— Ну где же ты? — прошептала девушка, чувствуя, как легкие царапнул морозный воздух. Как бы с ее здоровьем и везением не подхватить воспаление легких.

Окончательно придти в себя ее заставила стена из высоченных елей, куда и уходила злосчастная нить.

— Грибник фигов! — громко выругалась девушка, подув на закоченевшие пальцы. Зато покрасневшее и опухшее левое запястье горело огнем. Неплохая замена перчатке!

Лира невесело ухмыльнулась, зачем-то обернулась, словно прощаясь с академией, и нырнула в густую темноту леса.

Бежать по непролазным сугробам зимнего леса, как оказалось, удовольствие то еще. Мерзко, мокро и холодно, бес его дери!! Легкие ботиночки противно хлюпали, постоянно спадали, да и вообще всем своим видом показывали, что сейчас разваляться к едрени. Байка держалась немногим дольше: когда за шиворот набилось достаточное количество падающего с веток снега, она объявил хозяйке мокрую забастовку, зацепившись капюшоном за скользкую ветку. Перевернувшись в воздухе, Лира шлепнулась на бок, ободрав руку о торчавший из-под снега голый сук, и окончательно пришла в себя. Только сейчас она сообразила в какой… в каком пне она оказалась. Совершенно раздетая, посреди неприветливого ночного леса с едва мигающей нитью на запястье, кое, казалось, вот-вот отвалится от боли. Да еще и царапина на ладони оказалась куда глубже, чем казалось поначалу: на снегу остались алые разводы крови.

Лира медленно поднялась на негнущихся то ли от холода, то ли от усталости ногах, сделала шаг… и остолбенела. Только что, буквально на секунду, пространство вокруг исказилось. Лира протерла глаза, хотя и понимала, что это не поможет. Девушка сжалась, глубоко вздохнула и слегка отступила. И в тот же миг поняла, что дело вовсе не в разыгравшемся воображении. Лира снова заметила едва уловимое знакомое искажение (нечто похожее девушка уже видела в момент присвоения спиритов), а в следующую минуту с тоской отметила, что находится в совершенной другой части леса: деревья стали выше и гуще, а сугробы — непролазнее.

— Да что же происходит? — обронила Лира в пустоту, впрочем, и не надеясь на ответ.

Ответа и правда не последовало. Зато нить в последний раз ярко вспыхнула и с треском пропала. Вокруг стало совсем темно. Лира удрученно поднесла левое запястье к глазам, но рассмотреть мало что удалось. Впрочем, она и не пыталась. Скорее это было бессознательное движение, чтобы не стоять просто столбом в мрачном лесу.

Надо возвращаться. И как можно скорее!

Лира обернулась и с ужасом поняла, что не видит огней Ангелии. Вообще никакого проблеска цивилизации! Только холодный мрак да безмолвие. Неужели она забралась настолько далеко? Не может быть! Конечно, она бежала не разбирая дороги, петляла и совершенно не обращала внимания, как выстраивается ее окончательный маршрут. Но бежала-то она совсем недолго, да и постоянные препятствия в виде рыхлого снега и деревьев не позволили бы скрыться из виду ярким огням Ангелии! Так почему же вокруг одна темнота, что ни зги не видно? Замерзнуть одной в лесу, в нескольких шагах от человеческого жилья — какой бесславный конец, однако.

Вдруг Лиру обуяло странное чувство первобытного страха. Словно ее жизнь сейчас висела на волоске. И дело было вовсе не в холоде. Что-то еще было в лесу, что-то древнее, куда ужаснее призраков, про которых травили байки пятикурсники.

Шепчущий лес.

Лира вздрогнула, ей и правда стал чудиться чей-то едва различимый шепот.

Так, без паники. Просто фантазия разыгралась. Разворачиваемся на 180 градусов и чешем обратно по своим следам. Что? Следов нет? Этого не может быть, их просто не видно в темноте. Если присесть и сощуриться, то… следов по-прежнему нет.

А шепот все ближе. И едва различимый хруст снега.

Девушка от ужаса едва дышала. Но в ту же секунду ее осенило, она даже подскочила от радости. Фенрир! Такой недовольный и вечно бурчащий, но такой родной!

— Фенрир, прошу, — горячо зашептала Лира, пытаясь нашарить спирит под байкой. Но спирита не было. Совсем как тогда, на крыше.

Лира чуть слышно всхлипнула и едва подавила желание сесть прямо в снег. Как же так? Почему именно в такие моменты его вечно нет. А он ведь обещал, что теперь всегда будет рядом.

Внезапно совсем рядом раздался хруст сломанной ветки.

Не соображая, что делает, не оборачиваясь и стараясь не обращать внимание на ставшие уже почти привычными искажения, девушка бросилась бежать. Мелькнула мысль, что, возможно, это и есть тот, кого она ищет. Но если это ее родственник, то не стал бы он вот так подкрадываться сзади. Окликнул бы по имени или откликнулся, когда она его звала. Девушка похолодела: пожалуй, не стоило вот так беспечно кричать в незнакомом ночном лесу одной. Не стоило бежать в лес, и вообще выходить из Ангелии. Будь они неладны, эти Узы!

Когда впереди показалось что-то наподобие проблеска, левая нога девушки скользнула в пустоту, и Лира полетела в овраг. Да не просто в овраг, а в настоящий ручей, полный ледяной воды. Дыхание перехватило, а тело будто пронзило тысячей игл. На миг все смешалось: небо и земля, явь и Грань, сознание и бессознательное — девушка окончательно потерялась в пространстве и времени.

Спустя вечность ей удалось восстановить равновесие. Отплевываясь и убирая расцарапанной в кровь ладонью мокрые волосы с лица, Лира быстро огляделась в поисках спасительного берега, благо ручей был всего лишь по пояс, а течение почти не ощущалось (еще бы, когда тебя терзает дикий холод, а окоченевшее тело отказало совершенно, как-то не до посторонних ощущений). Так, крутой обрыв, с которого она скатилась, совершенно не подходил на роль ступеньки, а вот противоположный берег самое оно. Вон, кстати, и огоньки, на которые девушка прельстилась. Милые, зелено-желтые, движущиеся пары огоньков… десятки пар… движущихся…

Лира судорожно икнула. Глаза! Множество горящих глаз каких-то животных! Или не животных: слишком уж высоко парили огоньки. И они приближались.

В ушах перестало шуметь от удара и воды, и девушка явственно услышала шепот. Так это не галлюцинации! Скверно!

Более того, Лира с отчаянием заметила, что ранее бывшее мимолетным искажение уже вполне отчетливо явило себя, преображая вокруг девушки ландшафт. Она все еще пребывала в ручье, но вокруг не было никакого леса, лишь мрачный заброшенный город, окруженный пустошью. Потом снова вернулся лес. Единственное, что оставалось неизменным, это серые тени с горящими глазами, которые скользили по направлению к девушке. Лире казалось, что она сходит с ума; в груди разливался ужас, глаза пылали огнем.

Лира бросилась налево в надежде, что угадала с направлением и обрыв, с которого она скатилась, сменится более пологим склоном. И сделает это до того, как тени настигнут ее в ручье. Только вот вынимать окаменевшие ноги из воды становилось все тяжелее: ручей словно твердо вознамерился прибрать к себе ее бренное, и без того уже холодное, тело. Но тут правая ступня адептки окончательно увязла в иле, девушка упала на колени… и замерла. В отчетливо проступившем отражении в воде она увидела себя, но в тоже время это был некто иной. На нее смотрело бледное лицо с черными провалами и красными угольками вместо глаз; на левой щеке, сразу под глазом и до самой шеи, проступил черный узор, а за спиной…

Внезапно отражение резко подалось вперед, и темно-серые скользкие руки в воде сжали запястья девушки. Лира закричала и попыталась встать, но нечто крепко держало ее, а затем и вовсе потащило под воду! Лира едва успела судорожно вздохнуть, прежде чем вода забилась в рот и нос, неумолимо прокладывая себе путь в легкие. Панический ужас и мутная толща ледяной воды полностью лишили девушку зрения и последней надежды на благоприятный исход. Ее больше не тянули вниз, да это и не нужно было: ангел слепо и беспомощно хваталась руками за воду, совершенно не представляя в какой стороне поверхность ручья, ставшего в одночасье бездонным. Мыслей не было, только колючая боль да ужас.

Скорей бы уже все закончилось!