— Иди, — повторила Фретфарэ. — Но будь осторожна.

На мгновение задержавшись, Энниш выскользнула из окна и забралась на крышу. Она все еще может ходить и карабкаться, но далеко убежать не сможет. Скорость движений, на которую она когда-то так полагалась в бою, покинула ее.

Она исполнена сожалением и ненавистью к самой себе. Она отдала бы все, чтобы еще разок впасть в ярость. Гнев поддерживал в ней жизнь и подпитывал ее решительность.

Кто она без этого?

Собравшись с духом, она прыгнула на следующую крышу и, ловко приземлилась на ее край. Это был недолгий прыжок, но мгновение она наслаждалась им. Пересекая крышу, одну за другой она прыгала снова и снова. Она старалась не думать о дурном предчувствии Фретфарэ, но, не успев добраться до императорских владений, она поняла, что что-то произошло.

С улицы ниже доносились крики людей. Она прижалась к краю крыши и посмотрела вниз. Пятеро имперских гвардейцев в золотых поясах, похоже, проводили поиски. Приближались еще двое и, держась с двух сторон, тащили покрывало с чем-то длинным и тяжелым.

Похоже на завернутое тело.

Тот, что нес покрывало спереди, что-то протараторил на суманском и подвергся грубому допросу одного из пятерых. Энниш так плохо говорила на суманском, что не смогла разобрать и слова. Судя по тону и жестам, все пятеро более чем взволнованы, тем, что рассказали эти двое. С юга донеслись новые крики.

Выражение лиц всех тех, кто стоял снизу, становилось еще более изумленным. Они повернулись и побежали на те, другие, голоса. Когда стражники свернули в переулок, с растущей усталостью она следовала за ними по крышам. В душе Энниш нарастал холод.

Тут же замедлив шаг, она направилась в угол крыши. На полпути, ниже в переулке, еще трое стражников стояли над телом. Беспорядочный спор вспыхнул снова. Сверху, на противоположной стороне улицы, Энниш прикрывала рот рукой в попытке сохранить молчание.

Денварфи лежала неподвижно, неестественно повернув голову в сторону. Ее рот был приоткрыт, а глаза уставились в пустоту.

Стражники приходили в еще большее возбуждение, пока один из них не указал в ту сторону, откуда они пришли. Принеся тяжелую ношу, двое уложили покрывало и развернули его.

Ноги Энниш задрожали и подогнулись. Она рухнула на крышу, вероятно, произведя шум, однако никто снизу не поднимал головы.

На развернутом покрывале лежал Рхизис, из его груди торчала сломанная стрела. Часть лица была разбита.

Энниш изо всех сил старалась успокоить свое дыхание, ее трясло, она задыхалась.

Даже после всего, что он для нее делал, она не могла и предположить, что его смерть вызовет в ней такие сильные чувства. После смерти ее нареченного от рук Лиишила, так долго ярость подпитывала скорбь утраты, сводя ее с ума. Энниш ни разу не задумывалась о том, каким значимым стал для нее Рхизис.

Она потеряла и его.

Денварфи тоже ушла. Не осталось никого, кто был бы способен выполнять задачу команды. Бротандуиве победил.

Имперские гвардейцы все еще сердито переговаривались снизу, но Энниш, сжавшись на крыше, могла только дрожать и задыхаться от глухих рыданий, умоляя духов своих предков вернуть ей гнев.

Он не возвращался, и она лежала на крыше, царапая своими ноготками черепицу. К тому времени, когда она смогла вздохнуть и подняться, улица внизу опустела. Не было тел, которые можно было бы забрать, обратить в пепел и вернуть на родину.

Возвращение в трактир заняло больше времени, чем уход из него.

Там, запинаясь, она рассказывала Фретфарэ о том, что видела. Бывшая коварлеаса молча слушала, пока, наконец, не прошептала:

— У Денварфи было наше единственное оставшееся словодрево.

— Я не видела, чтобы солдаты нашли его или забрали, и я не смогла бы.

— Ты должна была вернуть его любой ценой! Без него… мы… — Фретфарэ прервалась на полуслове, поддавшись очередному приступу кашля.

Энниш ждала, когда он прекратится.

— Если их убил предатель, он бы забрал его или уничтожил. Вельмидревний Отче поймет, если не получит от нас вестей на рассвете. Он поймет, что мы не справились… с нашей задачей. Он узнает, что артефакт не найден.

Левый глаз Фретфаре задергался.

— Да.

— Мы должны вернуться на родину, — заговорила Энниш. — Мы должны предоставить доклад сами.

Да, путь будет долгим и трудным, но это единственный способ почтить павших и данные ими клятвы.

— Я найду нам корабль, идущий на север. — продолжила она. — а затем в Колм-Ситте караван, направляющийся к восточному побережью, там найдем корабль, чтобы пересечь…

— Нет.

Энниш ждала с нарастающим волнением, но Фретфарэ хранила молчание. Энниш ни за что не бросила бы бывшую коварлеасу.

— Эта… империя… на краю пустыни, — наконец начала Фретфарэ. — простирается до самого восточного побережья. Здесь должны быть торговцы и другие караваны, путешествующие круглый год. Мы отправимся прямо к восточному побережью… и там найдем корабль.

Кое-что еще пришло в голову Энниш, когда она обдумала этот вариант.

— Как только мы достигнем восточного континента, как мы попадем домой? У нас нет словодрева, чтобы связаться с одним из кораблей нашего народа.

Человеческие корабли не допускаются в воды Ан" Кроан. Лишь немногие контрабандисты идут на такой риск, но многие так и не возвращаются домой.

— В портовом городе Бела есть и другие из нашей касты. — Сказала Фретфарэ. — Ты не могла этого знать. Мало кто мог. Ты свяжешься с ними, когда мы прибудем…, я направлю тебя.

Энниш известно, что многие из их касты скитаются по разным местам, но она не знала, что кого-то навсегда поселили среди людей. Как бы то ни было, они с Фретфарэ хотя бы постараются отчитаться перед Вельмидревним Отче. И все же, даже если они выполнят хотя бы это при такой неудаче, что же ждет ее впереди?

Объединенные общей целью одиннадцать из ее касты отправились самой большой командой, когда-либо посланной Вельмидревним Отче. Все прошли подготовку и обладали опытом, а вернутся только покалеченная бывшая коварлеаса и один сломленный анмаглахк.

Она должна была чувствовать стыд и разочарование, но их не было, потому что Энниш думала о Рхизисе. И теперь, так поздно признав его значимость, она не может вернуть его прах предкам.

— Завтра мы попытаемся договориться о проезде с караваном, — сказала Фретфарэ. — Для нас начнется новое задание.

— И завершится это.

— Да… и завершится это.

Принц Оуньял'ам мерил шагами свои покои, даже в середине ночи он не собирался спать. Утомленный, да, он всего лишь зациклился на том, что сообщили Нажиф и другие его стражники.

В конце концов, все могло быть гораздо хуже.

Фарид и Иса сменили двух других членов его личной стражи, как это обычно и делалось по ночам, и теперь вместе с Нажифом стояли на посту за дверью. Что касается просьбы Гассана, они довели дело до конца. Похоже, их не видело дворцовое войско, или, по крайней мере, никто из тех, кто остался в живых.

Узнав о побеге и обнаружив лежащего без чувств капитана Харита, советник А'Ямин, прежде чем поднять всеобщую тревогу, приказал быстро прочесать территорию.

Ни Нажиф, ни его люди больше ничего не узнали.

Оуньял'ам надеялся, что домин позаботился о сбежавших пленниках. Если нет, и их поймают, то возникнут вопросы о том, как им удалось сбежать. И всеми необходимыми способами будут получены ответы.

Оуньял'аму не терпится выйти за новыми сведениями, но по своему обыкновению, он должен был спать.

Любые вопросы посреди ночи только вызовут подозрения. А'Ямин узнает об этом.

Шагая обратно, Оуньял'ам пересек свою гостевую комнату, когда из коридора за главной дверью донесся визгливый крик.

— Вы отойдете в сторону!

Невозможно не заметить ядовитый тон Советника А'Ямина.

Оуньял'ам, в ночной рубашке и халате, большими шагами подошел к двери и распахнул ее.

— Что здесь происходит? — потребовал он.

Нажиф, а также Фарид и Иса, стояли прямо на пути советника, пришедшего с тремя имперскими гвардейцами. От одного взгляда на А'Ямина, Оуньял'ам едва не вздохнул с облегчением.