезая воздух.

— В твоей руке он сидит превосходно! — Продолжал нахваливать товар Лео, но Джерард, кажется, не обращал на него никакого внимания. — Такой и после смерти не выпустишь, легче потерять всю руку!

— Меч действительно хорош. Держи свои деньги. — сказал Джерард, ухмыльнулся, демонстрируя белоснежные зубы, и высыпал на стол двадцать золотых монет.

Лео посчитал их, нахмурился и выдал:

— Э-н-нет! Джер, ты должен мне тридцать.

Воин, собиравшийся уже уходить, остановился у дверного проема, обернулся через плечо.

— Так договаривались же на двадцать.

— Ну ты мне как сказал? “Дам двадцать золотых за хороший меч”. А я-то тебе сковал меч не хороший, а отли-и-чный! — Лео упер руки в бока и слегка склонил голову набок.

Джерард повернулся полностью. Его рубаха была немного испачкана, но это ничуть не преуменьшало его воинственный вид.

— А Эрику, чей меч разломался на прошлом турнире, ты тоже сделал “отличный” меч?