- Привет, - толкнула его тихонько бедром и продолжала шептать, - мне покажешь приведение?  - он смерил меня недоверчиво взглядом, - Я никому не расскажу. Честно. Я в детстве тоже видела одного, мы с ним даже подружились. – мелкий вытер остатки слёз и уставился на меня.

- Он злой, - пожаловался мне.

- Где он сидит? – малыш протянул вперёд руку и показал в самый темный угол.

- Этот? Пузатик? – стала ему подыгрывать.

- Нет, он худой, - шепчет мне, а я в ответ улыбаюсь.

- Он разный, это он с нами так играет. Живот надувает и сдувает, - мелкий задумался, а потом улыбнулся мне.

- О, - говорю, - А ты ему тоже улыбнись и увидишь, что он сделает. Улыбнулся в сторону темного угла и опять шепчет.

- Он мне улыбнулся, я видел. Только у него зубов нет, - малыш уже втянулся в нашу игру.

- Он же приведение, зачем ему зубы, он кушать не умеет, даже конфеты, - говорю ему и мы уже оба хихикаем.

- Эй, вы. Зачем ребёнку мозги дурите? Сказки рассказываете,  - тихо возмутился дедок.

- Он ребёнок, сказки и пишут для детей. Фантазия богатая у ребёнка, не вижу проблемы. Или вам нравятся слёзы детские? – не молчу а ответ.

- Пусть говорят, раз ребёнку нравиться, - поддержали меня дамы.

- А ты со своим долго дружила? - спрашивает малыш.

- Не помню, - вздыхаю, - Выросла и забыла. А он наверное где-то скучает, - малыш даже напрягся от удивления.

- Скучает? Добрый был, наверное.

- Я ему даже имя дала, Каспер, - улыбнулась уголком рта.  Эх, фильмы, мультфильмы моего детства, - Он меня одной песенке научил, - добавляю.

- Песенке? А меня?

- Я тебе спою, хочешь? – кивает, как заворожённый.

И я начинаю петь шепотом: «Мы — чердачные, печные, страхи тёмные, ночные. Мы летаем, кружимся, нагоняем ужасы, ууууу... (улыбаюсь). Мы не мыши, мы не птахи, мы ночные ахи-страхи! Мы летаем, кружимся, нагоняем ужасы, ууу... Труса мы дрожать заставим. Смелый глянет — мы растаем. Смелых мы пугаемся. В страхе разлетаемся ууу…».

- А я их не боюсь, - шепчет и начинает зевать.

- Молодец, ты этому имя дай и зови когда скучно будет. Будите дружить, злых к тебе не пустит, как Каспер, - малыш положил на меня голову, я опустила ноги и он улёгся головою поудобнее. Заснул. Немного погодя подошёл его отец и забрал ребёнка на руки произнеся «спасибо». Теперь засыпаем в тишине, без приведений и иногда со сказками.

К середине второй недели подружилась с прынцем Аля-Жак. Он помогал, когда меня «штормило», выводил дважды на свежий воздух. Придерживал за талию и за плечи, чтобы меня «не сдуло» за борт. Я чувствовала, что он слегка переигрывает, но мне было не до этого, а потом даже смирилась. Лучше крепкие руки в непогоду, чем как мячик метаться по ледяной палубе.

Сегодня на улице солнечно, ветра практически нет. Многие пассажиры вышли вздохнуть свежим морозным, морским воздухом. Стою и наблюдаю за морем, рассматриваю матросов с обветренными красными лицами, а вот и капитан. Не прошло и недели как я его увидела. И вот меня кто-то подкравшись сзади, обнимает за талию. Узнаю повадки прынца.

- Я в порядке, не нужно меня поддерживать, - убираю его руки без резких движений.

- А я подожду когда тошнить начнёт и штормить, вот и поддержу. Слышала? Что «Между моряком и смертью только борт корабля»? Морской ветер переменчив и погода быстро меняется. Видишь вон там в далике на небе… тучи собираются.

- Зубы мне не заговаривай, - смеюсь и руки его опять с талии убираю. А я слышала: «пока море спит - враг не дремлет». Так ты - друг, враг или как?

- Друг, держи, - протягивает мне яблоко.

- Ух ты, где достал? – улыбаюсь и шепчу: - Спёр? Или наколдовал?

- А в тебе смотрю и приведения, и черти пляшут.

- Я и сама плясать умею.

- Пошли плясунья, а то заболеешь, здесь уже холодно становится, да и ветер поднимается.

Идём в каюту, а я смотрю на его яблоко и думаю, вот с такого когда всё и началось, там…

Сегодня ночью было как никогда до безумия холодно. Ноги и руки мёрзли, я даже одеяло на голову натягивала. Спали мы здесь не раздеваясь, но до этой ночи как-то без курток обходились.

Через пару часов чувствую толчок в бок:

- Двинься, малая. Согрею. А то околеешь, и не доедешь куда нужно, - ох уж этот прынц.

-  Уйди я сама,  - высунув нос из-под одеяла отвечаю.

- Вижу, что сама. Зубами уже  «зорбу» отбиваешь.

- Что отбиваю?

- Танец моряков по палубе, детка. – обхватывает меня своими загребущими руками и укладывается рядом, - У нас с тобой вон сколько зрителей, даже дети, так что не пошалишь, - хмыкает мне в макушку, - Так что сопи и грейся.

А с ним действительно теплее, начинаю немного приспосабливаться и копошиться. Пытаюсь улечься удобнее, чтобы руки согреть. Он поднимает мою голову и укладывает на своё предплечье. Лежим на боку друг к другу, я поднимаю немного голову, чтобы дышать было удобнее, а он расстёгивает одежду на своей груди и лезет ко мне под одеяло:

- Руки свои сюда давай, - прижимает мои руки к своей горячей груди и накрывает их своей ладонью. Вот теперь мне ещё теплее. Только сон куда-то подевался.

- Нам ещё долго плыть? Как думаешь?

- Дня два-три не больше. Я вчера с капитаном разговаривал. Устала?

- Не то чтобы устала, надоело, да и холодно. Замерзнуть боюсь, - вспоминаю как на мосту перед отъездом замёрзла, да и здесь – не лето.

- Значит жить хочешь? Это хорошо. Жить все хотят. Замерзнуть или утонуть никто не хочет. Ну что согрелась? – «угу», киваю носом упираясь в него, - А говорила сама, сама. Ну расскажи теперь, как жить хочешь? Далеко ты забралась.

- Далеко, даже очень… По твердой земле ходить хочу, а поднимая голову вверх видеть небо голубое, чистое, безоблачное, руками касаться только того что нравится, и дышать свежим воздухом, а не дерьмом, - выдала ему.

- Хорошо сказала, правильно. Только так не всегда бывает. А дерьмо, это люди?

- И люди тоже…

- Ну тогда, хорошо, если это один человек, значит норма,  а вот когда их много возле тебя это уже проблема.

- И что делать с этой проблемой? – спрашиваю его.

- Раз не можешь дать сдачи, тогда беги или тыл найди крепкий. Только я не тыл, не могу на одном месте долго сидеть, у меня не выходит.