— «Сын», «Сын», отзовись! Я вызываю тебя уже седьмой день… Отзовись, «Сын»! Включись хоть на секунду!

Затаив дыхание, слушал Айт, и не отвечал. Это не был голос названного отца. К нему обращалась женщина, возможно, совсем юная девушка, если судить по звонкому, взволнованному голосу.

— «Сын», отзовись! «Отец» погиб… Я — «Мать». Верь мне, «Сын»! Я — «Мать». Я должна передать тебе завещание «Отца». Верь мне, «Сын»! Я вызываю тебя семь дней. Тебе угрожает опасность, «Сын»!

Голос дрожал, прерывался. Вероятно, женщина уже потеряла надежду получить ответ.

— Я вызываю тебя трижды в сутки, «Сын»: в нулевой, сороковой и шестидесятый часы. Если ты меня слышишь, ответь.

Молчит Айт. «Не отзывайся ни на чей голос», — сказал в свое время профессор Лайн-Еу. У Айта все вызывает подозрение: и то, что «Мать» появилась без всякого предупреждения, и то, что она не знает условленного времени связи. Но голос такой искренний. Невольно хочется верить, что он принадлежит не врагу, а другу, которого так не хватает.

— «Сын», Включись хоть на секунду… Колесико — погибло. Нужно еще одно, очень нужно!.. Верь мне, «Сын»!

Да, это уже был не тот Айт. Если раньше он в каждом видел возможного изменника, то теперь хотел видеть друга, союзника.

Пальцы суетливо полезли подмышку, нащупали тумблер передатчика. Ни слова в эфир — только короткое шипение генератора. Но и этого было достаточно, чтобы голос девушки вдруг зазвучал радостно:

— Слышу, «Сын», слышу! Спасибо, дорогой! Слушай меня, слушай! Если все понятно — в конце включишься еще раз, последний. «Отца» убили пастыри. Они уничтожили колесико. На их совещании было решено поддержать войну. Тебе угрожает опасность, «Сын»! Бди! Слушай меня завтра в нулевой час…

Сухо щелкнуло — отключился передатчик. Почти машинально Айт спрятал наушник и медленно пошел к лифту. Ему было горько и тоскливо, в сердце закипала глухая ярость.

Родного отца убил Кейз-Ол. Названного — Братство. Сообщники и вдохновители оказались предателями, едва запахло барышами, которые может принести война.

Появлялись новые враги и новые друзья. Незнакомая девушка подхватила ту ниточку, которую уронил Лайн-Еу. Удачи тебе!..

Ярость разрасталась, а тоска проходила. Опасность не пугала Айта, наоборот, мобилизовала, придавала ему решительность. Борьба вступила в острую фазу. Ну что же, пусть будет так.

Айт понес Кейз-Олу первый завтрак. Триллионер взглянул на него как-то странно — недоверчиво и вопросительно. Он как бы сравнивал, взвешивал и не мог прийти к определенному выводу.

Айт выдержал этот пронзительный взгляд. Как и подобало Псойсу, сильнее ссутулился, тревожно заморгал веками.

— Кто? — Кейз-Ол достал из ящика и положил на стол записку, в которой Айт сразу же узнал свое письмо к Мэй.

— Я…

— Почему?

— Он умирал и просил передать.

— Что еще поручил тебе сделать этот… — Кейз-Ол с подчеркнутым безразличием заглянул в записки, — этот, как его…

— Ничего.

— Гм… Странно. А мисс Мэй жалуется, что ты уже трижды приставал к ней с рассказом про ее бывшего любовника, Айта.

Это была правда. И самое страшное заключалось в том, что предательницей стала сама Мэй. Имея доступ ко всем звукозаписывающим устройствам, Айт после каждого разговора проверял все приборы и знал, что прослушка невозможна.

— Он взял с меня клятву рассказать мисс все.

— Гм… Не узнаю тебя, не узнаю… — Кейз-Ол покачал головой, задумчиво почесал подбородок, вытащил и положил на стол круглую металлическую коробочку. — А это?

Если бы не предупреждение незнакомой «Матери», Айт, пожалуй, не сдержался бы в эту минуту. Перед ним лежала катушка с магнитофонной записью Совещания. Братство не только отреклось от своего агента, но и предало его!

И все же у Айта хватило силы воли сыграть искреннее удивление. Относительно первого, мол, виноват — каюсь. А вот этой катушки — и в глаза не видел!

— Сволочи! — Кейз-Ол, уже не сдерживая себя, швырнул коробочку и взял Айта за воротник. — Ты, старый дурак, стал слепым, глухим… и добродетельным, как пьяный поп! Свайн был не один. Сообщники остались! Слышишь?

— Найти!

— Найду… найду… — испуганно качал головой Айт, а сам едва не хохотал: как же, дождешься!.. — Так, значит, это Свайн отколол такую штуку! Ну, подумайте же, каков мерзавец!

Счастливое стечение обстоятельств помогло Айту избежать провала. Может, Братство не сообщило о хирургическом эксперименте профессора Лайн-Еу и не назвало своего агента по имени, а может, Кейз-Ол не поверил версии, похожей на басню, — во всяком случае, вина легла на убитого Свайна. Но Айт уже хорошо знал Кейз-Ола: неясное подозрение будет мучить его до тех пор, пока не будут распутаны все ниточки.

И действительно, Кейз-Ол ел невнимательно. Потом и вовсе отодвинул почти полную тарелку.

— А почему Свайн не попытался меня убить, когда ты был в больнице?

Айт виновато мотнул головой: откуда, мол, мне знать, светлейший?

— Так, он мог попробовать. Но не сделал этого. Почему? Им нужен был ты, потому что… Гм, завещание в малахитовом сейфе… Цифровой замок, секрет которого известен только тебе… — Кейз-Ол удивленно поднял брови, а потом прищурился. Голос его прозвучал вкрадчиво. — Думаю, ты не забыл того кода, который надо набрать на диске? Тогда принеси мне запечатанный сургучом пакет. Нашего с тобой потомка уже нет! Итак, уничтожим и завещание, да? Ведь умирать рано!

В Айта похолодело в груди. Он подошел к врезанному в стену огромному сейфу, на дверях которого белели колесики с цифрами. Их можно крутить как угодно, но из миллиона миллионов комбинаций только одно число включит все контакты одновременно, и электромоторы отодвинут задвижки из вольфрамовой стали. Искать это число вслепую — бесполезная вещь. Целой жизни человека не хватит, чтобы перебрать все возможные комбинации из шестнадцати цифр. Ссылаться на ослабление памяти после операции нельзя: если Псойс это число знал, то забыть его он мог бы только тогда, когда совсем потерял бы разум. Если знал… А может, этот вопрос — провокационный?

В течение доли секунды приходилось решать, как себя вести.

— Слушаюсь, светлейший… — Айт почувствовал, что первая часть задачи решена правильно, но это совсем не облегчало дела. И неизвестно, как бы он выкручивался дальше, если бы не раздался уже знакомый мелодичный звук, и не вспыхнуло на экране изображение Мэй на пороге ее ванны.

— Иди… — недовольно проворчал Кейз-Ол. — Потом.

Понурив голову, Айт вышел. Он злился, ревновал и злорадствовал одновременно, чувствуя себя несравненно выше Кейз-Ола. На мгновение захотелось прекратить всю эту комедию. Но он вовремя сдержался: не стоит, рано. Сейчас выпала довольно длительная передышка, потому что через пять минут у мистера начнется совещание директоров компаний. Может, за это время удастся что-то придумать. А пока надо приготовиться к худшему.

Айт дождался, пока мистер Кейз-Ол в сопровождении коммерческого советника зашел в Зал Розовых Мечтаний, и быстро направился к покоям Мэй.

Царица красоты, свежая, румяная после ванны, напевая песенку, крутилась возле зеркала. На Айта она глянула удивленно.

— О, Псойс!.. Почему так рано?

Айт замер на пороге. Он никогда еще не видел Мэй такой красивой…

— Не рано, Мэй… Позже будет поздно, — совсем неожиданно вырвались слова.

— Что?! — Мэй прищурила веки, улыбнулась презрительно. — Ты сошел с ума!

— Нет, мисс! — твердо ответил Айт. — Просто я хотел бы сказать вам несколько слов, которые могут стоить мне жизни.

— Ну, что же, садись, Псойс! Я любопытна, как все женщины, и когда ты действительно расскажешь мне что-то необычное, я прощу тебе твою наглость.

Она уселась на диване, подложив кулачок под щеку. Знакомая, любимая поза! Именно так Мэй сидела, слушая рассказ о предстоящих путешествиях в далекие звездные миры, про новые, необычные машины. Родная, если бы ты знала, кто стоит перед тобой!

— Мисс, скажите… скажите, зачем вы отдали письмо светлейшему?