– К тому же ты забыла о своих волосах, – добавил Карл, глядя на золотой поток, струящийся по спине сестры.

– Волосы – это наименьшее из препятствий! – воскликнула она со смехом. – Ножницы быстро помогут мне от них избавиться.

– Ты хочешь обрезать волосы? – удивленно спросил брат.

– Я охотно заплачу эту цену, если это поможет мне избежать свадьбы с Кунцем фон Гунцбергом! Тебе придется стать моим парикмахером.

Карл хотел бы найти другое решение. Но поскольку уже на следующий день Кунц фон Гунцберг мог появиться в Аллерсхайме, чтобы отпраздновать свадьбу с Йоханной, юноша вынужден был подчиниться воле сестры.

– Ладно, так уж и быть! Мы приготовим все, что нужно. Но твои волосы мы сострижем в последнюю очередь.

Карл все еще надеялся, что ему не придется этого делать. Для начала он решил помочь Йоханне осмотреть ящики и сундуки.

Они обнаружили там не только одежду, которую носили последние годы, но и множество вещей, принадлежавших их матери. Некоторые платья были такими красивыми, что Йоханне жаль было с ними расставаться. Со слезами на глазах она провела рукой по мягкому бархату, пахнущему травами, которые должны были защищать ткань от моли, и внезапно наткнулась на что-то твердое. Девушка сунула руку поглубже и вытащила небольшой мешочек, наполненный золотыми и серебряными монетами.

– Смотри, Карл! – крикнула Йоханна. – Мама словно знала, что однажды нам понадобятся деньги.

Карл глянул на монеты и пожал плечами:

– Это польские деньги, здесь они нам не пригодятся. Мы даже не знаем, сколько они стоят, и если захотим их обменять, нас наверняка обведут вокруг пальца.

– Но в Польше мы сможем ими расплатиться, – удовлетворенно отметила Йоханна и повернулась к последнему сундуку.

Он заметно отличался от остальных. Сундук был покрашен, но цвета давно поблекли. Поскольку петли заржавели, Карл помог сестре его открыть. Внутри сундук выглядел как новый. Даже пучки трав, которые положили туда много лет назад, все еще благоухали.

– Должно быть, это мамино приданое! – взволнованно воскликнула Йоханна и вытащила подбитый мехом кафтан.

Когда-то он принадлежал их матери, теперь же его могли носить Карл или она.

– Тут есть еще один! – Карл полез в сундук и вытащил второй кафтан, большего размера.

– В Польше их называют контуши. Они придутся нам как нельзя кстати, ведь в них мы будем выглядеть как настоящие поляки! Никто не узнает, кто мы на самом деле, – заявила Йоханна.

– Но мы сможем надеть их лишь через несколько дней, иначе Матиас и Геновева легко нас выследят, – заметил Карл.

Йоханна одобрительно кивнула:

– Хорошо, что ты об этом подумал! Мы пристегнем контуши к седлам и сперва поскачем так. А как только мы отъедем от Аллерсхайма на достаточное расстояние, мы превратимся в Кароля и Яна Выборских – двух молодых поляков, которые возвращаются на родину. В таком виде Геновева и Матиас нас точно не найдут.

– Будем надеяться, – сказал Карл и снова полез в сундук.

Он извлек оттуда две шапки с меховой оторочкой, на каждой из которых имелся небольшой серебряный аграф. Йоханна сказала брату, что это рогатывки. Поскольку она проводила с матерью больше времени, чем Карл, она знала гораздо больше об их второй родине и о польском костюме.

В сундуке удалось отыскать еще два жупана, похожих на хабиты,[3] и два широких шелковых пояса искусной работы.

– По всей видимости, дедушка надеялся, что мама родит двух мальчиков, – сказала Йоханна с улыбкой. – Контуш, рогатывка, жупан и шелковые пояса – это детали костюма польского дворянина. А также сабли, как эти две, которые по-прежнему лежат в сундуке.

Поскольку на четырнадцатый день рождения отец подарил Карлу шпагу, юноша хотел оставить найденную саблю в сундуке, однако Йоханна остановила его:

– Мы должны взять эти сабли с собой.

– Но…

Карл запнулся. Если Йоханна хотела, чтобы ее принимали за юношу, она должна быть вооружена. Карл заволновался. Им предстояла долгая дорога, полная опасностей, которые его сестра, похоже, недооценивала.

– Хорошо, что ты научил меня фехтовать, – с довольным видом произнесла девушка.

– Для меня это был единственный способ потренироваться, после того как Матиас отказался этим заниматься, а отец заболел и не мог нанять учителя фехтования, – ответил Карл с некоторым облегчением.

Хоть Йоханна и не была такой же сильной, как он, она обладала хорошей реакцией и умела распознать опасность и воспользоваться собственным преимуществом.

– Мы должны быть благодарны судьбе за то, что она подготовила нас к этому путешествию, – сказала Йоханна и обняла брата. – Как только мы упакуем сумки, нужно будет пробраться в конюшню и вывести оттуда лошадей. Конюхи скоро пойдут в кухню ужинать. У нас будет время до тех пор, пока они не вернутся.

– Однако один из них останется в конюшне. Если он нас выдаст… – обеспокоенно начал Карл.

– Там наверняка будет Войслав, а он нас не предаст, – заявила Йоханна с оптимизмом и пошла собирать вещи, которые хотела взять с собой в дорогу.

Увязав багаж, Йоханна и Карл сидели у окна и наблюдали за тем, как конюхи по зову кухонного колокольчика спешат на ужин. Как Йоханна и ожидала, никого из местных слуг в конюшне не осталось. Видимо, следить за лошадьми в очередной раз пришлось Войславу.

– Нам следует отправиться в путь немедленно, тогда в нашем распоряжении будет еще несколько дневных часов, – сказала Йоханна. – Ночью же нам понадобятся факелы. Кроме того, нам не помешал бы пистолет, на случай если мы встретим по дороге грабителей.

– Пистолеты и ружья Матиас хранит в охотничьей комнате, – напомнил Карл.

– Мне известно, где находится ключ от нее. Поскольку слуги ужинают, а мачеха и брат наверняка сидят в своих покоях, я смогу раздобыть огнестрельное оружие. Кроме того, нам понадобятся продовольственные припасы, ведь первые несколько дней мы с тобой вряд ли сможем где-нибудь остановиться. Все это я тоже принесу…

– Но для этого тебе придется зайти в кухню!

Карл злился на себя, ведь ему постоянно приходилось возражать сестре. При этом ее явно нельзя было назвать неосмотрительной. Однако иногда, по мнению Карла, она была чересчур смелой. Он вспомнил, как несколько лет назад Йоханна, не умевшая плавать, забралась в пруд и Матиас едва успел вытащил ее из воды.

– Пора идти, – сказала Карлу Йоханна.

В этот момент внизу раздался стук в дверь. Близнецы вздрогнули от испуга.

– Кто бы это мог быть? – спросил Карл.

Йоханна поспешила вниз по лестнице. Девушка глянула на набитые доверху сумки, стоявшие на полу, и испугалась. Если кто-нибудь увидит их багаж, он догадается, что они задумали, и расскажет об этом Геновеве и Матиасу.

– Я открою, а ты встань так, чтобы закрыть собой сумки, – попросила Йоханна Карла и распахнула дверь.

В то же время она сделала шаг вперед и почти полностью загородила собой дверной проем.

Перед ней стояла Гретель, одна из младших замковых горничных.

– Сударыня, я принесла вам еду, чтобы вам не приходилось забирать ее самостоятельно, как это было последние два дня. Только никому об этом не говорите, иначе госпожа Геновева меня отругает, – прошептала девушка и сунула корзину в руки Йоханны. – Мне нужно поспешить, чтобы вовремя вернуться в кухню, – добавила она, испуганно глянув в сторону.

– Спасибо! – Йоханна вздохнула с облегчением, когда Гретель, сделав едва заметный книксен, развернулась и побежала обратно в замок.

Одобрительно кивнув головой, Йоханна закрыла дверь и поставила корзину на стол.

– Мы съедим это по дороге. Какое счастье, что Гретель принесла нам еды! Я совсем забыла об ужине. Если бы поздно вечером корзина все еще стояла на кухне, кто-нибудь обязательно обратил бы на нее внимание.

– Впредь мы должны избегать подобных ошибок.

Карл с решительным видом покинул башню и направился к конюшне. Йоханна последовала за ним, обдумывая дальнейшие действия.