— Это ужасно, дорогой.

Морграт с удивлением взглянул на девушку после этих ее слов.

— Дорогой? — улыбнулся он.

— Ты мне нравишься, Беркулат. Ты особенный. С тобой мне хорошо.

— Ты мне тоже очень нравишься Раильвэль, но…

— Что?

— Но нам запрещается самовольно выбирать себе пару, только отец может это сделать.

— И вы слушаетесь его даже в таких личных сердечных делах?

— Мы обязаны.

Девушка вновь отпила напиток, и, посмотрев в глаза морграта, спросила:

— Ты меня любишь?

Беркулат спокойным тоном ответил, опустив глаза на стол:

— Я не знаю, что такое любовь. Мы воины и живем только гневом, яростью и войной. Наши отцы с детства учат нас убивать и не разрешают общаться с девушками, пока сами не выберут, по их мнению, подходящую нам жену.

— А вот я тебя полюбила с того момента, как увидела на реке. Я хочу быть с тобой всегда, и мне плевать на то, что говорит твой отец. Морграт был счастлив услышать такое, но что ему делать с этим, он не имел понятия. Он встал из-за стола и протянул Раильвэль руку.

— Потанцуешь со мной? Девушка была шокирована его предложением и вполшепота спросила:

— Но как на это посмотрят другие?

Беркулат покосился на толпу, а после вновь на Раильвэль.

— А мне плевать на то, как на это посмотрят другие.

Она вложила свою ладонь ему в руку, и они направились в самый цент трактира, не обращая никакого внимания на осуждающие взгляды иллонцев.

В тронном зале за обеденным столом сидели Лектир и Абатур, наслаждаясь изысканным вкусом красного вина и запеченного в пряных травах барашка. Пламя от свечей мягко освещало помещение, а треск горевших поленьев в камине придавал необыкновенное чувство уюта.

— Вы отправили сообщение о поиске принцессы? — спросил Абатур.

— Само собой. Я пообещал большую сумму ланкаров тому, кто отыщет ее.

— И сколько же?

— Двадцать пять тысяч.

— А сколько это в рокшатах? Ведь такой валютой пользуются в том секторе?

— По их курсу это получается где-то пятьсот тысяч рокшатов.

— Не многовато ли?

— А кто сказал, что я их заплачу?

— Это у вас такая уловка?

— Верно. С нами свяжутся, вы пошлете корабли, заберете Изилию и ликвидируете тех, кто будет против отдать ее за так.

— Вы хитрец, Лектир. Жестокий хитрец.

— Я знаю.

— Великолепное вино.

— Лучшее…

В своих покоях Цурия смотрела на портрет дочери и молилась о том, чтобы с ней все было хорошо.

— Эх, Изилия, дурочка ты моя любимая, как ты там без меня? Ильвинт отдал жизнь ради тебя, но все же тебя смогли вычислить. Я скучаю по тебе и понимаю, как ты не хочешь возвращаться домой. Изилия, я долго думала и решила больше не поддерживать твоего отца. Он своей одержимостью довел себя до того, что его единственная дочь сбежала из дома. Котенок, я помешаю моргратам отыскать тебя. Живи свободно и будь счастлива.

Королева поцеловала портрет и поставила его на тумбочку рядом с кроватью. Из-под подушки она вытащила острый серебряный кинжал и тихонько вышла из комнаты, направляясь в покои Огдана. Храп морграта был слышен по всему этажу. Как всегда дверь в его покои были открыты, дабы комната проветривалась от запаха перегара и немытого тела.

Цурия бесшумно, как приведение, вошла к нему в темную комнату, держа кинжал наготове. С ненавистью смотря на это уродливое краснокожее существо, она подошла к краю кровати, занося кинжал, прицеливаясь тому в область сердца.

— Не быть тебе никогда с моей дочерью, тварь.

И она нанесла сильнейший удар в грудь монстра. И тот, вскочив с кровати, с криками и вопля

ми отшвырнул королеву в сторону, разнося покои вдребезги. Цурия наблюдала, как он упал лицом в пол и больше не издал ни звука. Поднявшись на ноги и отряхнувшись, она направилась в коридор, обходя истекающее кровью тело. Но вдруг пересеклась еще с один краснокожим.

— Королева?

Теряя дар речи и выронив из рук окровавленный кинжал, она ответила:

— Огдан?

Город. Этот город был огромен. Солнечный свет сюда не проникал, только неоновые лампы всех цветов радуги освещали заполненные народом улицы, подземные трущобы и высокие небоскребы жилых районов. Тут воняло помоями, машинным маслом и алкоголем. Красивые девушки и впрямь стояли практически на каждом углу в поразительно откровенных нарядах, заманивая мужчин в бордели. А сколько тут было выходцев из других миров, и не сосчитать. Даже из системы Малус встречались знакомые расы.

Роботы и андроиды, служащие городу как бесплатная рабочая сила, старались держать Рограз-Сити в чистоте, но это было практически невозможно, так как каждый считал своим долгом толкнуть беднягу или попросту разобрать того на части забавы ради. В переулках лежали трупы давно сгнивших людей, а различная живность, питаясь телами мертвых, плодилась с бешеной скоростью, не давая простому народу спокойного житья.

Такой вот был Рограз-Сити, город унижения, антисанитарии и коварства. Но Изилия знала, на что идет: раз уж тут так все плохо, значит, пора прекращать строить из себя пай-девочку и проявить жесткий характер, иначе она здесь попросту не выживет.

Оставив мотоцикл у дома, Геродил заглушил мотор и велел принцессе ступать за ним, не отставая. Перед ними стояло высоченное металлическое здание с побитыми окнами и выпирающими в разные стороны железными прутьями и балками. Зашедшего в холл старика поприветствовал консьерж, читающий свежую голографическую газету в своей темной тесной коморке.

В холле находилось два лифта, один из которых как всегда был сломан. Зайдя в рабочий, Дедор ткнул пальцем на кнопку тридцать второго этажа, и лифт не спеша повез их наверх.

— Для тебя это, наверное, все так странно? — улыбнулся старик принцессе.

— У меня на родине такого и близко нет. У нас все такое миниатюрное, аккуратное и старомодное.

— Например?

— Ну, на улицах всегда свежо и чисто. Небольшие домики с зелеными садами тянутся вдоль дорог. Люди добрые и отзывчивые. Солнце мягко греет кожу, а по ночам можно наблюдать за чудесным звездным небом.

— Раз уж там так хорошо, почему же ты улетела?

Изилия молчала. Она не знала, стоит ли рассказывать Геродилу о том, кто она, о ее семье и намеченном союзе с моргратами. Кто знает, как на все это отреагирует старик. Вдруг он ее сдаст властям или еще что удумает?

— Мы с Индиссой решили попутешествовать, повидать, так сказать, мир за пределами Иллонии, но, как сами видите, все закончилось плачевно.

— Но рано или поздно ты все же вернешься домой?

— Я не знаю, там мне особо делать нечего.

— Тогда ты можешь присоединиться к какомунибудь экипажу звездного корабля и путешествовать с ними по глубинам космоса. Что тебе здесь сидеть в этом гадюшнике? Ты еще молода, повидай мир, как планировала.

Изилию вдохновили слова Геродила. И правда, что тут сидеть? Можно походить по городу и познакомиться с местными капитанами, вступить в их ряды и жить на всю катушку. А отец пусть подавится своей проклятой войной.

Наконец лифт остановился и двери открылись. Пройдя по коридору, Дедор достал из кармана пластиковую карту, и, прислонив ее к монитору, открыл входную дверь в свою берлогу.

— Заходи, чувствуй себя как дома.

Внутри было тесно, но мило и чисто. Каждая вещь лежала на своем месте, не нарушая идиллию. Одна кровать, кресло и радиоприемник с местной радиостанцией. На кухне стоял стол и два стула. Железный шкаф гудел, а заместо печи была некая штука, как объяснил Дедор, называемая плитой. Имелись еще душ и уборная.

Они покидали кое-какие вещи в проходе. Старик предложил принцессе искупаться и переодеться в его чистую одежду, пока он съездит на рынок и продаст там свою подстреленную дичь, а после прикупит ей пару женских вещей и вернется обратно. Закрылась входная дверь, и Изилия осталась совсем одна. Пройдя в душ и раздевшись догола, она долго смотрела на него, не понимая как им пользоваться. Она нажала рычаг до упора, и ее сверху ударила мощная струя холодной воды. Девушка от неожиданности закричала, но после более-менее разобралась, что к чему и как регулировать температурой.