Геновева посмотрела на дверь:

– Матиас, тебе следует сегодня же отправить гонца к рыцарю Кунцу фон Гунцбергу и сообщить ему о том, что ты готов выдать за него свою сестру. Он непременно воспользуется этой возможностью, ведь мужчинам его возраста семнадцатилетние девицы кажутся просто неотразимыми. К тому же человеку, который свел в могилу уже четырех жен, будет не так-то легко найти себе новую невесту.

– Я не очень хочу, чтобы фон Гунцберг был моим родственником, – сказал Матиас. – Он чрезвычайно неприятный человек.

– Но ведь не тебе же выходить за него замуж! – с насмешкой возразила Геновева. – Что ты предпочитаешь – потерять Эрингсхаузен или выдать Йоханну за рыцаря Кунца?

Йоханне хотелось, чтобы ее единокровный брат хотя бы раз поступил вопреки желанию мачехи. Однако после смерти отца Геновева получила власть над Аллерсхаймом, и Матиас прислушивался к каждому ее слову. Он покинул библиотеку, чтобы исполнить ее волю; Геновева и монах остались в библиотеке.

Фратер Амандус подождал ровно до тех пор, пока не закрылась дверь, а затем подошел к Геновеве и положил руку ей на плечо.

– Ты действительно беременна, кузина? – весело спросил он.

– Я на четвертом месяце, – с довольным видом ответила Геновева.

Монах тихо рассмеялся:

– Ты как нельзя кстати совершила паломничество в Фирценхайлиген, чтобы помолиться в Базилике четырнадцати святых помощников. Какое счастливое совпадение, что в то время я тоже был там и нам удалось найти укромное, тихое местечко. Боже, если бы старый граф знал о том, что ты вынашиваешь мое семя, он в ярости восстал бы из могилы!

Геновева тоже засмеялась и указала на дверь:

– Мы должны последовать за Матиасом – проследить, чтобы он не совершил какую-нибудь глупость, которая причинит нам вред.

Монах предупредительно открыл дверь и подождал, пока Геновева покинет библиотеку, а затем пошел за ней на безопасном расстоянии, чтобы никто не заметил, насколько близки они на самом деле.

Когда заговорщики покинули библиотеку, Карл с негодованием сжал кулаки:

– Пускай Геновева сгорит в аду! Какая порочность! Сначала она изменила с этим невесть откуда взявшимся монахом нашему бедному отцу, а затем еще и подделала его завещание!

– Я ни в коем случае не выйду замуж за Кунца фон Гунцберга – даже если мне придется сбежать на край света! – заявила Йоханна, кипя от гнева.

– А я не собираюсь становиться монахом, – уныло ответил ей брат. – Почему Матиас позволил всему этому случиться? Ведь уже много лет известно, что он должен был получить Аллерсхайм, а я – Эрингсхаузен. Видимо, его отравила жажда завладеть и моим наследством.

– Его отравили речи Геновевы! Вспомни, как она его обхаживала. Даже для отца это было чересчур, и он неоднократно бранил их за такое поведение. Геновева – источник всех зол! Наверняка она с самого начала развратничала со своим двоюродным братом. Полагаю, именно поэтому отец запретил фратеру Амандусу появляться в его владениях. Вполне возможно, что Геновева разделила ложе и с Матиасом!

– С собственным пасынком?! – воскликнул Карл в ужасе. – Это было бы почти кровосмешение!

«В некотором смысле мой брат еще ребенок», – подумала Йоханна. Она наблюдала за мачехой довольно долгое время, и от ее внимания не ускользнуло, что Геновева частенько оставалась с Матиасом в укромных местах – дольше, чем того требовали правила приличия. Кроме того, со временем отношения между отцом и сыном все больше ухудшались. В конце концов отец даже пригрозил оставить имперское графство Карлу, если Матиас не проявит покорность, как и положено перворожденному сыну.

– Что же нам делать? – спросил Карл.

– Сначала нужно уйти отсюда незамеченными. Геновева разъярится, если узнает, что мы подслушали их разговор.

– Тогда она убьет нас или убедит Матиаса сделать это ради нее, – тихо произнес Карл.

Он уже давно страдал из-за разлада со старшим братом. Пока их отец не женился в третий раз, Матиас проводил с Карлом много времени, обучая его тому, что должен уметь дворянин. Однако с тех пор, как в доме появилась Геновева, отношения между братьями резко ухудшились.

Йоханна приблизилась к потайной двери и уже хотела ее открыть, но тут ей пришло в голову, что снаружи может кто-то быть. Девушка прислушалась и услышала голоса; они приближались. Кто находился в коридоре, Йоханна не знала, но им с Карлом в любом случае следовало дождаться, пока эти люди уйдут. Внезапно девушка почувствовала прикосновение брата.

– Мне срочно нужно в уборную, – сказал он, как показалось Йоханне, слишком громко.

– Молчи и держи себя в руках! – шепнула она ему. – Мы пока не можем выйти. В коридоре кто-то есть.

– Но я не могу больше терпеть! – со стоном произнес Карл.

– Держи себя в руках! – с мольбой повторила Йоханна. – Речь идет о нашей жизни!

Карл кивнул и стиснул зубы так сильно, что они захрустели. Вскоре после этого разговор в коридоре прекратился. Тем не менее Йоханна подождала еще несколько секунд, чтобы убедиться, что эти люди ушли, а не просто замолчали. Затем она слегка приоткрыла дверь, увидела, что в коридоре никого нет, и быстро выскользнула наружу, чтобы освободить дорогу брату, который тут же помчался прочь.

Йоханна же спустилась по лестнице, ведущей в кухню, но не вошла туда, а покинула замок через калитку, ведущую в огород. Спустя какое-то время девушка добралась до старой башни и решила подождать Карла там.

Геновева фон Аллерсхайм была очень рада, что Бог наконец-то освободил ее от подозрительного старика, который был ей мужем. Его угрозы отправить ее в монастырь и оставить там под строгой охраной были успешно предотвращены с помощью ее двоюродного брата. Более того, благодаря поддельному завещанию скоро ее доходы значительно увеличатся и она сможет вести такую жизнь, о которой всегда мечтала. Кроме этого, Геновеву радовала мысль о том, что ее падчерица вынуждена будет выйти замуж за человека старше, чем ее отец. Что же касается Карла, его ожидала строгая монашеская жизнь, которую в своем завещании муж предназначил для нее.

Однако, чтобы все шло по плану, Матиас должен подчиняться ее приказам. Геновева попрощалась с кузеном и направилась в покои своего пасынка. Горничная покинула одну из комнат, сделала книксен и исчезла. Не обращая на нее внимания, Геновева вошла в кабинет Матиаса.

Он сидел за столом, положив перед собой поддельное завещание. Губы молодого человека шевелились, как будто он разговаривал сам с собой, но из его уст не доносилось ни звука. Геновева тихо заперла дверь на задвижку. Тут их никто не побеспокоит.

– Ты недоволен, Матиас? Ведь ты добился всего, чего хотел, – сказала женщина.

Молодой человек вздрогнул и опрокинул бокал. Геновева тут же подбежала к столу и подхватила завещание, прежде чем на него брызнуло вино.

– С этим пергаментом следует обращаться более осторожно! – укоризненно произнесла она. – В конце концов, он дает тебе возможность разбогатеть.

– Да, за счет брата и сестры! Не знаю, правильно ли я поступаю… – сказал Матиас.

Геновева строго посмотрела на него. Она с удовольствием высказала бы ему все, что о нем думает, но для того чтобы ее планы стали реальностью, следует расположить пасынка к себе. В такой ситуации упреки ни к чему.

– Дети польки так дороги твоему сердцу? – удивленно спросила Геновева. – Сразу после смерти отца ты говорил иначе. Ты хотел отомстить за несправедливость и добиться того, чтобы его последняя воля никогда не исполнилась. Мой двоюродный брат и я помогли тебе в этом. Теперь старого завещания не существует, осталось лишь то, что согласно твоим указаниям написал Амандус.

– Знаю, – простонал Матиас. – Я злился на отца. Но разве он был не прав, когда меня бранил?

– Он был дряхлым старцем, которому давно следовало передать управление имением тебе.

– Но ты была его женой!

– Я стала ею против собственной воли. Отец заставил меня выйти замуж за старика. Но теперь все это позади. Мы должны думать о будущем.