И даже несмотря на боевую раскраску, покрывающую две трети его лица, лорзан мгновенно узнал своего сегодняшнего знакомого, только моложе на полтора десятка лет.

Пара вышла на опушку, и граф ахнул – так прекрасно было это место! Он словно оказался в тех самых местах, что описывались в Священном Писании.

Лес остался позади, а поляна утопала в зелени. Резвились кузнечики, порхали вокруг невиданных огромных цветов исполинские бабочки невиданной красоты, с неба, высокого и ярко-голубого, лились потоки слепящего белого света. Посреди поляны, ничуть не нарушая ее гармонию, а даже привнося особую красоту, стояло приземистое, но внушительное сооружение из белого полированного камня, местами подернутое гибкими ползучими растениями с серебряными стеблями и золотыми листьями с малахитовыми прожилками. Несколько невысоких широких ступеней заканчивались площадкой в виде квадрата десять на десять шагов. Украшенные горельефами четыре колонны и плоская крыша казались вырезанными из огромного куска скалы. Под навесом, если можно так назвать это великолепное, несмотря на простоту, сооружение, стояли трое. Эти были облачены в блестящие латы, украшенные изумрудными арабесками и странными драгоценными камнями, с которых, словно золотой, чуть заметный туман, струился свет. Все одного роста и удивительно похожие внешне, мужественные, но улыбающиеся ласково и непринужденно. У тех, что стояли по краям, в руках были большие двуручные мечи, которые они вынуждены были держать лезвием вниз, положив обе руки на гарду, будто опираясь оружием оземь в соответствии с этикетом при церемонии Принятия.

Сердце лорзана заныло, душа воспарила, и слезы хлынули градом: он понял, кто стоит под навесом из белого камня. И если бы невидимая рука не продолжала обхватывать его кисть, аарк бы давно выпал из обессиленных пальцев.

Тем временем вышедшие из леса, ничуть не смутившись, двинулись напрямик к встречающим. Игнорируя бегущую неподалеку в густой траве тропинку, изливающую белый свет прямо из камня, они без стеснения приминали сочную траву и топтали попадающие под ноги бутоны цветов, которые, впрочем, тут же распрямлялись за ними. За пять шагов до навеса они остановились, и вперед вышел старший.

– Приветствую тебя, Генерал, – произнес он сухим, даже деловитым тоном и поклонился одной головой.

В глазах его блеснула практически незаметная искра.

«О, Прощающий Грехи, неужели это и есть Генерал Их воинства? – граф хотел мгновенно броситься на колени, подползти к светлым воинам и целовать их руки, но едва слышный голос напомнил ему, что это всего лишь видение.

– Приветствую тебя, Цепперион, – ответил Генерал дружелюбно. – Рад видеть тебя в добром здравии.

– Генерал, – Цепп проигнорировал добродушные слова и тон Живущего Выше. – Как и надлежит нашему договору, – при этих словах его подбородок гордо приподнялся, – по истечении сил одного из ходящих его должно заменить другим готовым к услужению воином. Таким образом количество ходящих останется неизменным, и мы не превысим установленную нам норму.

– И новый ходящий пришел с тобой? – спросил Генерал, хотя ответ был очевиден, но таковы были правила церемонии.

– Да. Он стоит по правую руку от меня. Имя его – Феррронтарг, – Цепп оглянулся через плечо. – Подойди, воин.

Кйорт сделал несколько шагов и поравнялся с Цеппом.

– Кого он заменит? – снова по правилам спросил Генерал, хотя и тут уже знал ответ.

– Ирпича Огу, – ни секунды не промедлив, ответил Цепп. – Он пал в бою, а Феррронтарг займет место ходящего, чтобы служить Живущим Выше.

– Подойди, молодой Феррронтарг.

Ходящий мельком глянул на Цеппа, тот кивнул. Юноша подошел к генералу. Теперь между ними был всего лишь шаг. Рослый, широкоплечий военачальник нависал над ходящим, словно утес.

– Во имя Живущих Выше и Ор-Нагата. Я по собственной воле присоединяюсь к Высокому Воинству Выше Живущих и обещаю посвятить силу, дарованную мне Нейтралью, и знания, переданные Высшими и Первыми Духами, а также учителем и отцом, делу благочестия Храмов Великого Кольца Планов. Клянусь подчиняться уставам Живущих Выше, их правилам и законам в военное время, а также не нарушать их в мирное. Обязуюсь подчиняться военачальнику Высокого Воинства, ежели он того потребует, – Кйорт выдохнул, и холодный тон заученно проговариваемых слов вдруг потеплел. – Обещаю любить своих друзей, воинов Храмов-Переходов, и кровью, если придется, защищать их пред любой опасностью, как и весь свой народ – йерро. Клянусь биться с Нечистым и войском его, пока рука держит аарк. Клянусь против врагов своих и недругов Высокого Войска, с копьем подступающих к Святыням нашим, обнажать аарк. В этом перед Генералом и Аватарами Войска Высокого и друзьями своими клянусь. И если я нарушу клятву, пусть кара смертная постигнет меня и весь род мой.

Произнеся эту немного сумбурную и несвязную речь, которая была придумана давным-давно Первым Ходящим, Цеппом, в момент первой присяги и с тех пор стала единственной клятвой всех ходящих перед Принятием, Кйорт опустился на колено, склонив голову.

– Клятва принята, – одновременно сказали молчавшие до сих пор воины за спиной Генерала.

– Клятва принята, – подтвердил сам Генерал и позволил Кйорту подняться.

Ходящий вернулся за спину товарища.

– Генерал, – Цепп глянул прямо в глаза Генералу, хотя для этого приходилось высоко поднимать голову, – йерро продолжают держать свою клятву. Осталось, чтобы Живущие Выше не забыли своих обещаний.

– Не забудем, – пообещал Генерал.

Казалось, он хотел сказать еще многое, но произнес лишь:

– Проведи Ирпича Огу в последний путь, как надлежит.

– Я проведу его, как желал бы он сам, – с вызовом произнес йерро, – теперь он не служит Праведникам. Прощайте, Генерал.

Цепп резко развернулся и пошел к лесной дороге. Феррронтарг поклонился и поспешил следом.

Белое марево не спеша расползалось, облака расступались, и сквозь туман проступили очертания комнаты. Аарк иссохшей гигантской костью лежал на коврах. Кйорт бережно подобрал его и вернул в ножны. Лорзан, тяжело опершись рукой о стол, смотрел, как сверкающий ранее всеми гранями меч обратился в невзрачный кривой бивень элефанта и исчез в ножнах.

– Что это было? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Воспоминание, – ответил Кйорт, – очень старое воспоминание, которое я никогда не смогу забыть, даже если сильно захочу. Это моя клятва.

Шум на улице приутих, но Кйорт сознавал, что он всего лишь переместился внутрь гостиницы. Ходящий понимал, что вот-вот раздастся стук в дверь и охрана сообщит лорзану о причинах волнения на улице, но в любом случае, будь то подтверждение его опасений или нет, следовало поторопиться.

– Ты один из них? – дрожащим голосом спросил рыцарь, и в глазах его появился блеск, который следовало тут же притушить, – блеск фанатика. А меньше всего Кйорту нужен был сейчас фанатик.

– Нет, лорзан. Мой народ называется йерро. Вряд ли ты слышал о таком.

Ходящий намеренно перешел на «ты», но Энрих словно этого не заметил.

– А я всего лишь воин. Но я служу Живущим Выше. Таких, как я, называют «ходящими».

Искра потухла. Кйорт удовлетворенно прищурил глаз и быстро продолжил говорить:

– Так уж случилось, что я сейчас среди людей, и не надо расспросов. Большего я не скажу. Ты и без того знаешь сейчас больше, чем любой человек Немолчания. Но я знаю, ты поверил мне, я вижу это в твоих глазах. И ты веришь мне, хотя тебе страшно, и не надо стыдиться этого. И сейчас ты должен помочь мне убраться из города.

– Убраться? – Лорзан вздрогнул, все еще не веря в реальность происходящего.

– Именно. Не сию минуту, а, как я и говорил, на корабле. Я подозреваю, что меня будут искать. Хотелось бы мне ошибаться, но, если нет, тогда ты поможешь мне. Никто не должен меня видеть у тебя в комнате, и никто не должен узнать меня, когда я завтра взойду на палубу «Моржа».