— Иными словами, — вклинилась Репульс, — не обязательно превращать цветок в ялоко. Достаточно того, чтобы все поверили, что цветок стал яблоком. Обман чужих глаз.

— А обман, оставшийся нераскрытым, — Кот аккуратно поправил свою маску, — и есть истина.

Задание оказалось гораздо сложнее, чем поначалу показалось Тиамат. Сперва она по своей наивности решила, что здесь тот же принцип, как и в игре в прятки с Репульс. Но уже после первых трех неудавшихся попыток девчонка поняла, что на сей раз все совсем иначе. Дело в том, что Репульс при игре в прятки всегда смотрела с одного угла. И иллюзии, созданной Тией тогда, достаточно было искажать картину происходящего лишь в одном направлении. Но сейчас смотрели трое, с трех разных сторон. Более того, ни Репульс, ни Кот, ни Морт не стояли на одном месте, в все время перемещались, рассматривая предмет с разных сторон. Если с одного ракурса он и принимал вид яблока, то с других оставался все тем же цветком. "Иллюзия должна быть многогранной", — говорил ей Морт, в очередной раз зрительно убеждаясь в провале Тии. "Она должна плавно обволакивать объект, не оставляя щелей". Репульс то и дело довольно лыбилась, получая ощущения триумфа от неудач юной волшебницы. Кот же молчал. Ходил, смотрел и молчал. Попытки продолжались до самого вечера, и лишь когда Морт заметил каплю крови, упавшую на пол из носа девчонки, он сказал:

— Хватит на сегодня. Завтра я ожидаю увидеть более приятный результат, одаренная.

Тиамат виновато кивнула. После ее отвели в спальнюю комнату. В ту ночь она долго не могла уснуть. Голова сильно болела, и на сей раз никакие живительные мази не помогали. Это была другая боль, не та, к которой Тиа уже сумела в какой-то степени привыкнуть. Ее никто не бил палкой, никто не стягивал ее конечности ремнями. Боль была внутри, словно что-то незримое давило на череп в попытках проломить его. "Перенапряглась…" — подумала она, болезненно перевернувшись в кровати с одного бока на другой. За окном было еще темно, но девчонка понимала, что рассвет близок. Спать ей осталось недолго, а выспаться было необходимо. Завтра она снова должна будет превращать цветок в яблоко, и она полагала, что если до того момента ей не полегчает, то она просто сойдет с ума. А ведь Тие и без того нередко казалось, что она уже стала утрачивать здравый рассудок. Сон захватил ее внезапно.

Когда девочка проснулась, то с удивлением ощутила себя выспавшейся. Казалось, что она проспала гораздо больше, чем должна была. Сбросив одеяльце на пол и подойдя к окну, Тиа застала легкую темноту и верхнюю половину солнечного круга, берущую свое начало из горизонта. "Рассвет", — подумала она. "Пора идти на урок". Приведя себя в порядок, девчонка собиралась отворить дверь, но не успела она коснуться дверной ручки, как дверь открылась сама. За порогом показался Кот.

— Вечер добрый, одаренная, — сказал он.

Тиа снова бросила взгляд на окно. Теперь над линией горизонта виднелся более малый кусочек солнечного шара. "Так это не рассвет", — сообразила она. "Это закат".

— Выспалась? — Низким голосом вопросил чародей, носящий маску.

— Я не пошла на урок, — с отчетливым испугом заявила она.

— Так и было задумано, — спокойно ответил Кот. — Твое обучение достигло того момента, когда тебе больше не нужно посещать общие занятия. Теперь у тебя будет больше времени на восстановление сил.

Тиамат не смогла решить, стоит ли ей радоваться такой вести.

— Но мне было интересно с другими детьми. — Она понимала, что никакое ее возражение не возымеет эффекта, и что так, как хочет она, все равно не будет. К тому же она не была до конца уверена, что при таких изматывающих тренировках готова променять хороший сон на возможность снова видеться с Кином и другими учениками. Голова заполнялась противоречивыми мыслями.

— Хочешь продолжить заниматься и вместе с ними? — Он смерил ее пристальным взглядом, в котором бушевал неподдельный интерес. Это был второй раз, когда он выдал в себе эмоцию при Тиамат.

Она замешкалась, прежде чем дала ответ:

— Нет…не хочу.

Кот ничего не сказал. Развернулся и направился в сторону винтовой лестницы. Тиа решила, что ее решение его не порадовало, что он в какой-то мере надеялся, что она скажет, что хочет продолжить и общие уроки.

— Вы разочарованы? — Прямо спросила она, заставив его совершить остановку и полуобернуться.

— Чем? — Задал он встречный вопрос.

— Мной, — сказала она. — Моим ответом.

Недоумение Кота скрыла его маска.

— Нет. С чего бы это?

"Действительно, с чего бы", — пронеслось в ее голове. Дальше по пути в залу она вопросов не задавала.

Второе вечернее занятие поначалу ничем не отличалась от первого. Все те же неудачи Тии, все те же упреки со стороны Морта, все те же ехидные ухмылки Репульс, и все то же гробовое молчание Кота. Но в какой-то момент упреков стало меньше, Репульс уже не ухмылялась, а Кот наконец заговорил.

— Неплохо, — выдал он, удостоверившись, что, смотря на цветок, он видит яблоко.

— Действительно, — подхватил Морт. — На сей раз успешно. Со всех сторон. Однако твоя иллюзия сильно ограничена временем.

Тиамат позволила себе повеселеть. Пусть ее магия и продлилась всего полминуты, ей все же удалось заставить других увидеть яблоко вместо цветка.

— Теперь ты готова приступить к завершающему этапу. — Асциллион подошел ближе к девочке. — К изменению своей внешности.

— Разве? — Удивилась Тиа. — Разве не рано? В чем смысл менять внешность меньше чем на одну минутку?

— Дело в том, — послышался голос Кота за ее спиной, — что поддерживать магию вокруг собственного тело гораздо проще и удобнее, чем делать это для иного объекта.

Тиамат обернулась, ожидая увидеть чародея в маске, но вместо него увидела Даррела Блэра, того самого полоумного бедолагу, которого она выбрала чтецом своего откровения. Тот развел руки в стороны и заговорил стальным голосом Кота:

— Видишь? Я могу продержать такой обман около трех суток. Но если бы мне пришлось постоянно поддерживать иллюзию вокруг того цветочка, — он указал на растение, что совсем недавно принимало вид яблока, — то обман продлился бы не более двух-трех часов.

— Пора тебе принять вот такой облик. — С этими словами Морт Асциллион повернул мольберт, обратив взор девчонки на портрет той, за кого она себя выдает.

К немалому удивлению и одновременной радости Тии, заверения Кота оказались правдивыми. Это действительно оказалось легче прошлого задания, и голова совсем не болела при этом. Понадобилось совсем немного времени, чтобы все трое учителей чародеев увидели перед собой совсем другую Тиамат. Ту, которая изображена на рисунке, ту, которая является принцессой Креста, ту, которая в силах влиять на решения самого могущественного человека в мире, Говарда Ран Айрелла. На этом урок подошел к завершению. Зал Тиа покидала, будучи очень довольной собой.

Уже была глубокая ночь, когда Кот привел ее в ту самую невзлюбившуюся ей комнату, заполненную мраком, неравную борьбу с которым вел тусклый фонарь на столе.

— Новое письмо? — Вопросила она, присаживаясь на табурет.

Кот напротив не сел, а остался стоять у двери.

— У тебя полчаса, одаренная. Прочти письмо от своего отца и напиши ему ответ. Скоро я приду и проверю.

Когда дверь за ним закрылась, Тиа волнительно выдохнула. Времени терять было нельзя. Нужно было писать то, чего от неё ждали Кот и другие чародеи. Нужно твердить Говарду, что с ней хорошо обращаются, что она не знает ни голода, ни грусти. Нужно было врать, да так, чтобы выиграть для них как можно больше времени. Все для того, чтобы ее обучение было закончено в назначенные сроки. Но с каждой проведенной в Башне Света неделей Тиамат все больше поддавалась мысли, что обучение завершится не только тогда, когда она полностью освоит магию, но и когда перестанет распоряжаться своими желаниями. И мириться с этой мыслью девчонке совсем не хотелось. Ей казалось, что Кот буквально проникает в ее голову, заставляет ее думать как он, желать того же, чего желает он. Что он делает из нее марионетку, готовую по собственной воле стремиться к тому же, к чему стремятся они, чародеи. "Но еще не поздно", — успокаивала себя она. "Я все еще не верю в то, что я Тиамат. Я все еще помню свое имя. Я не забыла."