- Крид вчера привёз.
- А комната у меня своя будет? – спрашиваю не поднимая на него глаз.
- Нет, - вскидываю на него короткий взгляд, а он улыбается мне, - Теперь это наша комната, - опускаю вновь взгляд.
- А ты мне покажешь… - произношу тихо, - Обидчиков… чешуйки свои, - и пальчиками прогуливаюсь вверх по его груди в направлении плеча. Смотрит на меня с ухмылкой, ловит мою руку, наклоняется и в уголок губ шепчет:
- Такими темпами ты другого зверя разбудишь, - резко вскидываю на него глаза, - Нежного и жадного до молоденьких девушек, - и начинает меня щекотать по рёбрам, - Вставай! Пока не разбудила…
- Всё, всё! Встаю! Хватит. – выворачиваюсь как уж и хихикаю…
Спускаюсь по лестнице вниз и захожу в просторную кухню. Они уже все сидят за столом. Что-то мне это напоминает, только состав команды Салеванов другой. Алекс отодвигает мне стул по левую руку, чтобы я села рядом с ним, Крид сидит по правую от него, а родители их напротив. Отец первым начинает разговор:
- Доброе утро, Марина. Я Филипп, а это моя супруга и мать наших великовозрастных оболтусов, Нерия. Вы кушайте и не волнуйтесь, обидеть вас в наши планы не входит.
- Спасибо и за завтрак тоже.
- Ещё не попробовала, а уже благодаришь, кушай милая, - с мягкой улыбкой обращается ко мне Нерия. Приступаю к завтраку, как и все Салеваны.
- И как вы решились Марина в холодную воду сигануть, столько мужчин было на пирсе, а видно вас ждали, - усмехнулся Филипп и покачал головой.
- Я особо и не думала, ребёнка спасать нужно было.
- Хорошо плаваешь, выходит?
- Угу, - киваю, - Занималась прыжками в воду с вышки.
- С вышки? – Нерия взглянула на меня с неподдельным страхом, - Высокой?
- Семи и десяти метровой.
- Ого, - Крид, прищёлкнул языком, - Натан видел, как ты прыгала, говорит даже дух захватывает.
- Значит в горы подниматься умеешь и в воду прыгать тоже. Занятия не для девушки, знаешь ли. – удивлённо произносит их отец.
- Марина, может о родителях своих нам расскажите? Коротко. – интересуется Нерия.
- Папа Михаил Кабо, полковник железнодорожных войск. Маму Вера зовут, переводчик с французского и частные уроки даёт.
- А ты училась у себя, там… на кого? – продолжает Филипп.
- В лингвистическом университете, на кафедре журналистики, - отвечаю и вижу, что им это ни о чем не говорит, - Своего рода, я и мне подобные предоставляем правдивую информацию в массы. Устная или письменная информация… Даже успех в политике зависит напрямую от умения красиво и убедительно говорить. Печатная информация, кодирование, передача, расшифровка этой информации и многое другое, - понесло меня пока завтрак наворачивала…
- М…да. А здесь как вы себе это видите?
- Можно быть обозревателем городской жизни для населения. Голосом политической, экономической жизни города или писать о системе образования, здравоохранения и светскую хронику освещать. Да много о чем писать можно… - Крид наклонился вперёд и взглянул на меня с определенным интересом.
В конце завтрака Филипп извиняясь обратился ко мне, накрыв мою руку своей большой ладонью:
- Вы Марина на сыновей моих не злитесь, досталось вам от них…
- Я не злюсь, а прячусь… Если ненависть держать в себе – это путь в пустоту, в никуда и в новую ненависть… - Алекс обнимает меня за плечо и касается губами виска.
К вечеру у меня появился насморк и першение в горле. Мой заплыв в холодной воде не остался бесследным. Не смотря на то, что в течении дня меня отпаивали чаем, Нерия решила пригласить доктора. На лицо были явные признаки простуды, только бы без воспаления обошлось. Рекомендации врача были просты – постельный режим и тёплое питьё.
44.
Температуры у меня нет, всего пара дней и мне уже лучше. Сегодня на кухне помогаю Нерии и их кухарке готовить ужин. Колдую над тестом для булочек, мои руки в муке, мы о чём-то женском весело щебечем и не сразу замечаем Алекса.
- Весело тут у вас, смотрю, - оборачиваемся на голос, Алекс отстраняется от дверного проема и подходит ко мне. Вытирает полотенцем мой припудренный мукой нос, - Чумазая и веселая, отжила значит. Завтра в школу? Если хочешь, отвезу, - обнимает меня сзади за талию.
- Хочу, - отталкиваю его локтем, но не тут-то было. Держит крепко. Зарывается носом в мои волосы и шепчет:
- Ещё и готовить умеешь?
- Под чутким руководством, ничего сложного, - опять пытаюсь освободиться и он уступает:
- Я буду у себя, зовите на ужин. Искусницы, - улыбается и уходит.
После ужина Алекс и Крид засели у отца в кабинете, что-то обсуждают. А я сидела в комнате и читала. Значит завтра отправлюсь в школу, решаю лечь пораньше спать. Укладываюсь в постель, кручусь-верчусь и вот я уже начинаю тихонько сопеть.
Засиделись у отца после ужина. Вхожу в комнату, слабый свет с улицы всё ещё проникает и освещает её, а Марина уже в постели, спит. На столе оставила книгу, в шкаф не убрала, выходит ещё не дочитала. Ладно, спать так спать. Усмехаюсь и начинаю раздеваться. Мне нравится, что Марина теперь со мной и так близко, ближе не куда. Укладываюсь рядом, обнимаю её за спину, наклоняюсь к лицу и чуть касаясь коротко целую, она хмурит носик. Потягивается и приоткрывает глаза:
- Ты меня разбудил…
Вот теперь целую её нежно и со вкусом, губы её и рот исследую не спеша, отстраняюсь и глаз губами касаюсь, теперь смотрю на неё долго и выжидательно. Не удержался...
Алекс разбудил меня окончательно, своим вкусным поцелуем, а теперь смотрит так словно жизнь его на волоске и от меня исход её зависит. И что теперь? Глаза мои почему-то заблестели, от волнения слёзы навернулись, он проводит по ним пальцем.
- Не надо, не плачь, милая. Милая Марина, - нежно касается моих губ, вновь целует осторожно, не проникая внутрь.
Целую её неторопливо, робко, нежностью осыпаю, жду, чтобы сама прильнула, отозвалась на поцелуй и в губы мои смелее проникла. Сдерживаю сущность свою, целую и жду, сладкая, невероятная такая. Столько дней рядом, обнимаю ее когда засыпаю и просыпаюсь держу её в объятиях.
Руки свои медленно в волосы мои запускает, льну к ней телом, вжимаюсь, дыхание её меняется, слышен чуть уловимый стон. Чувствую мелкую дрожь по телу, сущность даёт о себе знать, внутри тёплой волной разливается, наружу не выходит, прислушивается к ней, к сердцебиению её, к телу тёплому. Марина сама в губы впивается, сопит рвано, отзывается на меня. Отстраняюсь, разрываю поцелуй и нависаю над ней, не хочу отрываться от неё, но в глаза заглянуть хочу, на неё посмотреть, дышит тяжело, зажглась как когда-то, она уже моя, и я хочу её. И то как она смотрит на меня, только она так умеет… Тону в этом глубоком и бездонном взгляде, в глазах её не вероятных, зелёных, в омут попадаю и пропадаю, а она рукой по щеке моей проводит, губ касается, изучает меня пальчиками своими тонкими и глазами следует туда где пальцами провела. Ловлю в плен, пальчики губами и придерживаю, не сразу рот размыкаю. Низ живота крутит. Прижимаюсь к её бедру и даю понять, как сильно хочу её, до предела возбуждён. Сдерживаться тяжело, войти в неё хочу, сил ждать нет, убираю её руку и целую страстно, накрываю её губы жадно, вдыхая каждый её тихий стон. Судорожно убираю в сторону разделяющее нас одеяло, раскрываю на ней пижаму и освобождаю её плечи. Покрываю поцелуями шею, линию плеча, приподнимаю рукой грудь и ловлю губами вершинку. Грудь не большая и сосок ещё не сформирован в горошинку. Марина выгибается, вновь запуская руки мне в волосы, выдавая Мм… Сбрасываю с себя штаны и выпускаю свой твёрдый, налитый кровью член и решительно настроенный, готовый войти в неё глубоко и яростно. Жадно и до предела. Нависаю над ней и замираю у неё между ног, плотно прижавшись к её лону пульсирующей в ожидании головкой, её лоно жаром ствол опаляет, хочу туда, войти и наполнить собой, растворится в ней. Медленно вхожу и продвигаюсь внутрь растягивая её под себя… Она такая тёплая и узкая… Замирает подо мною. Проник ещё не полностью. А, Марина упирается в мою грудь руками, нутром чувствую её напряжение и страх… сжимает меня внутри, крепко… пойман… Что-то не так, но, что? Останавливаюсь приподнимая голову и перевожу взгляд от ее виска заглядывая в лицо. Марина нервно чуть слышно дышит, губу прикусывает нижнюю, руки не убирает, не обнимает, не притягивает, а упирается.
