Не спали только трое в рубке управления: молчаливый долговязый капитан, триллионер и его камердинер Псойс.

На самом деле, Кейз-Ол был вынужден пользоваться услугами немощного старика, потому что верил только ему. Он мог бы иметь сколько угодно сильнейших охранников, но оружие часто служит не только для защиты, но и для нападения…

Люди… Кейз-Ол не может обойтись без них. Они сделали его могучим и поставили над собой. Он знает это, и в то же время ненавидит всех, видя в каждом потенциального узурпатора и убийцу.

С каким удовольствием он заменил бы всю обслугу автоматами, способными выполнять любой приказ, не рассуждая. Вместо этого мрачного мужчины в командирском кресле — будет прибор с круглыми глазами-фотоэлементами. Вместо жилистых рук, которые могут неожиданно метнуться и схватить мистера Кейз-Ола за горло, устройство будет иметь упругие металлические щупальца, которые будут «бояться» даже коснуться хозяина. Сердцем автомата станет ядерный реактор, а его электронный мозг не будет знать порывов, любви, ненависти.

Так думает Кейз-Ол, сидя у пульта управления подводного лайнера. Его мысли прекрасно понимает инженер Айт.

Одно нажатие на курок — и вырвется из пистолета пуля, которая поставит выразительную точку в конце биографии триллионера… Может, так и сделать? Застрелить и, пока еще не поздно, пустить на дно подводную лодку со всеми «мудрейшими»?

Но что изменится, когда погибнут эти двести вместе с Кейз-Олом? Хорошо отлаженная машина управления государством не остановится ни на мгновение. На место «мудрейших» встанут их наследники, не менее жестокие и алчные. Да, уничтожить Кейз-Ола и «мудрейших» — не сложно. Значительно сложнее и важнее предотвратить войне. Ведь считанные дни остались до намеченного Кейз-Олом часа атаки на Союз Коммунистических Государств. Какая же цель у Мэй? Только она знает все… и сделает все так, как надо.

Странное беспокойство охватывает Айта при воспоминаниях о Мэй. После того незабываемого утра, когда он услышал, как в космосе стучит сердце Тесси, а Мэй отказалась спасти девушку, Айт начал бояться своей любви к Мэй. Собственно, нет, не бояться. Просто Мэй вдруг перестала быть его идеалом, стала чем-то таким недосягаемым, что он теперь чувствовал себя рядом с ней совсем маленьким. Таких, как Мэй, любят один раз в жизни, а для нее любимый умер.

Эти досадные воспоминания. Они унижают Айта, его мужское достоинство, и он пытается избавиться от их, думая о Тесси.

Кстати, она где-то здесь, среди путешественников.

Какая же она?

Даже странно — никогда не видел девушку, только слышал ее голос и биение сердца, а вот запала она в душу, и не идет из головы.

Дочь академика Торна… Айт вспоминает этого толстяка, и Тесси на мгновение представляется ему оживленно болтающей, розовощекой пышечкой с такой же картофелиной вместо носа, как у отца. Эта картина неприятна, Айт гонит ее прочь, и сразу же непроизвольно сравнивает ее с Мэй. Золотистая волна волос, синие-синие глаза, только не острые, не властные, а ласковые и мягкие…

Так вот к чему стремится сердце, вот почему беспокойство на душе… Мэй — слишком сильная, фанатичная. Она не может вдохновлять, она умеет только покорять… А Тесси?

С ней можно было бы встретиться еще вчера, когда путешественники шли на посадку в «Монию». Айт этого делать не стал… Почему-то не хотелось предстать перед ней стариком…

«Ой, какой же ты глупый, друг!» — Айт скосил глаза на блестящий кожух какого-то навигационного аппарата. Зеркальная поверхность металла изогнутая: она искажает предметы, уменьшает их ширину. Но и так видно, что дряхлый Псойс помолодел. Паста покрыла кожу лица морщинами, зато глаза сверкают, как у юноши!

Айт торопливо согнулся, прищурил веки. Проклятые мышцы, только потеряешь над ними контроль, сразу же выпрямляют тело, придают ему стройности. Не хватает еще, чтобы Кейз-Ол заподозрил что-то неладное именно тогда, когда развязка так близка.

Айт посмотрел на часы. Без пяти минут девяносто, нужно будить Мэй.

И вот она уже сама на пороге рубки управления.

Лицо у Мэй заспанное, как у ребенка. Она направляется к триллионеру и усаживается на спинку его кресла.

— Ну, когда уже?.. — капризно спрашивает Царица красоты, дергая Кейз-Ола за рукав. — Вы, светлейший, сознательно не спешите, чтобы я не выдержала и уснула… А я не буду спать! Нет! — она порывисто выпрямилась, протерла кулачком глаза, ткнула пальцем в экран. — Что это за темное отверстие? Отвечайте немедленно!

— Ход к тоннелю… — рассудительно объясняет триллионер.

— А эти четыре светлых пятна?

— Ультразвуковые маяки.

— Ой, какая скука! — Мэй громко зевнула и спрятала лицо на груди Кейз-Ола.

И снова в Айта болезненно сжалось сердце. Он осознает, что Мэй просто играет свою чрезвычайно трудную роль, но сердце протестует, руки невольно сжимаются в кулаки.

Чтобы не видеть этого, Айт переводит взгляд на экран.

Тоннель просторный и длинный. Пожалуй, если смотреть невооруженным глазом, его стен и не было бы видно сквозь зеленоватую тьму воды. А на экране локатора они проступают четко. Вдоль них бесконечной цепочкой расположились светлые пятнышки — ультразвуковые маяки.

Почти бесшумно работают турбины подводного лайнера. Но вот, они затихли совсем: путь кораблю пересекла сплошная стена. Нет, это огромные ворота. Они медленно поднялись, из-за них выдвинулись рычаги, втянули «Монию» в камеру, неспешно и легко потянули огромный лайнер вперед.

Один, второй, третий, четвертый шлюз… «Мония» переходила из камеры в камеру, и манометр показывал все меньшее давление воды.

«Действительно, — машинально констатирует Айт, — вход в Уранию лежит на большой глубине».

Еще одни массивные ворота, и через толстые линзы иллюминаторов в полутемную рубку управления брызнул яркий свет. Подводный лайнер вплыл в огромный подземный зал.

— Все! — надменно сказал Кейз-Ол.

— Поздравляю вас, дорогой! — Мэй вскочила, захлопала в ладоши. — Вот это и есть Урания? Немедленно выходим! А кто это стоит?

Кейз-Ол ощупал глазами одинокую фигуру на пристани.

— Это главный инженер Урании — Стун-Ай.

Что-то в его голосе заставило Айта насторожиться. Видимо, то же почувствовала и Мэй. Она озабоченно свела бровки.

— Он мне не нравится! Ну, пойдем уже!

— Пойдем!.. — медленно проговорил Кейз-Ол, подавая ей руку.

Как только Кейз-Ол и Мэй появились в проеме главного трапа, Стун-Ай помчался к ним. Как и подобало его высокому рангу, он остановился лишь в двух шагах и приветствовал хозяина протянутой вперед рукой.

Кейз-Ол ответил, кивнув головой.

— Наконец-то прибыли! — быстро заговорил Стун-Ай. — Я устал ждать…

В голосе этого бледного, худого мужчины с лихорадочными глазами звучали странные интонации — казалось, инженер и смеялся, и плакал, и угрожал, и сам дрожал от страха.

— Вы заслужили самую высокую благодарность, Стун-Ай! — с чрезмерной напыщенностью произнес триллионер. — За ваши заслуги я повышаю вас до звания советника особого назначения, и даю вам право одного решающего голоса в Ассамблее «мудрейших»!

— Спасибо, светлейший!.. Я ваш самый верный слуга навеки!

На этом официальная встреча закончилась. Кейз-Ол вернулся в лайнер, несмотря на настойчивые просьбы Мэй осмотреть Уранию немедленно.

Утром следующего «дня» путешественников разделили-на две группы. Гостей пригласили в отель, расположенный вблизи порта, отдохнуть, а «мудрейших» после завтрака специальным электропоездом повезли в Уранию.

Путешественники ступили на территорию подземного города, когда над ним царил «вечер».

С площадки, которая, казалось, висела над пропастью, было видно множество огней. Они тянулись цепочками, рассыпались туманностями, сплетались в причудливые узоры реклам. А над ними сияли мерцающие звезды.

Вечер быстро превратился в ночь, которая, в свою очередь, сменилась рассветом. Стали более отчетливыми силуэты домов, таяла, светлела легкая мгла. И даже «Звезда Кейз-Ола» «проплыла» по «небу» именно так, как над Дайлерстоуном.