Прошли мимо порта и отправились в сторону пирса. Он расположен перпендикулярно береговой линии и длинною был наверное метров сто, не меньше. На нем прохаживались парочки, резвились и бегали дети, они толкались и смеялись, а неподалеку за ними наблюдали родители.

Не успели мы пройти и десяти метров по пирсу как резко раздается женский крик и детский плач. Впереди мгновенно возникла суматоха, взрослые сбились в кучу, шум и гам. Я рванула в эту гущу слыша за спиной крик Грэты «Марина! Стой!». Подбежав ближе я слышала невнятную и сумбурную речь о том, что в воду «Упал ребёнок!», кто-то кричал «Ты его толкнул!?». «Шон, Шон!» истерила женщина стоя на коленях на самом краю пирса.

- Куда упал??? НУ ЖЕ!!! –  громко крикнув на неё я резко начала срывать с плеч пальто и сбрасывать с себя ботинки… и не задумываясь бухнулась в ледяную воду…

От ледяной воды сковывало дыхание и ноги слушались с трудом, а вот руки меня не подводили, были как заведённые. Не сразу, только после второго погружения мне удалось увидеть в тёмной воде мальчишку, подхватив подруки я подтолкнула его вверх к протянутым с пирса рукам.  Не знаю сколько пар рук вытаскивало его из воды.  После чего выдернули и меня.

На воздухе было ещё холоднее чем в воде и моё тело било мелкой дрожью от жуткого холода и каждого порыва ветра, а главное от страха и паники которая была как во мне, так и за моей спиной. Мать плакала и причитала над ребёнком, я судорожно понимала, что время уходит и стуча от холода зубами крикнула во всё горло, но вышло хрипло:

- Ушли, все! Быстро! – мать в ужасе отстранилась, те кто был рядом отошли на шаг, - Ещё! Ему нужен воздух! – я наклонилась над ребёнком, чтобы проверить находится ли он в сознании. Я попыталась его аккуратно растормошить, встряхивания за плечи и хрипела: «Шон, Шон! Ну же!», он молчал. «Нет, Шон, не молчи». Он был без сознания. «Дыхание! Нужно проверить дыхание. Пульс!», я разговаривала вслух сама с собой. Приложила руку к его шее, чтобы проверить пульс. Рука дрожала от холода и я не понимала, не чувствовала… схватила его кисть и прижала большой палец к синей жилке… Слёзы прыснули с глаз, смахнула их мокрым рукавом своего свитера…

- Шапку! Дайте, - протянула руку к его матери.

Подложив под шею её шапку, я аккуратно, как могла, дрожащими руками запрокинула его голову, так чтобы кончик носа был немного приподнят. И стала отсчитывать, стуча зубами от холода роковые 10 секунд, иначе придётся делать искусственное дыхание, которое у меня вряд ли получиться сделать…

- Один, два, три… девять, деся…

Шон резко вздёргивает вверх подбородком, из рта вырывается кашель и брызги воды. Я поворачиваю его на бок, Шон ещё кашляет водой. Держу его за плечи и как-то странно даже безумно смеюсь и хрипло произношу:

- У нас получилось Шон, получилось…  - и обращаюсь к его матери:

- Его нужно обогреть постепенно, только не «перегрейте, нельзя» и питьё тёплое малыми дозами, - и слышу в ответ «спасибо вам, спасибо». Тяжело вздыхаю говоря: «тонувший раз спасёт пусть дважды».

Поднимаюсь на ноги и дерзко показываю «fack» в сторону моря: «Выкуси морская Тварь. Дети тебе не по зубам - захлебнись своей пеной».

И вот теперь чувствую слабость и дрожь во всем теле. К лицу прилипли мокрые пряди волос, обнимаю себя руками, судорожно постукивая зубами сжимаю ноги, босые. Замёрзла, очень…

- Марина, - слышу хрипловатый голос Алона. Обхватив себя сильнее руками за мокрые плечи, разворачиваюсь в сторону его голоса и ищу глазами. А в это мгновение сзади…

На меня резко набрасывают чёрное пальто надевая капюшон на голову, заворачивают в него и подхватывая под колени поднимают на руки. Не вижу кто, только слышу мужской голос над своей головой:

- Тебя саму нужно срочно обогреть… - этот голос  мне знаком, но не помню чей... Держат сильно приживая к чужой груди и уносят с пирса двигаясь быстрыми шагами. В ноги холодно, очень… везде холодно.

42.

Прибыли с Алексом на один из островов Онегии. После Йорана и Толинхэда, этот городок выглядит очень провинциальным. Найти дом родителей не составило большого труда. Он был практически в центре Куэр-Фоста и не далеко от порта. Зашли в дом и замерли на пороге, оббивая снег с ботинок.

- Ого?! – услышали мы мужской голос с хрипотцой и обернулись на звук.

Родители находились дома. Наша встреча была неожиданной и горячей, не писали, не предупреждали. Отец Филипп Салеван ещё тот не убиваемый, крепкий мужик, которому больше 55 лет не дашь.

Увидев нас, первым подошёл и обхватил в жесткое кольцо своих могучих рук  Крида,  приподнял его, оторвав того от пола:

- Хорош! Мать, ты  только глянь как вымахали. Звери!

- Да пусти ты его, надорвёшься, - смеялась мать, Нерия Салеван, - Вы только вдвоём? Алекс?

- Да, мать. Вдвоём. – обнимаю её, - Скучали?

- Конечно, родные мои. Раздевайтесь и проходите…

- Дважды в шторм попали, думали уже не свидимся, - Крид обнимает мать и целует её в лоб.

Через неделю прибывания на острове выдаю родителям:

- М…да, Куэр-Фост это какая-то отшиба, заснеженная и дикая. Складывается чувство, что остров во власти вечного холода…

- Это уж точно, - смеётся Крид, - И как вы здесь выживаете?

- Зима не вечная, вы наше лето ещё не видели! Скажи мать. – подмигивает прищёлкнув языком отец.

- Даже боюсь, что не доживу с такой-то зимой, - похлопываю отца по плечу… - Или одичаю…

- Да ладно! Дикого в нас и так хватает, природа постаралась, куда уж больше, - отвечает Филипп Алексу и глядит с ухмылкой на Нерию.

Зима действительно оказалась не вечной, но и весна не спешила брать бразды в свои руки. В конце марта ещё лежал снег. Солнце грело во всю, но снежный покров упорно не отступал, оставляя за собой право решать когда излиться ручьями.

Планировали погостить у родителей пару месяцев. На календаре апрель, снег сошёл, а холод медлил отступать. Но сегодня как никогда чувствовалась весна, только холодный северный ветер не унимался. Решили с Кридом совершить конную прогулку по Куэр-Фосту.

Проезжая мимо пирса увидели странное скопление народа, суету и КРИК, который чуть не выбил нас обоих из седла «Марина, Стой!». Мы резко переглянулись. И быстро пришпорив лошадей направились туда. Крид первым спешился и я следом. Протиснулись сквозь толпу и увидели на коленях Марину, склонившуюся над ребёнком лет восьми.

Не может быть! Она! Здесь! Какого её… сюда занесло. Крид вопросительно, даже приоткрыв рот взглянул на меня. И то, что она делала с этим мальчишкой, у меня от волнения сердце готово было выпрыгнуть наружу. А когда мальчишка задышал и я услышал «У нас получилось Шон» я даже выдохнул так, словно это у меня «Что-то получилось». И как только она встала и попятилась назад, мокрая и босая, вот тут я не сдержался. В сторону моря ещё ругнулась, дерзко так. Ну все Марина, добегалась! Надо брать! Быстро сбросил пальто укутал в него, скрутил её в три погибели и заграбастал себе в руки. Хорош ей бегать, плавать, карабкаться… Неугомонная…