…Настали времена, когда судьба миллионов зависит, по воле случая, от секунд жизни одиночек.

К вечеру восьмого дня Второго месяца в Зале Розовых Мечтаний дворца мистера Кейз-Ола в Урании заканчивались последние приготовления к свадьбе. Она должна была состояться через сто дней. Однако мисс Мэй отчего-то спешила. А впрочем, слугам до этого нет дела. Их дело — выполнять приказы. И они выполняют.

Автоматические слуги — бережные и тщательные, но там, где речь идет о художественном вкусе, они оказываются бесполезными. Поэтому Зал Розовых Мечтаний украшают выдающиеся художники — непревзойденные специалисты своего дела. Они работают сосредоточенно и неспешно. Зато младшие слуги носятся как угорелые. Работой руководит главный администратор, который теперь исполняет обязанности еще и камердинера.

Да, старого Псойса уже нет. А его «наследник», инженер Айт, меряет из угла в угол широкими шагами свою крошечную камеру.

Нет ничего хуже неизвестности. Она мучает человека, доводит его до исступления. Счет часам потерян. Что творится в Урании и на планете — неизвестно. Может, уже со страшным грохотом взрываются ядерные бомбы, и Урания превратилась в проклятый человечеством остров прокаженных?

Кто ответит Айту на эти вопросы? Вокруг мертвая тишина. Три шага вперед — три назад. Металлические стены, обшитые пластмассой, пластмассовый топчан и стол. Нет даже надзирателей, которые могут предать. Вместо них — настороженные глаза фотоэлементов. Хочешь есть или пить — нажми на кнопку, получишь хлеб и воду.

Живого человека, полного сил и желаний, заперли в глухую камеру. Борьба идет где-то за пределами этого каземата, а тут — хоть лбом об стенку бейся…

Неизвестность угнетает Айта, воспоминания бередят душу. Провал накануне решающей борьбы — не просто неудача. Это преступление.

Чтобы развеяться, Айт переключает свое внимание на другое.

Еще перед ссылкой на каторгу инженера Айта захватила чрезвычайно увлекательная идея создания нового типа электронно-вычислительной машины. Перспективы развития кибернетики — безграничны. Однако одно досадное обстоятельство до сих пор сдерживало это развитие: с усложнением машины ее вес и объем возрастают в такой степени, что он теряет способность двигаться. А надо же создать машину высшего класса, способную заменить человека на всех трудных работах.

На «Звезде Кейз-Ола», чтобы не выдать себя, Айт ни разу не взялся за чертежный карандаш. Он знал себя: достаточно написать первую формулу, нанести на бумагу хотя бы одну линию — и тогда он забудет обо всем на свете, кроме будущей машины. И Айт часто мечтал о такой машине, пробовал делать в уме нужные расчеты, представлял установку уже действующей.

Это был инкубационный период выдающегося изобретения, который появился в полном блеске в неожиданную минуту.

— Постой, — инженер обвел взглядом камеру, ища, что могло бы заменить карандаш. Схватил алюминиевую кружку, отломил ручку, черкнул по пластмассовой обшивке стены: пишет!

Мысль, которая только что возникла, была удивительной: при построении машины высшего класса надо до предела упростить электронный мозг сооружения. Именно так обстоит дело с нервной системой человека: каждая из пятнадцати миллиардов нервных клеток устроена очень просто, и только их взаимодействие порождает чудесное явление — сознание. Но именно это и придает ему огромную устойчивость и гибкость: даже если происходит какое-либо повреждение, разрушенные ячейки отключаются, а их функции берут на себя другие, соседние. Этот принцип можно было бы использовать и в электронно-вычислительных машинах. Но как осуществить целенаправленное переключение между сотнями тысяч каскадов электронного мозга?

Айт не догадывался, что рассуждает сейчас почти так же, как инженер Дэйв из института автоматики, СКГ. Однако если тот остановился перед этим вопросом — может, для того, чтобы вернуться к нему впоследствии, — то Айт перескочил его одним махом. В голове Айта мелькнула невероятная догадка: в машине высшего класса переключатели не нужны, потому можно выбросить прочь все соединительные провода!

Айт ошарашенно обвел взглядом круг себя, потер рукой лоб. Ведь это действительно замечательная идея: вместо длиннющей цепи опутанных проводами кристаллических триодов использовать полупроводниковый столбик. Даже не столбик, а тоненькую слоистую нить — триггерную линию. Если свернуть в один жгут несколько десятков тысяч таких нитей, между всеми линиями возникнет связь на основе самоиндукции. Даже если выйдет из строя не одна, а несколько микроскопически тонких полупроводниковых волосинок — электронный мозг справится с повреждением самостоятельно.

Но, в таком случае, машина приобретет свойства живого организма: способности «учиться», «умнеть», совершенствовать свои рефлексы?..

Айт лихорадочно выцарапывал на шероховатой пластмассе сложные формулы. Необычный карандаш оставлял еле заметные серые следы, но этого было достаточно, чтобы мысль не прерывалась, летела все вперед и вперед.

Айта бросало то в жар, то в холод. Он понимал, что приближается к решению проблемы, которая, возможно, определит собой все направление научного развития на десятилетия.

— Полупроводниковые слоистые нити… скрутить их в тугие жгуты… Присоединить к исполняющим механизмам… Полупроводниковые нити, скрученные в прядь, могли бы намного упростить электронно-вычислительную машину, уменьшить объем и вес электронного мозга в тысячи раз… Электронный мозг на миллион элементов будет иметь объем письменного стола. Невероятно! А ну, проверь еще раз, друг Айт!

Эти полупроводниковые нити, которые, как помнилось Айту, уже существовали, но как физический курьез. Полученные совершенно случайно, при разработке нового метода выращивания полупроводниковых кристаллов, они были подробно исследованы и забыты, потому что все попытки присоединить провода к микроскопически малым элементам кончались неудачей.

Смелое предположение инженера Айта меняло положение вещей.

Конечно, это была только гипотеза. Но даже примитивные расчеты показывали, что она обоснована.

— Проверить! Еще раз проверить! — бормотал себе под нос Айт.

Он поспешно делал вычисления на стене. Где-то в подсознании блуждала тревожная мысль, что вот-вот откроется дверь, зайдет кто-нибудь из палачей Кейз-Ола, выстрелит — и останутся недописанными формулы, погибнет замечательная идея.

Увлеченный работой, он и не слышал приглушенных звуков, которые доносились с противоположной стороны камеры. Что-то шипело, будто в соседнем помещении горел примус, слегка булькало и звякало.

Вдруг произошел громкий взрыв, и в камере появился фиолетовое пламя огня. Айт испуганно обернулся, спиной заслонил написанное.

Противоположную стену быстро прорезало пламя горелки. Ослепительными каплями стекал металл. Шипела и чадила пластмасса.

Кто это — враги или друзья? Айт насторожился, готовый защищать не сколько себя, сколько свои расчеты.

Вывалился, глухо хлопнул об пол кусок стальной стены.

В проеме появилось лицо незнакомого юноши с белокурыми растрепанными волосами.

— Быстрее, товарищ, — сказал он шепотом.

— Какой я тебе товарищ? — Айт уже вознамерился изображать Псойса, камердинера Кейз-Ола, но юноша прервал его жестом:

— Я — от Тесси… Быстро!

Айт метнулся к отверстию. Юноша помог ему вылезти. Так они перебрались в соседнее помещение — какой-то склад инструментов, а уже оттуда вышли к туннелю.

Айт ловил на себе заинтересованные взгляды юноши, да и сам поглядывал на него уголком глаза. Кто это? Откуда он знает о Тесси? И где сейчас она сама?

Очень странно: о Мэй не думалось. Только вот всплыло воспоминание о той страшной минуте в кабинете Кейз-Ола, когда Царица красоты спасла жизнь своему сообщнику ценой невероятной выдержки. Сердце на миг охватило искреннее и теплое чувство благодарности.